Тендровский узел - Игорь Сорокин Страница 4

– Наши диверсанты уничтожили экипажи мониторов при захвате, бросив в герметично задраиваемые отсеки дымовые шашки вместо гранат. Фактически все задохнулись. Командирский отсек также был захвачен с использованием оружия с глушителями. Операция проводилась ночью с обеспечением тишины. Как итог выжило несколько человек, которые на переходе сбросили всех за борт, а потом и сами там оказались. Немец выдал информацию за укол морфия и возможность быстрой и безболезненной смерти. Смертельное ранение в живот не оставляло ему шансов. Так что все концы, как говорится, оказались в воде.

– Судя по всему, придется этих ребят, флотских диверсантов, подключать к атакам Констанцы. Да и на Балтике им явно найдется работа. Если итальянцы англичан своими диверсантами в напряжении держат, то почему и нам таких же не использовать своих против немцев и румын? А этого твоего командира, который мониторы взял и что-то разведал, представь к новому званию.

Сон не шел. Временное забытье сменилось раздражающим состоянием, когда ум думает о необходимости сна, а сон просто не приходит и не хочет забирать в свои объятия мысли. Наводчику 47-миллиметрового противотанкового орудия капралу Думитру Молдовяну не спалось. Командование ожидало прорыва кораблей и судов красных из Измаила, и все находились в состоянии ожидания близкой развязки войны на Дунае.

В 23 часа 55 минут 18 июля 1941 года наблюдатели охранения обнаружили бронекатера противника, идущие на высадку в Периправу [2] с низовьев.

Атака оказалась разведкой боем с высадкой десанта. Потеряв бронекатер и часть десанта, противник засек огневые точки и в течение часа уничтожил огнем береговых батарей выявленные огневые точки. Еще через час стрельба прекратилась, и часть огневых расчетов отправили спать.

Четвертая неделя войны, развернувшейся в этом небольшом поселке в дельте Дуная, уже успела надоесть своей обыденностью. Игра в карты, попойки и устраиваемые по выходным собрания мелкопоместного дворянства с помпезными провинциальными балами успели надоесть. Еще перед войной полковая молодежь и холостяки успели попасть в сети Амура, глядя на местных красавиц, а те, кто остались, теперь стали просто старыми знакомыми. Прошла лихорадка первых встреч и знакомств.

Не таким представлялось начало войны большинству из участников освободительного похода в Бессарабию Румынской Королевской армии.

За три недели боев полк морской пехоты Королевского флота потерял более сорока процентов личного состава, полностью оказался разгромленным 15-й батальон, и понес огромные потери 16-й, пытавшийся сбросить десант у Сатул-Ноу. Фактически только успешная оборона Периправы подразделениями 17-го батальона еще позволяла говорить о боеспособности полка. Попытка высадки десанта у поселка обернулась потерей атакующими четырех бронекатеров и большей части сил высадки.

Несколько попыток высадки красными десантов у Периправы закончились неудачей и гибелью катеров противника, доведя потери атакующих до восьми бронекатеров. Советам так и не удалось обеспечить контроль судоходства по Килийскому гирлу. И все благодаря размещению на этом участке основных сил противотанковой роты тяжелого оружия, усиленной четырехорудийной батареей 75-миллиметровых горных пушек.

Развернутые у северной береговой черты батареи 47-миллиметровых (6 единиц) и 37-миллиметровых орудия (6 единиц) имели возможность простреливать 1200 метров русла гирла напротив Периправы, сосредоточивая огонь обеих батарей на целях, на дальности прямого выстрела.

Семидесятипятимиллиметровые горные пушки-гаубицы и взвод 81-миллиметровых минометов, развернутых у юго-восточной окраины поселка, имели возможность стрелять по заранее определенным квадратам – целям, как с открытой, так и с закрытой огневой позиции, и смогли создать настоящую эшелонированную артиллерийскую позицию.

Восьмерка 7,62-миллиметровых станковых пулеметов и ротный взвод 60-миллиметровых минометов (6 единиц) надежно простреливали линию противодесантной обороны на берегу и в воде. Оборону с южной стороны, со стороны плавней, и роль резерва выполнял сборный батальон пограничников и полицейских, отмобилизованных с местных районов Дуная. Опорный пункт 17-го батальона смог отбить несколько десантов с минимальными потерями, и по праву его можно было определить как наиболее боеспособный в этом районе и один из самых боеспособных в Румынии. Восьмерка бронекатеров и еще почти десяток плавсредств, утопленных огнем противотанковых орудий, вселяла в обороняющихся уверенность в свои силы, которая подогревалась успехами начавшегося общего наступления вермахта и Румынской армии в Украине и Молдавии.

Не спалось, спертый воздух переполненной спящими бойцами, выделенной для постоя хаты не способствовал долгому лежанию, и Думитру решил выйти на свежий воздух. Сразу же захотелось отлить. Несколько шагов за хатынку спасли ему жизнь. Всполох на севере поселка и поднимающиеся в воздух фрагменты деревянного домика известили о начале артобстрела румынской территории и необходимости занимать свое место в бою.

Гибель боевого расчета Думитру Молдовяну в первые же минуты боя задержала готовность его орудия к открытию огня и изменила всю его жизнь. Бросившись к орудию и заняв свое место у прицела, уже опытный наводчик вдруг сообразил, что он один у своего орудия, ведь его расчет остался внутри разрушенного строения. Оглянувшись по сторонам и осознав отсутствие товарищей, начал озираться с целью уяснения окружающего и принятия решения по управлению орудием. Срочно нужны люди в расчет, ведь кроме наводчика необходимы заряжающий и подносчик снарядов как минимум.

Думитру поднялся и поспешил к командиру батареи.

Давно подготовленные позиции, капониры и ходы сообщения привычно привели капрала на батарейный командный пункт, где командир батареи с буссолистом и немецким офицером – советником в бинокли наблюдали за появившимися из Килийской протоки катерами и мониторами Советов.

Попытка обратиться к командиру оборвалась нетерпеливым жестом со стороны комбата, типа отстань. Все внимание присутствующих и буссолиста было поглощено выходящими из-за мыса кораблями противника. Более полутора километров показывали корабли и катера, спускающиеся по течению с севера на юг, детскими игрушками. Начавшиеся в три часа тридцать минут навигационные сумерки совпадали с моментом появления кораблей из-за мыса острова и смазывали их силуэты. Только опытный взгляд сигнальщиков и командиров и наводчика почти мгновенно выделили перемещающиеся на фоне темного берега такие же темные силуэты атакующих.

Командир батареи скомандовал телефонисту на передачу к орудиям сигнала «Огонь». И только тогда отвлекся на капрала, имеющего на своем счету уже два уничтоженных бронекатера противника. Постепенно вглядевшись в капрала, капитан не смог скрыть своего негодования на лице.

– Капрал, какого лешего вы покинули орудие? Вы что, вместо медали под суд хотите, – с возмущением выкрикнул офицер.

– У меня погиб весь расчет, прошу пополнения, – выдал из себя Думитру. Чувство смертельной опасности нахлынуло с неимоверной силой. Холодный пот мгновенно выступил на спине.