Привет, Америка! - Джеймс Грэм Баллард Страница 4

Естественно, тут же послышались крики.

– Капитан, в корпусе дыра! У нас течь! – Старшина созвал всех моряков и дал команду: – Включить передние насосы! Шустрее, иначе мы тут и осядем!

Уэйн обеими руками сжал поручень. Моряки пробегали мимо него, а он смеялся. Теперь понятно, чего не хватало в облике Нью-Йорка, который он провез с собой через весь Атлантический океан.

– Уэйн, ради всего святого… – попыталась успокоить его Анна Саммерс. – Придется плыть, понимаете?

– Свобода! Неужели не помните, профессор Саммерс? – Уэйн показал на берег Нью-Джерси с каменистым островком в главном канале – обломки знаменитого пьедестала по-прежнему были на месте. Статуя Свободы!

Они оба опустили взгляд в воду у борта «Аполлона». От факела, встречавшего многие поколения иммигрантов из Старого Света, ничего не осталось, но голову статуи все еще венчала корона. Один из ее лучиков-выступов и проделал десятиметровую дыру в боку «Аполлона».

– Ты прав, Уэйн. И все же мы тонем! – Анна Саммерс быстро оглянулась, придерживая рукой пучок волос. – Господи, оборудование, Пол! Что это нашло на Штайнера?

Ржавая вода хлынула из насосов у фок-мачты. Орловский кричал на капитана, грозя ему пухлым указательным пальцем, а Штайнер продолжал расхаживать вокруг штурвала с довольным видом, не обращая внимания ни на главу экспедиции, ни на воцарившийся на палубе ад. Спокойным голосом он передавал указания в машинное отделение через медный рупор.

Двухлопастный винт под кормой забил по воде. Из дымохода вырвалось густое черное облако. «Аполлон» двинулся вперед, неуклюже покачиваясь на волнах. Холодная вода из насоса потекла по палубе к штормовому портику, доходя Уэйну до щиколотки. Риччи и Анна Саммерс отошли в сторону, но Уэйн все стоял у самого края и смотрел, как удаляется от них гигантская статуя. В самый разгар эвакуации президент Браун приказал снять Статую Свободы с ее пьедестала и отправить морем в новые американские колонии в Европе, однако деревянный лихтер, построенный для перевозки статуи, сорвался с тросов у причала. Штормовым ветром его унесло в бухту, где он и наткнулся на острый, как лезвие, киль затонувшего грузового судна. В последние дни эвакуации разразился настоящий хаос, и точное местонахождение статуи так и не было определено. Ее оставили холодным водам следующего века.

Получается, экспедиция уже совершила первое открытие!

С подтопленными носовыми палубами «Аполлон» с трудом продвигался вперед. Впечатленный образом матери, покоящейся под водой, Уэйн решил с этого момента вести дневник и записывать туда все необычное, что ему предстояло увидеть. В свое время он покажет записи доктору Флемингу, единственному настоящему отцу, который ждет Уэйна где-то в Америке, в золотых райских садах запада.

Берег! Наконец-то «Аполлон» преодолел скопление корабельных обломков в устье Гудзона и сел на илистой отмели у старого пирса Кунард. Экипаж и члены экспедиции притихли, убаюканные размеренным шумом насосов и осознанием того, что теперь они в силах доплыть до берега самостоятельно, даже если судно пойдет ко дну. Когда «Аполлон» уткнулся раненым боком в мокрый ил, все собрались у палубного ограждения, разглядывая живописные пристани. Их взору открывался безмолвный город с заброшенными улицами и величественными башнями, чьи бесконечные окна освещались лучами вечернего солнца.

Дно этого пустынного каньона наполняли дюны в три метра высотой. На разглаженном морским ветром песке не было ни следа: почти целый век здесь не ступала нога человека. Уэйну золотая пыль казалась волшебным ковром из сказок, что он читал в детстве. Начался отлив, и корабль стал оседать в грязи. Уэйн затаил дыхание, молясь о том, чтобы тишина и спокойствие на борту «Аполлона» не сменились внезапным паническим бегством.

Золота хватило бы на всех, его здесь было столько, что Колумб, Кортес и конкистадоры вместе взятые представить не могли. Уэйн вообразил пассажиров и членов экипажа в сияющих одеждах для коронации: сам он в позолоченном камзоле и штанах, на Анне Саммерс – переливающийся на солнце нагрудник и юбка из тонкого листового золота, Пол Риччи – в зловещей черно-золотой броне, Штайнер – в блестящей накидке с капюшоном, стоит у штурвала обновленного, обитого золотом «Аполлона», готового к триумфальному возвращению в Плимут и Старый Свет…

Корабль подал три долгих гудка – Уэйн чуть не оглох. Звук эхом отразился от молчаливых небоскребов и прокатился по Центральному парку, теряясь где-то в верхнем Манхэттене. Резкий гудок отметил момент прибытия, возвещая об окончании путешествия через Атлантику, которое теперь осталось в прошлом. Люди готовились сойти на берег. Как и иммигранты давних времен, каждый прибыл сюда с небольшим, но ценным багажом, с горсткой мечтаний и надежд на новые возможности в неизведанной стране.

* * *

Макнэр стоял на носовом швартовном мостике у люка угольного бункера, отряхивая бороду от черной пыли, и смотрел на совсем другую пыль – золотую, которой были покрыты залитые солнцем дюны на пристани Кунард. В закатных лучах песок, застывший меж громадных башен Манхэттена, стал похож на жидкую бронзу. Разрушительные последствия сурового климата задели Аппалачи: горы треснули, обнажив свои тайные залежи.

Макнэр уже строил планы по сбору этого золотого урожая. Не стоило портить поверхность лопатами или скребковым экскаватором – тут нужен модифицированный зерноуборочный комбайн, на котором можно проехать по дюнам, собирая лишь драгоценный верхний слой «почвы».

Впереди виднелись гигантские строения, широкие автомагистрали и эстакады. Конечно, Макнэра поразил невероятный размах подвесного моста, как и огромные размеры «Нимица» и лайнера «Юнайтед Стейтс», но это никак не влияло на его настрой, а настроен он был познакомиться с великим континентом на собственных условиях. Здесь пригодятся годы учебы судовому машиностроению в Глазго и практики на верфях. Макнэр обладал всеми навыками, необходимыми для пробуждения этого спящего гиганта вместе с его железными дорогами, плотинами и мостами, шахтами и заводами. Компьютерщики и мастера коммуникаций понадобятся, когда основные механизмы уже будут налажены.

За последний век американцы из небольшой колонии в Шотландии стали практически полноправными местными жителями, и все же Макнэр всегда знал, что однажды вернется в Соединенные Штаты. Только в масштабах великой страны он сможет проявить свои настоящие таланты, которые, как он был уверен, дадут ему занять должность посерьезнее должности главного механика на судне. Его семья когда-то стояла за великими технологиями Америки – один из предков работал в команде НАСА, ответственной за отправку Нила Армстронга на Луну.

Макнэр служил младшим инженером на сухогрузе, перевозящем уголь по маршруту Мурманск-Ньюкасл, когда узнал о вакансии на «Аполлоне». Других желающих не нашлось, а Макнэр откликнулся, не раздумывая, хотя старший механик и не входил в состав экспедиции на континент. Он помог «Аполлону» пересечь океан и теперь был готов сойти на берег и взяться за дело.

Золото было приятным дополнением, своеобразным знаком, что надо идти до конца. Пусть здесь больше не было ни угля, ни газа с нефтью, у Америки все равно нашлось кое-что неожиданное. Макнэра не интересовали красота золота или его ценность – только то, что оно значит для других. С его помощью можно приобрести уголь, боксит, дерево и железную руду у сброда, обитающего на юге Африки и в Южной Америке.