Алмазный век - Нил Стивенсон Страница 4

Гвен и Фиона опоздали ровно настолько, чтобы Джон занервничал, – он уже раз десять вынимал из кармашка часы, а под конец зажал их в кулаке, нервно щелкая крышкой. Гвен подобрала длинные ноги, грациозно расправила платье и села на пол под укоризненными взглядами дам, которые остались стоять. Джон смутился было, но увидел, что дамы – инженеры относительно низкого разбора или инженерские жены; высокие особы наблюдали за происходящим сквозь пол собственных кают.

Фиона плюхнулась на четвереньки, задрала попку и ткнулась носом в алмаз. Хакворт подтянул брючины и опустился на одно колено.

Умкоралл вырвался из морских глубин с силой, изумившей даже Хакворта, который участвовал в проекте и видел пробные испытания. Больше всего это походило на взрыв за потресканным темным стеклом или на кофе, когда льешь в него тонкую струйку густых сливок, – белое всплывало из черноты фрактальным турбулентным цветком и замирало, едва достигнув поверхности. Собственно, скорость была намеренно спланированным трюком; умный коралл рос на дне океана последние три месяца, черпая энергию из сверхпроводника, который они специально вырастили на морском ложе, извлекая нужные атомы из соленой воды и растворенных в ней газов. Процесс, происходящий внизу, казался хаотичным, но каждая литокула в точности знала, куда ей плыть и что именно делать. Каждая представляла собой кальций-углеродный тетраэдр размером с маковое зернышко, снабженный источником питания, мозгом и навигационной системой. Они поднялись со дна по сигналу принцессы Шарлотты – пробудившись от сна, она обнаружила под подушкой сверток, развернула, нашла золотой свисток на цепочке, вышла на балкон и дунула.

Кораллы стягивались к будущему острову со всех сторон, многим литокулам предстояло преодолеть несколько километров, отделяющих их от назначенной позиции. Они вытесняли объем воды, равный самому острову, в сумме – несколько кубических километров. Вода забурлила, океан вздыбился, дети закричали от испуга. И впрямь, несколько брызг достигли алмазного дна, вынудив пилота набрать чуть большую высоту. Это вызвало гомерический хохот всех собравшихся в зале отцов, которые от души забавлялись иллюзией опасности и бессилием стихии.

Пена и дымка рассеялись, взглядам предстал новый остров, розовый в свете встающего солнца. Крики и аплодисменты уступили место профессиональному говорку. Дети визжали уже на ультразвуке.

Ждать предстояло еще часа два. Хакворт щелкнул пальцами, подзывая официанта, заказал свежие фрукты, сок, бельгийские вафли и еще кофе. Почему бы не отведать прославленной кухни «Эфира», покуда остров взрастит замки, фавнов, кентавров и заколдованные леса?

Принцесса Шарлотта первая сбежала по сходням «Атлантиды» на заколдованный остров. За ней следовали подружки, похожие в шляпках с ленточками на крошечные полевые цветы, и с премиленькими корзиночками, которые, впрочем, вскоре перекочевали к гувернанткам.

Принцесса повернулась к «Эфиру» и «Чинуку», пришвартованным в нескольких сотнях метров, и заговорила обычным голосом, который тем не менее явственно доносился до дирижаблей; в кружевном воротнике ее пелеринки был упрятан нанофон, связанный с элементами фазированной акустической системы в верхних пластах самого острова.

– Я хочу поблагодарить лорда Финкеля-Макгроу и всех сотрудников «Машин-фаз системс лимитед» за чудесный подарок. Детки Атлантиды Шанхайской, хотите присоединиться к моему празднику?

Детки Атлантиды Шанхайской радостно завопили «да!» и побежали по сходням «Эфира» и «Чинука», которых спустили предостаточно во избежание заторов, увечий или, боже упаси, драк. В первые минуты дети просто высыпали из дирижаблей, словно рвущийся из клапана газ. Потом они начали сбиваться в кучки и разглядывать диковины: кентавра восьми футов росту, его сына и дочку. Маленьких динозавриков. Пещеру, полого уходящую в склон и сулящую заманчивые чудеса. Дорогу, которая вилась по холмам к разрушенному замку.

Взрослые по большей части остались на дирижаблях, чтобы дети немного набегались одни, хотя лорда Финкеля-Макгроу уже можно было видеть на пути к «Атлантиде» – он с любопытством тыкал в коралловый песок прогулочной тростью, словно желая убедиться в его пригодности для королевских ног.

На сходнях «Атлантиды» показались мужчина и женщина. В ярком, по-летнему открытом платье и с парасолькой в цвет – королева Атлантиды Виктория II. В бежевом льняном костюме – ее супруг, принц-консорт, которого, как ни прискорбно, звали Джо. Джо (или Джозеф, так именовался он официально) сошел на берег с чрезмерной важностью, словно совершая «один маленький шаг для человека»*, обернулся к ее величеству и подал руку, которую та изящно приняла, но опираться не стала: не забывайте, дескать, что я занималась греблей в Оксфорде, а в Стэнфордской школе бизнеса снимала напряжение плаванием, роликовыми коньками и джиткундо. Как только августейшие стопы коснулись земли, лорд Финкель-Макгроу отвесил низкий поклон. Королева протянула руку, которую тот поцеловал, что, разумеется, страшно некомильфо, но разрешается таким фатоватым старичкам, как лорд Александр Чон-Сик Финкель-Макгроу.

– Мы еще раз благодарим лорда Финкеля-Макгроу, «Империал тектоникс лимитед» и «Машин-фаз системс лимитед» за чудесное празднество. Давайте же насладимся величественным творением человеческих рук, покуда его, как первую Атлантиду, не скрыли навеки волны.

Родители Атлантиды Шанхайской двинулись по сходням, хотя многие, приметив наряд королевы и принца-консорта, ушли в каюты переодеться. Вооруженные подзорными трубами модные обозреватели «Таймс» уже передали с борта «Эфира» грандиозную новость: парасольки вер- нулись!

Гвендолен Хакворт не прихватила зонтика, но нимало этим не опечалилась; она всегда следовала моде естественно и непринужденно, умение одеваться было у ней в крови. Они с Джоном сошли на остров. К тому времени, как глаза Хакворта привыкли к солнцу, он уже сидел на корточках и растирал в пальцах комочек земли. Гвен оставила его за этим занятием и присоединилась к кучке женщин – инженерских жен и даже двух привилегированных акционерш в ранге баронетствующих дам.

Хакворт отыскал укромную тропку, которая вела через рощицу к купе деревьев у прозрачного чистого озерца, – он зачерпнул воды и попробовал, просто чтобы убедиться. Некоторое время он стоял, глядя на очарованный остров, и гадал, что-то поделывает Фиона. Воображение разыгралось: вдруг она каким-то чудом встретила принцессу Шарлотту, подружилась с ней и сейчас они вместе исследуют диковинные уголки. Из мечтаний его вывел голос, читающий стихи:

Где были б мы с тобой, любезный друг,Когда порой влечений безобидных,Мы б не бродили по зеленым долам,По пастбищам привольным и лугам,Но по аллеям строгим и прямымПод бдительным докучливым надзором,Словно телята по дороге к рынку,Невольники понурые, влеклись.

Хакворт обернулся и увидел, что не он один любуется красотами острова. Декламатору было не меньше семидесяти. Лицо монголоидное, голос – с легким американским акцентом. Прозрачная кожа, все еще гладкая на выступающих скулах, собралась мелкими морщинами возле глаз, ушей и на щеках. Ни волоска не торчало из-под пробкового шлема – старик был совершенно лыс. Хакворт медленно впитывал увиденное, прежде чем осознал, кто перед ним.