Мир жизни и смерти 2 - Павел Пуничев Страница 40

Луч, луч, луч.

Первый зомби, так и не добравшись до Странника обессилено уронил изрешеченную арбалетными болтами голову на камни и затих. Второй, получив утыканной гвоздями дубиной по голове, только недовольно заворчал и обрушил сокрушительный удар на щит танка, заставив его пошатнуться. От удара дубина вырвалась из черепа мертвяка, прихватив с собой обрывки сгнившей кожи и кусок кости, обнажив превратившийся в холодец мозг. Тренькнула тетива и стрела вошла на него во всю глубину, выйдя где-то в районе шеи.

—А не плохой лук получился, мне нравится.

Луч, луч, луч.

Приподнимающийся зомби опять рухнул, расплескав содержимое своей головы на ноги ругнувшегося Странника. Туман опять начал сходится, закрывая третьего противника под своим покрывалом, но еще один буран вернул все на свои места, разогнав его и слегка подморозив недобитка. Луч, луч, стрела, удачно пристроившаяся в левой глазнице мертвяка, обездвижили и это тело. Это было не трудно. Впрочем, этот каменный завал мешал не только нам, но и им, не позволяя как следует передвигаться. Я осмотрелся, выискивая глазами тропинку. Нет, конечно, это была не асфальтированная магистраль и даже не земляная тропка, просто небольшие пятачки ровной земли, по которым, перебираясь с одного на другой, можно было двигаться в нужном направлении, не ломая ноги на каждом шагу. Зомби растаяли, обогатив нас на пару золотых и кучку гнилых костей. Я, скастовал бурю, убирая предательский туман, кивнул танку и Странник начал продвижение вперед, переползая с одного ровного участка земли на другой. Разлом в земле то расширялся, то сужался, неспешно опускаясь глубже под землю, и первые сотню метров ничего не изменялось. Пол все так же был усыпан кусками земли, глины и острыми каменными осколками. Все так же навстречу нам ползли неугомонные зомби. Благодаря тому, что я сдувал туман и артефакту, который заранее предупреждал нас о их приближении, больших проблем не возникало, они обычно даже не успевали добраться до Странника, развоплощаясь гораздо раньше. Однако через пару минут все изменилось: только что убранный артефакт отчаянно завибрировал, и стоило мне полезть за ним, как пещера наполнилась шорохом и тихим скрежетом, а мне на голову свалился клубок какой-то холодной, склизкой шевелящейся мерзости, тут же вцепляясь в уши и лицо мелкими, но острыми зубками. Это несколько оторвало меня от действительности, но короткий вопль Странника отвлек меня от отдирания от своего лица мутировавших земляных червей и глянул вперед. Словно акульи плавники, выдвигающиеся из морских вод, из клубящегося тумана выныривали спины несущихся к нам хищников. Неслись они быстро, нисколько не смущаясь ноголомающим нагромождением камней.

—Бро, туман!

Я кивнул, кастуя буран, очищая от него приличный участок пола пещеры и открывая несущуюся на нас стаю здоровенных крыс. Твари тоже начали мутировать, облезая и открывая взору куски неестественно красной кожи. Конструктивно же они не сильно изменились, в отличие от тех же кроликов, впрочем, они и так были изначально достаточно отвратны. Скаля гнилые зубы и вперив в нас бельмы своих глаз, они ловко прыгали с булыжника на булыжник, быстро приближаясь к нам. Мы же оказались в не очень выгодном положении, застряв каждый на своем островке ровной земли, без возможности прикрыть друг друга. Да еще сверху начала сыпаться земля и клубки озверевших дождевых червей, выросших раз в двадцать от нормальных размеров, заимевших пасти, полные зубов, и мерзкий характер. Они сыпались на головы, падали рядом, расползаясь в разные стороны и шипя будто настоящие змеи. Слава богам, я был недалеко от передовой, и когда волна голохвостых хищников накрыла Странника, поправил на голове тиару и врубил волну огня. Огненный шквал промчался по волнам, испаряя осевшую на них изморозь, превращая клубки червей в уродливые комки запечённых спагетти, опаляя крыс и несясь дальше, постепенно затухая.

—Да твою же!

—Ага,— на крыс вал огня подействовал не совсем так, как я надеялся, вернее, совсем не так: чёрная шерсть слезла с них, будто корова языком слизнула, взметая к потолку клочья сажи, а голые тела из бурых превратились оранжево-красных, с ясно видимой сеткой вен, будто наполненных жидким огнем. Если огонь им и повредил, то несущественно, пришлось накрыть всю эту шевелящуюся гору снежным бураном. Это подействовало: во-первых, я получил проклятье от Странника, во-вторых, крысы резко потемнели, приобрели голубоватый оттенок, и затормозились. Затренькали тетивы арбалета и лука, заблестел Святой луч, Странник, будто новогодняя ёлка замигал окружаемый сферами лечения. Я перемежал касты святого луча с ударами топора, правда, последнее было больше для психологической разрядки, ибо мне очень не понравилось, как твари грызут мне ноги. А делали они это с энтузиазмом, остервенело, можно сказать. И так изрядно потрепанные сапоги начали вообще расползаться по швам, а балахон мага не сильно мешал им вгрызаться в мои пусть слегка и волосатые, но от этого не менее прекрасные и горячо любимые ноги. Благодаря дару демонов и приличному количеству бонусных очков в силе и ловкости, мне через раз все же удавалось попасть по вертким тварям, но урон был все равно маловат: на каждую крысу уходило по два каста святого луча, а вот вдарить топором приходилось раз по пять-шесть, и это только если попадать при этом. У Странника с этим проблем не было: первым делом он топнул ногой, вызывая небольшое локальное землетрясение, еще больше затормозившие подмороженных тварей, а затем начал окучивать обступившее его воинство шипастой дубиной по головам, погружая противников в еще более сумеречное состояние сознания. Совсем вялых тварей шпиговал стрелами Снегирь, приноровившийся к своему новому оружию, и прошивающий тварей насквозь независимо от того: попадая в бок твари или в голову. Стрела все равно выходила из другого бока или из пятой точки, вгоняя тварей в полнейшую депрессию. Лужа лавы, раскинувшаяся под их лапами и снежная буря, подмораживающая им спины в край испортили им настроение и бешенная атака захлебнулась. Здоровье Странника, в начале боя упавшее почти в красную зону постепенно восстанавливалось, да и мое тоже. Видимо, следуя данному ранее приказу, Фло в первую очередь отлечивала меня, а потом уже всех остальных. Надо будет сказать, что обстоятельства слегка изменились и что танк пока в приоритете.

Луч, удар дубины, луч, арбалетный болт, последняя крыса повалилась на камни и наступила тишина, только мягкое сияние излечивающих сфер, смешивалось с красными всполохами подземелья, разгоняя темноту.

—Давай, Бро, шевелись, надо дальше двигать, пока все по новой не началось.

Я кивну Резаку, проводя руками по тушкам мерзких тварей, включая целый водопад меди, гнилых зубов и драных крысиных шкурок.

Интересно, подойдут такие кожевеннику? Было бы не плохо сделать себе сумку пообъемнее.

Сзади раздалось тихое ругательство, это Снегирь смог доползти до основного побоища и теперь смотрел на то, что осталось от его стрел. То ли внутри крыс действительно горел адский огонь, то ли по их жилам текла кислота, но все угодившие в них стрелы, оказались испорчены, разваливаясь на две половинки при любом самом легком прикосновении.

—Плохо дело,— резюмировал он,— я только что половины своего запаса стрел лишился.