Зима Драконов - Элизабет Линн Страница 40

То звезды в вышине —

Я жду, как чаша ждет вина,

Когда придешь ко мне.

– Тико, – позвала Соколица.

– Да, госпожа. – Тико отодвинул занавес, отделявший одно помещение от другого.

– Спой что-нибудь другое. Все торговцы рыбой в Уджо поют сейчас эту песню.

Тико усмехнулся и потер усы – он начал их отращивать всего неделю назад, и они были еще совсем редкими – и исчез, насвистывая «Загадочную песню». Свистел он мелодично. Соколица с улыбкой вернулась к прерванной работе.

Она вырезала лук из орешника. Лук предназначался для ребенка, наследника одного из богатых домов, скорее игрушка, чем оружие. Лемининкай, прежде ее хозяин, а теперь клиент, хотел сделать подарок своему Приятелю. Она не любила подобные заказы, но просьбы Лемининкая всегда старалась выполнять. В маленьком луке будут вставки из розового дерева и оленьих рогов; оружие получится красивым. Она провела большим Пальцем по гладкому янтарному дереву. Соколица выбрала удачную ветку орешника – прямую и чистую. Если присмотреться внимательнее, можно было заметить серебряные прожилки на янтарном фоне.

Вдруг свечи в мастерской одна за другой погасли. Соколица застыла, и в наступившем сумраке ее глаза широко раскрылись. Занавес даже не шевельнулся. Воздух замер в неподвижности. Песнь Тико смолкла, словно ее поглотила темнота. В мастерской стало ужасно холодно, и тут же возникло мерцавшее над гладкими половицами пола бело-голубое сияние, подобное лунному свету на снегу. Медленно обозначились очертания мужской фигуры. Человек стоял, склонив голову, но ей не нужно было видеть его лицо: она узнала стройное, готовое к прыжку тело, темные волосы, тронутые сединой, сильные знакомые руки… Бледный свет усилился, и Соколица увидела ужасные смертельные раны на его теле. Волк поднял голову. Он лишился левого глаза; в правом она прочитала скорбь.

– Волк! – воскликнула она, но на призрачном лице ее друга не возникло узнавания. – Волк, подожди! – Видение стало меркнуть.

Со всех сторон нахлынули стихнувшие звуки: Соколица услышала, как насвистывает Тико, что-то кричит за окном уличный торговец. Одна за другой зажглись свечи.

Женщина встала.

– Тико, – позвала она дрогнувшим голосом. Госпожа? – Из-за занавеса появилась голова ученика. – Вы меня звали?

– Ты не заметил ничего странного?

– Странного?

– Да, необычного. Как вдруг похолодел воздух, к примеру.

– Нет, госпожа. Я был здесь… что-то случилось?

– Не имеет значения, – покачала головой Соколица, – Возвращайся к работе.

* * *

В «Золотой чаше» – постоялом дворе Согды, в двух часах к северу от Мако, в теплой комнате довольно похрапывал Медведь.

В камине горело сосновое полено. Рядом с ним спала крупная обнаженная женщина, ее длинные темные волосы рассыпались по подушке. На столе красовался столбик золотых монет, плата за пятидневное путешествие по залитым дождем холмам. Медведь сопровождал в качестве проводника нервного мужчину, который не хотел нанимать подозрительных типов для охраны, но опасался в одиночку ходить по пустынным дорогам. Медведь не знал, что этот человек нес из Ярроу в Мако, но груз был совсем небольшим. Одно время за ними следовали трое мрачных мужчин, бывших солдат, но потом один из них узнал рыжебородого великана, легко шагавшего рядом с коричневым мулом купца.

Пятнадцать, даже десять лет назад Медведь повернулся бы, размахивая обшитой железом дубинкой, и вступил бы с ними в схватку исключительно ради развлечения. Но сейчас он стал старше, мудрее и ленивее, и его вполне устраивало, что он может без драки заработать деньги, необходимые для еды, выпивки и любви.

Резкий порыв ветра ударил в ставни. Ариана вздрогнула – то ли от холода, то ли ей снился кошмар. Глаза Медведя, чуткого во сне, словно кошка, тут же раскрылись, засветившись в темноте янтарным светом. Он огляделся. Ветер завывал, как человек, который испытывает сильную боль. Медведь пожал плечами, притянул к себе женщину и спокойно заснул.

Медведь заканчивал завтрак, когда вошла Ариана. Она надела жемчужные серьги, которые он привез ей из Скайэго.

– Тебя хочет видеть какая-то женщина. – Красавица надулась. – Она говорит, у нее к тебе дело.

– Она одна?

– Кажется, да.

Медведь нахмурился, глядя на остатки мяса в своей тарелке.

– Пусть войдет.

Ариана посмотрела на него, положив руки на бедра.

– Ты только что вернулся. Неужели ты проведешь со мной всего три ночи?

Она сделала несколько шагов своей скользящей походкой, покачивая широкими бедрами так, что кровь в жилах Медведя побежала быстрее, и вышла из комнаты. Впрочем, почти сразу же вернулась.

– Она хочет, чтобы ты вышел.

– Куда? На дорогу? – Медведь помрачнел.

– За домом стоит красный дуб, возле конюшни. – Его прекрасная подруга вновь качнула бедром.

Рассерженный, но охваченный любопытством Медведь схватил свою дубинку и вышел вслед за Арианой. Быстро пересек общий зал, не обращая внимания на взгляды посетителей, и решительно направился к огромному дубу.

От ствола отделилась тень, превратившись в женщину-воина с некрасивым лицом. Она была одета в серебристо-серый костюм, а за плечами висел охотничий лук из Айсоджа. Женщина откинула капюшон, и он увидел скорбь и усталость в се глазах и уголках рта.

– Что случилось? – спросил великан.

– Волк мертв.

У Медведя перехватило дыхание.

– Я видела его. Он был весь изранен, тело изломано. – Ее рука бессознательно коснулась живота. – Наверное, я видела призрак. Он меня не замечал. Я произнесла его имя…

– Кто его убил?

– Я не знаю.

– Когда это произошло?

– Не знаю. Призрак появился два дня назад.

– Два дня? След совсем остынет! Что тебя задержало? За четыре дня ты могла бы долететь до Ворот Ветра и обратно!

Соколица продолжала говорить спокойно.

– Меня остановила снежная буря. Да и тебя найти удалось далеко не сразу. Нелли с улицы Раскрашенных Вееров заявила, что ты где-то в Камени, но потом Джоаб Кошелек сказал, что встречал тебя в таверне, в Ярроу, да и ты упоминал, что направляешься сюда.

– Я возьму вещи. – Он быстро зашагал обратно. Ариана ждала его в общем зале.

– Мне нужно уходить, – сказал ей Медведь. – Вернусь, когда закончу.

И он стремительно поднялся вверх по лестнице.

Половину золотых монет он оставил на столе. Когда Медведь выскочил из комнаты, Ариана стояла в коридоре, держа в руках мех с вином. Он взял его, руки женщины скользнули по его груди, зарылись в курчавые волосы.

Когда Медведь вернулся к Соколице, скорбь, сомнения и гнев кипели в его жаркой крови. Он остановился, с трудом подавив дрожь. Лучница молча смотрела на него. Наконец напрягшиеся мускулы расслабились. Рыжебородый человек закинул сумку за плечи и сжал посох.