Сила Внушения - Юрий Иванович Страница 41

Расчёт оказался верен. Первая жертва рогатки только-только уронила карабин и начала заваливаться вперёд. Его подельник только успел рот прикрыть, поворачивая голову и начав смешать ствол в сторону опасности. Опоздал! Чугунный окатыш ударил прямо в глаз, расплескав глазное яблоко в стороны, и вонзаясь в мозг.

Опять оброненный карабин, не успевший выстрелить, и второе тело валится на спину, подпирая собой калитку. После этого Киллайд вышел на середину двора, присматриваясь вокруг и тщательно прислушиваясь. В соседских домах кто-то был, но занимался обычными хозяйственными делами, готовка, уборка, шитьё на машинке. Заборы высокие, никто в щели не подсматривает, да и нет щелей, глухо. Да и не в посёлке чай, где на малейший шорох соседи выглядывают из-за забора и сразу лезут с советом или с поучением.

А раз такое дело, то можно и не спешить.

Раз приглашали в дом поговорить, то Киллайд не стал противиться. Оказавшись внутри, взял стул, оседлал его напротив сидящего типа с шишкой на лбу, и задал первый вопрос:

— Ну давай, ябедничай, чем вы тут таким плохим занимались?

На что-то стоящее или важное совершенно не рассчитывал. Чего с этих жуликов взять, кроме анализов? Наверняка военные с патруля в сговоре с хозяевами этого дома, которые помогали им раздевать и грабить заезжих гоев. И зачем, спрашивается? И много ли трупов у них на счету? Тела вполне могли быть закопаны на задах, где-то возле отхожего места.

Действительность оказалась не в пример кощунственнее и печальнее, чем самые циничные выдумки. Эта организованная группа, которую прикрывало сразу несколько высоких чинов из горисполкома и сам военный комиссар, творила страшные вещи. Мало того, что они воровали или реквизировали многие транспортные средства, так они и от банального гоп-стопа не отказывались. Особенно по ночам. Если ловили воришек, с теми вообще не церемонились: обирали до нитки и опустошали даже жилища попавшихся несунов. Ко всему: изнасилования, а то и похищения девушек, которые числились круглыми сиротами. Правильно рассчитали, что таких никто особо искать не станет.

В данный момент в глубоком подвале дома находилось сразу три девушки, давно, регулярно и злостно насилуемых. Причём две из них, евреечки, похищенные прямо с проходящего через город поезда. Там целый эшелон переселенцев ехал в Биробиджан, вот от него и «отщипнули» патрульные парочку представительниц своего народа. Нереально понять, что ими в тот момент двигало…

Во время допроса выяснилось, что данный тип и является хозяином дома. Так что всякие тайники и места схронов, он перечислил без запинки. Как потом сам же ловко и помог их вскрывать, опустошать и упаковывать трофеи в мешки или заворачивать в старые газеты. Вскрывая подвал с пленницами, Александр обвязал лицо тонким, женским шарфом. Ни к чему простому народу знать в лицо своего героя. А вот с самим народом пришлось повозиться, вначале заглушая строгим окриком начинающийся в густом полумраке вой:

— Тихо! Без паники! Слушать меня внимательно!.. — как только стало тихо, продолжил: — Самое главное, девоньки, уже всё позади и ничего не бойтесь. Через пять минут отпущу вас на все четыре стороны. Только сразу скажите, сами идти сможете?

— Сможем! — выдохнуло три глотки.

— Уже хорошо. Но советую прежде хорошо подумать, а не бежать сразу в милицию с жалобами.

— А почему?

— Да потому что бандиты — все трупы, остывают уже. Как бы вам чего криминального не пришили. Тем более что у бандитов имеются высокие покровители и так просто они уничтожение своих подельников не простят.

— Мы от поезда отстали, — всхлипнули две пленницы.

— Ерунда! Я там собрал компенсацию от этих уродов, вам на всё хватит, ещё и останется. Главное не давайте себя обыскивать. Ну и перед посещением вокзала приведите себя в надлежащий вид.

— Я их к себе домой заберу на пару дней, — решила девушка, явно местная. — Пусть в себя придут и подлечатся. А вот с моими родителя номер молчания не пройдёт. Они меня уже наверное мысленно похоронили и оплакали, так что всё равно вырвут признание. А отец у меня зам директора завода, фронтовик, всех на ноги подымет, никакие покровители не спасут и не спасутся!

— Хорошо, сами решайте, — согласился их спаситель. — Выходим… И не бойтесь уже хозяина, он всё осознал, покаялся и сейчас пишет чистосердечное признание обо всём и обо всех.

Вроде предупредил, вроде девушки кивнули согласно, но как только оказались в светлице, где за столом сидел пишущий тюремщик и насильник, с огромным трудом удалось удержать несчастных, чтобы они не растерзали индифферентно ко всему относящегося типа.

— Стоп! Стоп! — отталкивал парень бесящихся девушек. — Нельзя! Он ещё все преступления не описал свои и своих подельников. Сдайте назад!.. И лучше поищите сами по дому, во что можно приличное одеться!

Какие бы ни были несчастные женщины забитыми, измученными или физически ущемлёнными, но если появляется малейшая возможность — то они своим внешним видом обязательно озаботятся. В течение последующих десяти минут по дому метался ураган из трёх фурий, которые ничего не щадили в своей страшной тюрьме. Нельзя сказать, что они превратились в циничных мародёров, но приоделись более чем прилично, укрылись дорогими шалями и укутались в дорогие платки. Ещё и верхние не по сезону одежды на себя не пожалели, не обращая внимания на тёплое лето.

— И правильно, девоньки, не теряйтесь! — похвалил их парень, выкладывая на второй стол по три, примерно равные пакеты с чем-то, завёрнутые в газеты. — Иначе всё равно потом милиция всё конфискует, а кому вещи достанутся — неизвестно. А вот это — вам! — он ткнул в пакеты пальцем: — Обещанная компенсация! — видя, что недавние пленницы всё-таки засмущались, опять перешёл на приказной тон: — Взяли! Прижали под мышками. Сумки с вещами в другую руку. На выход!.. Шустрей! Не пищать! — это уже во дворе, где разлеглось ещё два трупа. — Сейчас я этого сторожа чуток сдвину! — оттолкнул тело патрульного, открыл калитку, выглянул наружу: — Пошли! Налево! И не оглядываться!

Выходя последней, местная девушка порывисто прошептала:

— Не знаю, кто ты, но если что надо, я для тебя всё сделаю! Спасибо! — и скороговоркой проговорила свой адрес, имя и фамилию. — Всегда будешь желанным гостем!

Да так гуськом все три освобождённые девицы и ушли вдоль забора налево. Ну, местная горожанка их в любом случае знает куда идти.

Сам же Киллайд вернулся в дом, ещё раз с минуту подержал руки на голове пишущего увлечённо мужчины, и подхватил свои два мешка со словами:

— Погостили, пора и домой! Прощайте, недалёкие хозяева! — выйдя со двора, отправился направо, к своему мотоциклу, ворча под нос: — Вот же улица безлюдная! Мечта конокрада! — утрамбовывая мешки в коляску, продолжал ворчать, но уже совсем довольным тоном: — Надо же! Переживал-то как: не на что любимой купить сладостей и гостинцев! А теперь хоть всю кондитерскую скупить могу. Хе!