Воля рода - Александр Изотов Страница 42

Пятеро противников переглянулись. Кажется, они ожидали чего угодно, но только не обычного боя. Что, надеялись спровоцировать меня на магию?

Я отлично помнил, что это Альберт Перовский учил меня, как защищаться от оракула в его собственном разуме. И будет предельной глупостью попытаться сразиться с учителем, который прекрасно знает эти приёмы.

Оракулы стали стягивать капюшоны с головы. Невзрачные лица без эмоций, скорее, даже чуть уставшие от всего этого.

Альберта был всё тем же стариком, и «берсерк» сделал себе пометку, что надо бы проверить, повлияло ли наличие Иного в теле дряхлого оракула на его больные суставы.

Все присутствующие были седыми. Только Перовский — старик, остальные же гораздо моложе, в полном расцвете сил, так сказать.

Почему седые? Потому что внутри Иной?

У меня волосы покраснели, когда я стал продвигаться в обучении магии огня. И причиной была «магия Вето», из-за которой весь мой потенциал выходил наружу, в тело.

— Тим, — спокойно сказал Альберт, — Ты пытаешься остановить неизбежное. Мы — идём.

Берсерк сразу же выдал результат анализа. «Нас заговаривают, чтобы переждать боевой режим» — и сам же отключился, чтобы не тратить ресурсы организма. Значит, в случае чего смогу запустить его ещё раз.

— Кто — вы? — спросил я, чувствуя, как возвращаются цвета в этот мир, — Иные?

— Иные сейчас спят, — старый оракул прикоснулся к груди, — Поэтому не обольщайся малой победой.

— А я-то думаю, что за слабаки?

— Мы живём уже не первую тысячу лет. Твои попытки разозлить нас смехотворны.

— Вас — это Легион?

— Незримая… — Альберт будто не услышал вопроса, и показал назад, на Эвелину, — Ты знаешь, что она хочет?

Я улыбнулся. Ну, в эту игру, когда не отвечают на вопросы, можно играть и вдвоём.

— Эвелина, — чуть погромче сказал я, — Я… я пришёл за тобой.

Эти слова прозвучали неожиданно даже для меня. Василий внутри тоже слегка удивился, и значит, он тут был не при чём.

Но чернолунница не ответила. Она так и сидела, зажмурив глаза и начитывая какую-то молитву.

— Боги, — с горькой усмешкой сказал Альберт Перовский, оглянувшись на Избранницу, — Источники силы, способной менять законы мироздания. И при этом неспособные противостоять самим себе.

— Эвелина… — повторил я.

«Ты обманываешь. Ты шёл не за мной, а чтобы узнать причину, по которой ты в этом мире», — голос Эвелины прозвучал в голове, — «Я просила тебя идти в пустыню. Там — моя свобода. Здесь же только твоя смерть».

Я усмехнулся. Вот вся такая из себя богиня, но не знает простой истины — послушай женщину, и сделай всё наоборот.

Альберт прочёл мою усмешку по-своему.

— У тебя возникал вопрос, в чём же различие между Незримой и Чёрной Луной? — спросил он, — Ведь подумай, Тим, не странно ли это? Ты борешься с Церковью Чёрной Луны, но при этом помогаешь чернолунникам?

— Ваши внутренние проблемы меня не касаются.

— Наши проблемы? — Альберт развёл руки, — Это у мира проблемы… Растерзанная богиня, которая сражается со своим же тёмным началом, и в этой битве её не волнуют судьбы миров.

Он сделал шаг назад, оттянул саблю, коснувшись остриём виска Эвелины. Видимо, кончик лезвия был наточен идеально — по щеке чернолунницы покатилась капелька крови и упала на плечо.

— Руку сломаю, пёс толчковый, — с улыбкой сказал я, — Потом тебя убью.

— Ты всегда был прямолинейным, Косой, — Альберт улыбнулся.

— Так ты Губошлёп или нет? — наконец, спросил я, — Если ты умер в том мире, что ты делаешь в этом?

— А ты? Что ты тут делаешь?

— Представь себе, я шёл узнать это…

— В усыпальницу Рюревских? — Альберт рассмеялся, — Чтобы духи рода сказали тебе о твоём предназначении?

Вот это его веселье меня немного смутило.

— Тебе не кажется странным, сколько всего навалилось на тебя, Тим? И наследник Царского рода, и Последний Привратник…

У меня сразу же мелькнула мысль: «А ещё псионик Свободной Федерации, владеющий важной информацией о враге», но я это не озвучил.

— …и техника Пса досталась тебе, — продолжал оракул, — Как там этот внебрачный выкидыш? Его попытки приобщиться к роду Рюревских достойны умиления.

Сгинь его псовая луна, это он о ком? Внутри меня Василий зарычал, оскорблённый до глубины души. Куда уж глубже, если он и так на задворках сознания?

— Успокойся. Я о выкормыше Великолунии…

— Ключевец? Ещё один наследник? — я даже растерялся.

Эта правда заполняла некоторые пробелы, но паззл до конца не собирала.

— Думаешь, Анжелика Ветрова — единственная любовница царя? Смертный, твоя наивность забавляет.

Я скривил губы, покосившись на два трупа. Тоже мне, бессмертные.

— История моего ученика не очень весёлая, — старик теперь говорил, именно как Альберт Перовский, — То, что случилось с его матерью, наложило на него отпечаток. Впрочем, как и на меня…

Это многое объясняло. Не знаю, что там произошло, но наверняка что-то подлое, раз уж Вячеслав и от рода Ключевцев. Да, с Красногорией у него отношения не сложились.

А вот последняя фраза Перовского заставила кое о чём вспомнить.

— Так вот про какую любовь ты говорил?

— Жизнь — сложная штука, — оракул пожал плечами, — Впрочем, этот великолунский выкормыш довольно везуч. Именно он когда-то в своих попытках попасть к Перволуннику открыл, что можно копировать магическую технику. Рядом с жилищами Святых Привратников происходит много чудес.

Меня коснулась догадка, почему Вячеслав странно реагировал на упоминание о хижине Коккино. Именно там и планировалось скопировать с меня технику Пса.

До чего же продуманный вылунь — я до сих пор не мог понять, какая истинная цель у него. Идти убивать одного наследника, взяв в напарники другого наследника, у которого ещё и есть то, что ему нужно… Это нужен талант, уметь собирать все яйца в одну корзину.

Я устало вздохнул и потёр лоб. Пятеро соперников так и стояли стеной между мной и Эвелиной, ничего не предпринимая.

От них веяло псионикой готовых к бою оракулов. Мой «кокон» подёргивался, готовясь защитить разум в любой момент, но дальше этого не заходило. Да я и не рисковал, чуя, что в чужих разумах может быть ловушка.

— Присоединяйся к нам, — сказал Альберт.

— Если просите об этом, значит, дела у вас совсем плохи.

Я сделал шаг к ним, и с удивлением отметил, что тело отозвалось усталостью и болью. Нет, я прекрасно помнил, что пришёл сюда израненным, но до этого энергия во мне бурлила.