Мечты марионеток - Вячеслав Бец Страница 43

– Да чтоб тебя, Ткаченко… – Аня раздраженно фыркнула. – Ты хуже кухарки – одними слухами оперируешь. Короче, если ты боишься за себя или за Таню – не бойся. В случае чего я вас защищу. В крайнем случае просто вали все на меня и точка.

Ткаченко смотрел на неё и не мог понять, что творится в голове у этой девчонки. А ещё не мог ответить самому себе – способна ли она действительно защитить его и Таню. Особенно Таню.

– Послушай, мне нужна эта информация, – Аня продолжила давление. – Ты сам понимаешь, что отец мне ничего не расскажет, да и как мне объяснить ему, где я узнала о таком?

– Кстати, а где ты узнала? – спросил Саша.

– В Караганде. Ты выяснишь то, что мне нужно?

– Не знаю. Вряд ли. Объясни хотя бы, зачем тебе это надо?

– Не твое дело.

– Ну, если не мое, то бери сама и выясняй. Я лучше буду живым рядовым грузчиком на складе, чем мертвым идиотом, лезущим не в свое дело, ещё и понятия не имея зачем.

Аня задумалась, что ответить.

После гибели матери она долго была в депрессии и размышляла о том, почему так произошло, почему жизнь так жестока, и пришла к выводу, что мама погибла, потому что мир стал враждебен, потому что нигде теперь не безопасно. Но почему это так? Ведь так было не всегда. До эпидемии мир был другим, и жизнь была другой. И люди тоже были другими. Именно эпидемия освободила людей и от оков морали, и от ответственности за свои действия. Не осталось ничего, что могло бы держать в узде человеческую агрессию.

После этого у Ани появился интерес к теме эпидемии. Она начала задавать вопросы всем, кому могла и собрала немало информации, но все это были воспоминания, пережитый опыт и домыслы, но ничего конкретного никто не рассказал. Откуда взялся вирус? Почему о нем никто не слышал тысячи лет, а тут на тебе? Почему он объявился только сейчас? Почему не сто лет назад, не двести?

Один умный человек поделился с ней размышлениями об искусственной природе вируса и даже подвел под все это логичные доказательства, но он и сам не знал многого, потому и главных ответов Аня не получила. Зато после этого её интерес перешёл на новый уровень. Она потратила много сил на то, чтобы найти хоть кого-нибудь, кто мог бы профессионально ответить на вопросы о самом вирусе и его особенностях, но не преуспела. Аня выжала всё, что могла из всех людей со специальным образованием, которые только попадались ей на пути: химиков-лаборантов, медиков, фармацевтов. Дошло даже до того, что один хирург пожаловался на неё отцу и тот отчитал её.

Тогда она стала штурмовать самого отца, но и он ничем ей не помог, хотя у него были для этого все необходимые ресурсы. Ане тогда и в голову не пришло, что отец мог их банально не задействовать и просто сделать вид, что помогал ей, считая её вопросы просто юношеским идеализмом или блажью разбалованной девицы. И тем более ей не пришло в голову, что отец вообще не считал нужным отвечать на такие вопросы.

Возможно, Аня перестала бы биться головой о стену и бросила всё это, но на ее пути появился Романов и рассказал ей о «Рассвете». Наконец-то у неё появилось четкое понимание, где она может получить нужные ответы, но вот выйти на этих людей оказалось очень сложно. Идею обратиться к отцу она отбросила сразу же – похоже, он с самого начала знал о «Рассвете» и мог ответить ей уже давно, но не сделал этого. Значит, не было смысла спрашивать и сейчас. К тому же, по опыту Андрея она поняла, что отец тщательно оберегает секреты «Рассвета» и если она даст ему понять, что интересуется этим, он сделает все возможное, чтобы исключить утечку информации, а её саму даже могут взять под наблюдение. Да, такое уже бывало, и тогда это было для девушки малоприятно, так что не стоило действовать слишком активно.

По большому счету ей не к кому было обратиться с вопросами о «Рассвете». Она понимала, что все люди, с которыми она находилась в хороших отношениях, были преданы её отцу, а у неё не было никаких средств давления на них. Она долго искала к кому подойти, один за другим отбрасывая варианты, включая даже Штерна – чертов немец давно положил на неё глаз и, теоретически, можно было попытаться добиться своего через постель, но такой метод был ей противен, хоть самого Штерна она считала вполне симпатичным. Наконец, она вдруг осознала, что единственный человек, который ей что-то должен это муж её лучшей подруги. Вряд ли он знал многое, но он определенно мог как-то ей помочь. По крайней мере, она на это надеялась.

И вот, в этом коротком разговоре с ним ей сразу стало ясно, что Саша что-то знает, но прижать его пока не получалось. Рассказывать ему о своих идеях не входило в её планы, но похоже, по-другому добиться желаемого не выйдет – у неё просто не осталось других аргументов. Впрочем, нет – один оставался. Это было подлое и циничное действие, но Аня не привыкла отступать, когда желаемое маячило прямо у неё перед носом, и если этот засранец не перестанет упираться, ей придется прибегнуть к этому неприятному для них обоих методу.

– Ткаченко, пожалуйста, я тебя очень прошу, прошу, как друга – помоги мне. Помоги и заполучишь себе не самого худшего должника.

– Я до сих пор так и не услышал, зачем тебе это всё? – напомнил он.

– Саша, мне очень нужно, но не спрашивай зачем, – уклонилась она. – Это личное. Может, потом я тебе расскажу.

– Это если оно у меня будет, это твоё «потом», – ухмыльнулся Ткаченко.

Аня пропустила его фразу мимо ушей.

– Помоги мне выяснить, где их найти. Или выведи меня на кого-то из них.

Ткаченко молчал. Он знал кое-что о «Рассвете», но очень-очень мало. Гораздо хуже было то, что он лично знал и был в более менее хороших отношениях только с двумя людьми, у которых можно было получить точную информацию: с самим Владовым и подполковником Топаловым, который и занимался этим направлением. Возможно, что-то знал и Генрих Штерн – адъютант и личный помощник Владова, но вряд ли всё, да и не было у Ткаченко с ним настолько близких отношений, чтобы он мог спросить о таком, не боясь попасть под раздачу. И с Топаловым, впрочем, тоже не было. Были, конечно, в отделе у подполковника люди рангом пониже, с некоторыми из них Ткаченко общался, но ни за одного не мог бы поручиться, что за неудобный вопрос его не сдадут контрразведке. А попасть в лапы контрразведки… Это была очень опасная для жизни перспектива.

– Аня, я ничего не могу тебе обещать, – Аня открыла рот, чтобы возражать, но Саша приложил пальцы к её губам. – Дай мне закончить.

Аня резким движением отвела его руку, но промолчала.

– Послушай, я сильно рискую, что вообще разговариваю с тобой на эту тему. Если это какая-то проверка – мне уже конец, а если в дело включится контрразведка, то и Тане тоже, поэтому хорошенько подумай, прежде чем продолжать этот разговор.

Аню такое предположение уязвило.

– Не проверка это, ты что?! Я бы в жизни на такое не пошла.

– Очень на это надеюсь, – сказал Саша после паузы. – Так вот – да, организация с названием «Рассвет» действительно существует. Она и правда сильно засекречена, и я понятия не имею, где они находятся…