Рекреация - Игорь Борисенко Страница 43

Все высокие табуреты у стойки были уже заняты шустриками, пришедшими первыми. Впрочем, Майк не стремился туда. Он увел новых знакомых в глубь второго полузала. Стены, плавно переходящие в потолок, были нарочито небрежно оштукатурены и в полутьме казались сырыми. На самом же деле воздух нисколько не напоминал о мрачном подземелье – здесь было сухо и прохладно. Сейчас, после дня тряски в телеге, открытой палачу-солнцу, это было как нельзя кстати. Они уселись на обитые толстым слоем мягкой кожи лавки, стоявшие рядом со столиками на шестерых – по три места с каждой стороны. Майк занял место справа, Оскар и Рихард – слева. В полумраке помещения толстая бесформенная фигура Ван Неса стала похожа на сваленную к стене кучу навоза. В зале царил эдакий «средневековый» сумрак. Вверху, у потолка, горело множество свечей, а люстрами служили деревянные колеса от древних телег. Оскар надел снятые было очки, чтобы разглядеть освещение подробнее. Свечи оказались настоящими, а колеса, скорее всего, «выстругали» из пластика.

– Что будете кушать? – ласковый голос заставил всех обратить взоры на его обладательницу. Над столиком склонилась белокурая официантка в средневековом наряде с чепчиком. Правда, длина ее юбки была настолько мала, что средневековая женщина в ней умерла бы от стыда.

– Э, закажите что-нибудь невкуснее, на ваше усмотрение, дружище! – попросил Оскар. Незнакомый аромат, исходящий от девушки, вкупе с полутьмой слегка закружили ему голову. Официантка, записывая заказы в маленькую книжечку, непрерывно демонстрировала красивые зубы в обворожительной улыбке девушки с обложки «Плейбоя». Приняв заказ, она ласково прощебетала:

– Подождите, пожалуйста, десять минут. Сейчас очень много заказов. Извините!

– Какие здесь, ммм, симпатичные девицы! – восхитился ей вслед Оскар.

Майк довольно захихикал:

– Весь город полон ими. Со всей Венгрии они сюда съезжаются, говорят, не без помощи правительства.

– Как это? – заинтересованно спросил Рихард. Красивенькая официантка не оставила равнодушным и его молодой организм.

– А вот так. Кроме прочего, мы здесь – быки-производители. Венгерские мужчины плохо справляются со своими данными природой обязанностями. Они поражены стрессами, отягощены заботами, им не хватает времени на любовь к женщине. Мы куем здесь следующие поколения солдат для страны. И хоть нас здесь мало, мы вносим посильный и весомый вклад. Контрацептивы на Балатоне вне закона. Здесь даже от триппера лечат за счет государства, если па твоем счету достаточно беременностей.

– И долго вы здесь?

– Около семи лет, с необходимыми перерывами – чтобы меня насильно не натурализовали и не забрали в армию. На Балатоне такие хитрости сходят с рук. За эти долгие годы я настрогал, должно быть, уже тысячу маленьких сопливых венгров. К сожалению, точную статистику никто не ведет.

– И ты их посещаешь, даришь конфетки и куклы? – усмехнулся Оскар.

– Нет, конечно. Их здесь нет, детишек. Забеременевших девушек отправляют по домам, а сюда набирают новых. Уловили прелесть бытия в этом месте? Каждые три-четыре месяца женское население почти полностью меняется. Perpetuum mobile! Никаких шансов для скуки и ссор с надоевшей подружкой.

– Да, веселая жизнь, – Оскар почесал щеку. Рихард ерзал у стеночки, шаря по карманам:

– Дьявол!! Сигареты остались в сумке. Здесь можно разжиться?

– Да, но дорого. Здесь вообще дорогая жизнь – кроме женской любви, конечно.

– Но, простите за нескромный вопрос, на что же вы все здесь живете?

– Кто как, – Майк беззаботно пожал плечами. – Я, например, ограбил банк в Карлсруэ.

– Ого!! – воскликнул Рихард, но Оскар не понял, к чему именно относилось восклицание немца – к признанию толстяка или к огромному, заставленному снедью подносу, который с трудом принесла давешняя официантка. Майк принял это на свой счет и скромно потупился.

– Здесь много таких, – смущенно забормотал он, при том не забывая ловко переставлять на стол тарелки и бутылки. – Кто-то убил богатую жену и удрал от разъяренных родственников, кто-то обжулил пару тысяч земляков и дал деру. Я лично не встречал здесь много честных богатых людей – все больше наш брат, преступник.

Рассказ Майка слушался в пол-уха, если вообще слушался. Истекая слюной, новоприбывшие жадно глядели на ковер яств, скрывший под собой полированное дерево столешницы. Там были несколько салатов в глубоких розетках из тонкого стекла, изогнутые жареные рыбы, прятавшиеся в горках на удивление ровной мелкой картошки с крапинками черного перца горошком. В котелке с прозрачной многогранной крышкой еще булькали в горячем красном соусе зразы. На большом блюде лежало несколько яблок с вынутыми сердцевинами – туда сунули яйца, в яйца вместо желтков – маслину, в маслину – жареный фундук. И конечно, были бутылки – множество бутылок в плетеных из прутиков чехлах.

– Ух ты, – сказал, наконец, Рихард. – Вы здесь жируете, господа!! В Секешфехерваре кормежка гораздо хуже.

– О да!! – трагически воскликнул Майк. – Когда я впервые появился здесь, то был даже худее вашего старшего товарища, юноша, а теперь я жирная свинья! Для слабовольных людей здесь слишком много соблазнов. И, конечно, вся эта съедобная радость влетает в копеечку. Сегодня я вас угощаю, но если у вас туго с деньгами, то лучше не задерживаться в этом царстве порока, а то однажды вас заберут в концлагерь за долги.

– Я думаю, поговорить о плохом мы сможем и потом, – заявил потирающий руки Рихард. – Я больше не могу смотреть на стол и не ощущать во рту все его великолепие!

На какое-то время их жизнедеятельность ограничилась пережевыванием, запиванием и редкими похвалами повару. Но вскоре какой-то тип во фраке на голом теле заорал от бара:

– А вот и дамы, господа!!

В полутьме трактира появилось расширяющееся белое пятно – то была толпа девушек, наряженных в одни и те же платья. Впрочем, платья – слишком сильно сказано. Больше всего их одежды походили на куски «трубы» из синтетической материи – как огромный чулок с обрезанной ступней и натянутый до подмышек, только немного менее прозрачный. Майк вскочил, расплескав по своим толстым щекам вино, и принялся выбирать девушек для себя и своих новых друзей. То ли он немного забылся, то ли уже окосел от выпитого вина, но девушек оказалось всего две: одна, высокая, с длинными волосами цвета хлопка, села к стенке напротив Рихарда, а другую, миниатюрную и черноволосую, толстяк усадил с краю на той же лавке. Получилось, что он сидит между двумя соблазнительными дамами, а его приятели остались в обществе друг друга. Ван Нес сразу принялся болтать всякую чушь, вертя головой от одной соседки к другой, а в зале девушки, которых еще не выбрали, рассаживались по свободным местам. Рядом с Оскаром тоже кто-то опустился на скамью, но он сам в это время смотрел, как девушки, которым не хватило мест, молча покидают зал.

– Почему они уходят? – спросил Оскар, но вместо Майка ему ответила новая соседка:

– Ты что, в первый раз здесь?