Каста огня - Петер Фехервари Страница 44

Театр теней

Завтра мы окажемся на борту «Могущества». Слухи о корабле разносятся далеко, но прежде я никогда не бывал на мрачном старом линкоре. Вероятно, адмирал Карьялан хочет лично меня проинструктировать. Подозреваю, что я — его единственная надежда вернуть расположение Небесного Маршала, поэтому летиец должен снабдить меня лучшим, что у него есть. Речь пойдет о канонерке и взводе элитных бойцов, видимо, печально известных Покаянных Корсаров. Об этих фанатиках я слышал такое, из-за чего не могу представить солдат, менее подходящих для задания в Клубке. И без них забот полон рот с Изабель-мать-ее-Рив, которая постоянно дышит мне в затылок. Девчонка ведет более изящную игру, чем казалось сначала…

— Комиссар Айверсон, можно с вами поговорить? Не под запись, так сказать?

— Ты же комиссар, Рив. — «Ведь так?» — Должна знать, что все рано или поздно оказывается записанным. — Хольт внимательно посмотрел на девушку. — А особенно, — добавил он, — то, что рассказывают не под запись. Ну, выкладывай.

— Что ж, хорошо. — Изабель явно собиралась с силами. «Снова переигрывает…» — Я не верю, что верховный комиссар покончила с собой, сэр.

— Не веришь? — Айверсона удивило услышанное.

— Сэр, верховный комиссар Ломакс была истинным героем Империума, — страстно произнесла Рив. Ее игра произвела впечатление на Хольта, казалось, что девушка действительно расстроена. — У нее в душе было слишком много стали, чтобы гнуться перед вышестоящими.

— К чему ты ведешь, кадет?

Помедлив, Изабель взглянула ему прямо в глаза.

— Сэр, я считаю, что у Ломакс были враги в главном командовании. Возможно, она раскопала что-то — нечто опасное для них.

— Это крайне серьезное заявление, кадет Рив, — внимательно изучая девушку, произнес Айверсон. — Как ты думаешь, что именно обнаружила Ломакс?

— Я надеялась… — Изабель столь же испытующе воззрилась на арканца. «Прощупывает меня, пока я прощупываю ее». — Надеялась, что она рассказала вам, сэр.

Хольт вынужденно признал, что шпионка хороша. Если бы Рив не переборщила с этим безупречным плащиком и смехотворным пистолетом, он, возможно, поверил бы ей.

— Почему ты так решила, кадет Рив?

— Потому что она доверяла вам, сэр.

— Видимо, не так сильно, как ты думаешь, — ответил Айверсон. — Слушай, кадет, мне нечего тебе сказать. Ломакс была пожилой женщиной, эта планета измучила ее до глубины души. Возможно, это было обычное самоубийство…

Комиссар отвернулся от Изабель.

— Любой из нас может сломаться, пусть тебя и готовили к трудностям. Порой в вещах и событиях нет никакого второго дна.

Но к тебе, Изабель Рив, это точно не относится…

День 8-й. На борту «Могущества»

Корабль смерти

Если вообще существуют порченные корабли, то этот древний летийский броненосец точно из их числа. Я не какой-то чертов псайкер, но ощутил это сразу же, как только «Могущество» появилось на горизонте, словно Железная опухоль в море грязи, огромное, мрачное и злобное, как Семь Преисподних. Говорят, что линкор не двигался с места больше десяти лет, с тех самых пор, как старик Карьялан заболел и скрылся от посторонних глаз, и я не вижу причин не верить этому.

Море вокруг корабля покрыто слоем мерзких липких водорослей. Толстые отростки этой гадости заползли вверх по корпусу и обвились вокруг проржавевших бортов, связав корабль с его плавучей могилой. Мрачные откровения ждали и на верхней палубе в виде тел, свисающих с корабельного крана. Некоторые трупы были свежими, от других остались только скелеты. Куда бы мы ни пошли, на металлических поверхностях блестела пленка слизи, словно бы исторгнутая ими, а не налипшая сверху. Казалось, что сама железная сущность линкора подверглась осквернению.

Клянусь Провидением, даже Трясина кажется чистой в сравнении с «Могуществом»! Противно было задерживаться там, но адмирал смог принять нас из-за каких-то серьезных неурядиц на корабле только после заката. Кажется, вскоре после нашего прибытия из карцера сбежал заключенный. Любопытно было бы узнать, кто провернул подобное и доставил летийцам столько неприятностей. Признаюсь, что желаю ему успешно скрыться с этого плавучего мавзолея — кем бы ни был этот человек и что бы он ни совершил, его преступление не может быть страшнее деяний Карьялана.

Пока я готовился к встрече с адмиралом, меня не отпускала одна мысль; если паутина столь отвратна, насколько же мерзок Паук?

— Простите за театральность, комиссар Айверсон, но боюсь, я уже не тот человек, что прежде, — прохрипел из темноты голос, словно бы пересохший и отсыревший одновременно. — Однако, несмотря на все, что сотворила со мной Федра, ей пока не удалось лишить меня самолюбия.

Хольт уставился в противоположный угол каюты, пытаясь что-нибудь разглядеть в полумраке, но говорившего скрывали не только тени. В глубине комнаты висел шелковый занавес, за которым виднелся нечеткий силуэт сгорбленного человека, закутанного в толстые одеяла. Порой он взмахивал тонкими, как веточки, руками, словно бы обтрепанными по краям, но ни его роста, ни телосложения комиссар определить не мог. В общем, адмирал Вёдор Карьялан выглядел так же, как и звучал, — будто высохший труп, раздутый от свернувшейся крови.

Выбросив из головы незваный образ, Айверсон попробовал сосредоточиться на словах летийца, но мысли ползли медленно и муторно. Такой влажной жары, как в каюте Карьялана, арканец не испытывал нигде в Трясине. Казалось, он угодил в гидропонный парник. В воздухе висела пелена горьковато-сладкого дыма благовоний, но резкий аромат не мог полностью скрыть тяжелую вонь чего-то разлагающегося.

Ритмичное бульканье и шипение мудреной аппаратуры жизнеобеспечения, стоявшей в дальнем углу, только усиливало сонливость. За механизмом следили два летийских священника, а рядом стоял на страже корсар-покаянник в алой броне. Из аппаратуры выходило множество спутанных трубок, которые напоминали искусственные ползучие побеги. Некоторые скрывались за шелковым занавесом адмирала, другие обвивались вокруг тела, лежавшего на койке неподалеку. Из восковой кожи жертвы здесь и там торчали иглы, через которые жадные трубки выкачивали кровь.

— Надеюсь, мои процедуры вас не беспокоят? — просипел Карьялан, словно читая мысли комиссара.

— Меня давно уже не может обеспокоить ни одно зрелище, — солгал Айверсон, с некоторым удовлетворением наблюдая за бледностью кадета Рив. Похоже, наемная убийца не так хладнокровна, как ему казалось.

— В любом случае я весьма благодарен за вашу снисходительность, комиссар. — Вёдор хмыкнул, и силуэт за портьерой судорожно вздрогнул. — Порой я подумываю о том, чтобы покончить со всем этим, но долг перед Императором не позволяет мне сделать это. Да и возлюбленные мои летийцы без меня пропадут. Представьте, они состязаются друг с другом за право отдать свою кровь и продлить мне жизнь.