Война. Том 2 - Олег Говда Страница 45

План Бришера мы уже обговаривали, пока двигались к владениям Горста. Все звучало хорошо и просто, хотя именно таким образом, слету, и берутся самые серьезные твердыни, а уж Китрана твердыней не была никак. Просто гнездо разбойника, возомнившего себя новым мессией.

— Не стоит недооценивать прозреца, — заметил Горст, меряя взглядом заляпанную карту. — По слухам, под его началом до двадцати тысяч человек…

— Слухи, все слухи! — отрубил Бришер. — Он, конечно, нагоняет мрака, страха и тому подобной бурды, да, бурды! А как же — пусть все боятся. На деле там не более десяти тысяч, из них пять — шелупонь, ко дну котелка прилипшая. И мы ее ложками, ложками! — Он шумно отхлебнул из кубка и взглянул на меня. — Вы полагаете, господин император, что слухи о… о коте?.. кгхм…

— Разойдутся. Уже расходятся. На слабые головы дэйрдринов это подействует. Да, времени, чтобы слухи пустили плотные корни, маловато, но зато, когда мы вторгнемся, слухи о демоне-коте будут… у всех на слуху.

Капитан хмыкнул, обнажив в ухмылке зубы (правый верхний резец ему выбили дэйрдрины, впрочем, Бришера это совсем не заботило) покосился на узкое окно, за которым уже теплился рассвет, затем расхохотался.

— Да уж, огромный кот-демон, да уж! Если бы не увидел — не поверил бы! А ведь он и правда — чистый демон! Как он тогда на берегу с теми убивцами, а?

Чистый демон ткнулся мне в ноги, и теперь уже я начал чесать его щеки, лоб и мохнатые огромные ухи. План Бришера звучал достаточно просто, но где-то в нем крылась какая-то слабина, которую я пока не мог понять… Вернее говоря, я ощущал ее интуитивно, но не мог оформить словами. Наверное, меня посетило озарение, что просто так ничего не получится, что придется очень постараться, постараться до кровавого пота и таких же кровавых слез, чтобы взять Китрану, пленить Варвеста и прозреца.

— Значит, господин император, — гулко и зычно произнес барон Горст, — презренный Варвест намерен короноваться в Китране?

— В Китране, барон. Туда морем или же посуху прибыли уже, — во всяком случае, я уверен, что прибыли, — все те дворяне, что не принесли мне клятву верности, а также низложенный кардинал Омеди Бейдар со своими приближенными. Это главный злодей, который готов на все, чтобы сохранить свою власть и свое влияние в клире Ашара. Кстати, Бришер, учтите: кроме дэйрдринов там могут быть мятежные войска дворян!

Капитан прогрохотал что-то урапобедительное и так цыкнул зубным прогалом, что кот под столом зашипел.

Горст обменялся странными взглядами со своими людьми. Я встревожился. Если барон против церковной реформации, у меня могут быть большие проблемы…

— Говорите прямо, барон! Прошу вас!

Горст вновь переглянулся со своими людьми, с трудом поворачивая тугую шею, ухватился за стол, точно тот давал ему точку опоры в зыбком тумане.

— Вот что, господин император, ваше величество… Я не против реформации, я даже всецело за — хотя бы потому, что платить церкви десятину из доходов своих людей, и в первую очередь крестьян, мне вовсе даже не улыбается, а люди мне нужны сытые и здоровые… Люблю сытых и здоровых, и чтобы улыбались, а не нюнились… Но… Но… — Он в очевидном затруднении приоткрыл рот. На помощь ему пришел вассал — человек пожилой и осанистый, с резким, будто рубленым топором лицом и орлиными глазами.

— Я барон Тивок, господин император. Тут вот какое дело… все что вы говорите, и все что говорит капитан Бришер — прекрасно и вполне выполнимо, и мы будем участвовать завтра в деле, и обязательно победим! Единственно, что нас гложет, это… как бы вам сказать… По нашим сведениям, господин император, в Китране в прошлом месяце уничтожили последний храм Ашара!

— Да, — проговорил Горст, — в Китране не осталось ни одного храма Ашара, господин император. Его разнесли по камушку, а камни те использовали, чтобы домостить Путь Страданий и пространство перед Поганым Храмом… Так что где будет короноваться прихвостень Варвест — решительно непонятно!

— Ладушки-воробушки! — воскликнул Шутейник.

Я выразился куда более витиевато. Получается, Варвесту негде короноваться? Зачем же тогда он плывет в Китрану?

— А храмы в окрестностях? — осведомился Бришер, раздувая ноздри.

— Все храмы во владениях дэйрдринов снесены. Все до последней часовеньки, — поведал Тивок. — За моление Ашару — смерть. Скажите, дети?

— Смерть, — подтвердили хором Дария и Горчак. — Сначала пытки, потом публичная казнь…

Я ловил недоуменные взгляды Бришера и Шутейника. Дело принимало странный оборот. И что, останавливать операцию? Черт возьми, гнойник дэйрдринов все равно необходимо раздавить! Так или иначе: отворачивать поздно, я как паровоз, набравший полный ход.

— Возможно, Варвеста повезут куда-то за пределы владений прозреца, — сказал я задумчиво. — Ведь короновать, действительно, можно в любой часовне… Нет, мы не будем ничего отменять. Сегодня мы выдвинемся в нужном направлении и завтра на рассвете возьмем Китрану!

У входа в зал случилось шевеление. Служка, семеня по зеркально натертым плитам, подбежал к Горсту и что-то прошептал. Редкие брови барона взметнулись в удивлении.

— Баклер от брай… Только что прибыл… С ним много кибиток. Просят пустить именем императора… вашим именем!

Отлично. Брай — еще одно мое тайное оружие. Значит, сход баклеров решился мне помочь. А уж то, что они найдут меня где угодно, это я прекрасно знал.

— Пустите его, барон. Это наши союзники.

Я выбрался из-за стола, прошел к выходу.

В зал ступил осанистый человек — огромный, носатый, сивый, с бородой веником. К полам длинной кожаной куртки привязаны разноцветные ленточки — тоненькие, и почему-то показавшиеся мне живыми змейками. Баклер был с меня ростом, но весил при этом добрых сто пятьдесят килограммов. Остановился подле меня, отвесил короткий поклон. Глаза блеснули: узнал. И я узнал его.

Это был тот самый баклер, с которым свела меня судьба в самом начале пути. Тот, чей сын умер страшной смертью, подхватив бешенство от лисицы.

— Господин император, наш сход постановил во всем помогать вам, — сказал баклер с легким гортанным акцентом. — Если…

— Если?

— Если господин император и дальше позволит нам свободно перемещаться по Санкструму. У нас нет оседлости и нет родины, родина наша — весь мир. Но мы ценим то, что император делает для нас и наших свобод и мы знаем, что господин император держит свое слово. — Он перевел дух, губы немо шевелились, я понял, что старательно репетировал эту речь, которую, скорее всего, ему подсказала… Амара. — Никто из людей от власти не делал еще такого для нас. Мы решили — помогать. Со мной двести человек. Двести опытных и сильных мужчин. И сотня женщин — опытных и умелых врачевателей. Мы готовы к войне, император.

Я схватил его ладонь, стиснул в рукопожатии — искреннем. Он даже немного отшатнулся, не ожидал такого. Затем осторожно пожал мою ладонь, но все равно не рассчитал силы, и у меня сложилось впечатление, что ладонь на два мига побывала в камнедробилке.