Хардкор для мажора - Илья Саган Страница 45

Он начал наполнять мне кружку, но вдруг на мгновение замер, потом сорвался с места и побежал к входу. Обернувшись, я увидел, как он согнулся перед худощавым стариком в длинной синей мантии с желтыми звездами и в широкополой шляпе — безусловно, магом. Это подтверждал и ник:

Кафка, бывший королевский чародей

Седые кустистые брови на сморщенном лице выглядели весомо. И смотрелся бы он весьма солидно, если бы не борода. Средней длины, тощая, местами будто побитая молью. Такой, наверное, обладали козлы-долгожители, страдающие паршой.

— Что желает прекраснобородый Кафка? — услышал я вопрос трактирщика.

Чародей что-то пробубнил себе под нос и уселся за свободный стол. А Бурзен, снова раскланявшись, метнулся к стойке.

— Так ты нальешь мне? — требовательно спросил я.

— Погодите-погодите, господин Гермес, сейчас не до вас.

— Даже интересно, чем этот старик с козлиной бородой так тебя напугал…

— Тсс, — трактирщик приложил палец к губам.

И тут я увидел, как его лицо постепенно принимает пунцовый цвет, а глаза расширяются.

— С козлиной?! Кто позволил тебе насмехаться надо мной, жалкое насекомое? — послышался за спиной на удивление высокий и визгливый голос.

Я резко развернулся. Пышущий злобой чародей сжимал кулаки и тряс куцей бороденкой. Стоявший рядом за стойкой мужик отхлебнул из своей кружки и с усмешкой шепнул:

— Зря ты это сказал, малыш.

Я окинул его недовольным взглядом. Маленький, плешивый, с большой волосатой бородавкой у носа, над головой светится ник:

Вредный Магнус, ремесленник

— Засунь свои советы подальше! — разозлился я. — Что вижу, то и говорю.

— И что же ты видишь? — прищурившись, спросил маг.

В голове взвыла сирена: судя по тому, как Бурзен лебезил перед чародеем, тот опасный противник, и с ним шутить нельзя. Но то ли меня взбесило это высокомерное "малыш", то ли в мозгах случилось затмение — голоса разума я не услышал. Злость захлестнула, я вошел в раж и остановиться уже не мог. Что называется, Остапа понесло...

— Ну и козлиная у тебя борода, маг! — выпалил я, в упор глядя на Кафку.

— Ах, так?! — На морщинистом лице мага проступили бардовые пятна, глаза сузились, а руки пошли выписывать загогулины в воздухе. — Козлиная?! Так получи! Будешь тянуть свои лапки к небесам и вымаливать прощение! Да смотри, чтобы твои мерзкие усы никто не оттоптал!

Не успел я понять, о чем он говорит, как пол с невероятной скоростью стал приближаться, и я почувствовал, как грохнулся на спину. Попытался встать, но не смог. Мир вокруг треснул, точно оконное стекло, в которое хулиган угодил камнем. Теперь он виделся кусочками мозаики, собранными воедино.

Что за ерунда? Не понял.

Я снова попытался подняться, дернулся в одну сторону, в другую. И тут сообразил, что вместо рук и ног надо мной трепещутся несколько пар лапок. Шесть, мать их, тоненьких шипастых лапок! И торчащие, точно антенны, длинные тараканьи усы, которые в самом деле были омерзительны.

В памяти мелькнуло воспоминание — имя Кафки в реале чем-то связано с тараканами.

— Фу, гадость. А ведь я предупреждал! — могучим громом прозвучал надо мной голос Магнуса.

Боковым зрением я увидел носок приближающегося мозаичного сапога, но ничего поделать не мог — лежа на спине, увернуться было невозможно. Удар! Я отлетел не меньше, чем на метр, шмякнулся о стойку и свалился на пол. Боли не чувствовалось, только голова гудела, точно набат, предупреждающий о нашествии врага. Но главное, теперь я был на ногах! Вернее, на всех своих шести лапках.

А эти тараканьи хитиновые щитки — отличная защита. Если высчитать пропорцию между человеческими и тараканьими размерами, меня отбросило метров на сто, а то и больше. Такого не одна броня не выдержит, любой растечется кровавой лужей.

Обогнув несколько хлебных крошек размером с мою нынешнюю голову, я замер рядом с пивной каплей. И в отражении заметил над собой уже знакомый сапог Магнуса. Хоть тараканьими глазами я и видел все мозаикой, но фасеточное зрение давало свои плюсы — движения воспринимались, точно кадры фильма при замедленной съемке. Я легко увернулся от нависшей смертельной опасности в виде драной подошвы и юркнул в щель под стойкой. Сапоги еще немного потоптались перед моим убежищем, а затем исчезли.

Блин, не дело прятаться от каждого урода, нужно как-то возвращать прежний облик. Чародей говорил, что я буду тянуть лапки к небу и вымаливать прощение. Что ж, попробую.

Я выбрался из своего укрытия. Само собой, ни о каких «лапках к небу» не было и речи, для этого нужно уметь стоять на задних конечностях. Пришлось просеменить к скамейке и опереться на ее ножку. Вот, совсем другое дело.

Тяпнуть бы этого долбаного мага! Увы, как говорил Пушкин, судьба сулила мне иное.

Отбросив в сторону гордость и стараясь выглядеть как можно более искренним, я с чувством произнес:

— Кафка! Прости того, который из-за глупости не смог оценить красоты твоей бороды!

Вместо слов послышалось нечто среднее между писком и скрипом. Вот блин, и как теперь быть? Но внезапно моя хитиновая броня затрещала, пол стал удаляться, и я с силой влетел затылком в массивную доску, перевернув скамью.

Посетители таверны встретили мое появление громким гоготом. Кафка смотрел на меня прищуренным взглядом и ехидно хихикал в куцую бороденку.

— Так будет и впредь, — самодовольно взвизгнул он. — Вздумаешь меня обругать — станешь тараканом!

Еще и Зараза добавила свои пять копеек:

— Эй, хозяин, ты это, полегче с трансформациями, я же чуть не сломалась!

— Заткнись, а то и правда сломаю! — сорвался я на ней.

Зараза возмущенно засопела и притихла.

Злой и униженный, я двинулся к выходу, не хотелось смотреть на эти гнусные смеющиеся рыла. Да и мысли после такого испытания нужно было собрать в кучу.

Я сел на приступок рядом с входом в таверну, устремив пустой взгляд под ноги. Эх, сейчас бы сигаретку. Как же задолбал мир, в котором с тобой могут сделать что угодно!

Минут через пять перед моим взором нарисовались сапоги, которые так стремились меня растоптать. Я поднял взгляд. Магнус расплылся в счастливой улыбке:

— Ну что, довыпендривался, дурачина?

— Пошел ты, имбецил плешивый, — процедил я сквозь зубы.

— Жаль, не успел тебя раздавить, — усмехнулся он и, поправив глиняную бутыль под мышкой, потопал по своим делам.

Я в ярости сжал кулаки. Не сомневайся, сволочь, обязательно тебе отомщу, будь уверен. А впрочем, зачем ждать? Ничего не мешает прямо сейчас проследить за ним, узнать, где живет, чем занимается. Когда буду наказывать гада, эта информация пригодится.