Удача любит смелых - Алексей Шумилов Страница 45

—Да откуда ты об этом всём можешь знать?— скривился опер.— Складно рассказываешь, не спорю. Но даже если это и так, то ты бы об этом точно ничего не знал.

Я вздохнул и в очередной раз «по секрету» поведал историю об отставнике-комитетчике с тестем из партийных верхов. Правда, чуть изменил рассказ, и сказал, что познакомился с ним на прогулке в парке больницы. На всякий случай, если Сергей решит проверить мои слова. Найти людей, лежавших со мной в одной палате, и выяснить кто они такие, при желании он сможет без труда. А вычислить одного из многих сотен пациентов намного труднее.

Мой рассказ вызвал целый шквал вопросов скептически настроенного опера. Пришлось ему пояснять, что дядька не хотел лежать в ведомственной больнице, надоели ему, мол, бывшие сослуживцы до чертиков. И к бывшему тестю, хоть и сохранил приятельские отношения, обращаться не горел желанием, потому что с женой развелся.

—Чувствую, ты многое не договариваешь,— прямо сказал Сергей, выслушав меня.— Но возникает ощущение, что в целом рассказываешь правду.

—Потому что, это и есть правда,— улыбнулся я.— И ты, как бывший опер, выслушавший в своё время кучу вранья, это чувствуешь.

—Ладно. Тогда скажи, мне вот что. Что именно ты хочешь? Денег заработать? Или за этим движем, на который вы хотите меня подписать, стоит что-то ещё?

—Денег заработать, хочу, конечно,— подтвердил я.— Но я это воспринимаю немного по-другому. Не с обывательской точки зрения.

—Это как?— удивился бывший мент.

—А вот так. Обыватель воспринимает деньги, как возможность, решить исключительно свои бытовые проблемы. Например, купить машину, чтобы было комфортнее добираться до дачи, выгодно обменять свою жилплощадь с доплатой, отправить жену с детьми отдыхать в Крым или самому слетать в Сочи развеяться. Не скрою, для меня тоже важно, обеспечить себе и своим близким нужный уровень комфорта. Но главное, не это.

—А что?— напрягся опер.

—Деньги — для меня инструмент,— пояснил я.— Новые возможности изменить жизнь к лучшему не только себе и многим другим людям, помогать тем, которые в этом нуждаются, побороться за будущее своей страны.

—И каким оно тебе видится, это будущее?— саркастически хмыкнул бывший детдомовец.

—Если мы будем сидеть сложа руки, очень поганым,— откровенно сказал я.

—Поясни.

—Всё очень просто. Перераспределение собственности и преобразование социалистической системы в капиталистическую, для миллионов людей станет трагедией. Они, особенно пенсионеры, будут выброшены на обочину жизни, умирать. Не потому, что капитализм хороший, а социализм плохой. А потому, что верхушка, спланировавшая этот переворот, хочет прибрать собственность к своим руками. А именно стать полноценными хозяевами заводов, газет, пароходов, как мистер Твистер в стихотворении Маршака. Смотри, что получается, капитализм — это, прежде всего частная собственность на средства производства. Значит, в конечном итоге, все наши заводы должны перейти в собственность новоявленных капитализмов. Но как их легально передать в частные руки? Первая проблема — иностранные корпорации обладают миллиардными средствами. Наши доморощенные коммерсанты, которые появятся за это время, им не конкуренты.

—Конкуренты, это кто?— уточнил, внимательно слушающий бывший мент.

—Соперник, если по-простому, экономический термин,— пояснил я, и продолжил.— Если выставить на продажу наши заводы и фабрики, они будут выкуплены западными концернами. Их мощь и финансовые возможности с нашими не сопоставимы. Вторая серьезная проблема: средства на руках у населения. За хрущевские и брежневские времена на сберкнижки отложены сотни миллиардов рублей, по самым скромным подсчётам. И от возможности скупки действительно интересной собственности, стоящей миллионы, и в будущем, способной принести десятки миллиардов, народ надо отстранить. Ведь на каждом заводе, комбинате, фабрике есть трудовые коллективы, профсоюзы и не все работяги готовы молча наблюдать, как их родное предприятие уходит с молотка к неизвестному буржуину. И как решить эти задачи?

—Не знаю,— хмыкнул опер.— Мне вообще в это как-то не верится. Разумом, понимаю, что так быть не может, а интуиция подсказывает — ты не врёшь. Так, как?

—Здесь целый комплекс действий. Во-первых, снизить стоимость предприятий до смешных сумм. Для этого их нужно обанкротить, по-простому, разорить. И выбросить тысячи работников на улицы. А это именно то, что я говорил ранее о разрушенных судьбах. Во-вторых, устроить здесь хаос с бандитским беспределом. Тогда каждый западный предприниматель десять раз подумает, прежде чем заниматься деятельностью в нашей стране. В-третьих, заморозить счета на сберкнижках, и «добить» остатки сбережений инфляцией. Тогда простому народу будет не до мыслей о покупке акций, то есть ценных бумаг, дающих право на долю собственности своего завода. Они будут озабочены банальным выживанием. И в-четвертых, выстроить коррупционную вертикаль, подчиненную власти. Тогда собственность точно перейдёт в «нужные руки». Я, конечно, немного утрирую, но именно так всё будет происходить. И добавлю, хотя процесс будет регулируемый и направляемый перекрасившейся партийной верхушкой, но он является вполне естественным, для периода первоначального накопления капитала. Так было всегда и везде, Отличный пример, «Дикий Запад» в США, когда осваивались новые земли, искались золотые и медные рудники, делался грязный бизнес. Тогда в стране был один закон — закон «сильного». Кто первый выстрелил и попал, тот и прав. У кого банда больше, а шериф подкуплен — тот и власть. Такое будет и у нас. В результате очень много народа, не вписавшегося в «новую экономическую реальность» банально вымрет или станет нищими. Работягам по нескольку месяцев не будут платить зарплаты, а иногда и годами. Деньги будут обесцениваться, а пенсионеры — умирать от голода. На улицах начнутся бандитские войны за право «доить» коммерсантов в лучших традициях «Крестного отца» Марио Пьюзо, города захлестнёт вал уличной преступности. И самыми беззащитными окажутся простые люди, которые нормально работали, растили детей и строили страну. Это будет, вот увидишь.

—Млять,— глаза опера изумленно расширились.— Ты, действительно, веришь в то, что говоришь.

—Потому, что это правда,— устало вздохнул я.— Сам всё увидишь. Всё уже продумано и решено на небесной чаше весов. «Мене, текел, фарес, упарсин». Мы все взвешены, измерены, оценены и принесены в жертву.

—И что делать?

—Здесь мы возвращаемся к тому, с чего начали. Деньги — для меня инструмент. Я хочу хотя бы частично изменить намечающуюся тенденцию, направить страну по более мягкому, верному пути. Пусть будет капитализм, но не такой, какой начнут строить в начале девяностых, а другой: с высокими социальными стандартами, ответственностью власти перед народом, хотя бы частичной, и развитым производством. Что для этого надо сделать? Очень много, и это тема для отдельного долгого разговора. На днях мы соберем общее собрание, там поговорим о том, чем будем заниматься сейчас, как готовиться к новому, смутному времени и определим планы, как на ближайшие месяцы, так и стратегические, на годы. Я расскажу, что нам предстоит сделать. А теперь пошли обратно, ребята нас уже заждались.