Пропащие Души - Сергей Иванов Страница 45

Машинально Светлан принялся разминать точёные пальцы, вдруг ощутив, как стосковался по её телу. Но не слишком ли она старается казаться весёлой?

– Эй! – окликнул Светлан. – У нас что, проблемы?

– У нас – нет, – ответила Анджелла, помолчав. – У меня.

– Выходит, это уже разделяется?

– Родной мой, тебе мало своих забот?

– Слушай, рыжая, – даже рассердился он, – ещё надо объяснять, что без твоего благополучия не будет покоя и мне?

– О! – улыбнулась девушка. – А прежде называл золотой.

– Да потому что ведёшь себя кое-как!..

К рыжим её впрямь отнести трудно, поскольку на изумительной коже ни пятнышка, а волосы отливают чистым золотом, – ещё один здешний феномен.

– Похоже, Филипп был мне приёмным отцом, – сообщила королева. – Конечно, от этого я не стану любить его меньше.

– Так, – озадаченно молвил Светлан. – А кто настоящий?

– Угадай, – криво улыбнулась она.

– Собственно, я не настолько знаком с…

– В достаточной мере.

– То есть кто-то из тех, кого я неплохо знаю, да? – Светлан подумал с минуту. – Карл не подходит по возрасту. Артур слишком благороден для таких фокусов. Де Бройль… бр-р-р, и близко нет! Оттон? Хотя… Насколько помню, Паук имел виды на твою мать. Неужто он?

– Скорее всего, – кивнула Анджелла. – Уж не знаю, как он устроил это. Конечно, любовь тут и рядом не лежала: ни к матери, ни ко мне, – зато колдун добавил сложностей здешнему королю. Наверно, Филипп догадывался, кто я, – даже наверняка. Но добрые люди так уязвимы!.. Жаль, я не успела показать себя преданной дочерью. Когда…

Она умолкла, закусив губу.

– Погоди, – сказал Светлан. – Насколько знаю, Оттон тоже числится в отпрысках Паука. Выходит, он брат тебе?

– Выходит.

– Братик, надо же! – хмыкнул он. – Значит, я лишил тебя ближних родичей? И теперь меж нами кровь?

– Глупостей не говори, – попросила девушка, морщась. – В конце концов, Паука мы приканчивали вместе. А Оттон… Ты же спасти его хотел! А он, дурень, нарвался сам.

– Тогда в чём дело? Чего ты мучаешь себя? Что было – в прошлом. Забудь о плохом.

– А что делать, когда болит?

– Боль бывает воображаемая, внушённая, даже фантомная. Уж лучше внушать, что боли нет. Надо позитивно мыслить!

– Больше всего на свете я хочу ребёнка от тебя, – сказала Анджелла ровным голосом. – Но если Паучья душа лишь и ждёт, чтобы возродиться в своём внуке?

– Какого чёрта!.. Ведь это будет наш ребёнок.

– Но мы-то пока живы… слава богу. А наши души – при нас. И потом, он же колдун, из самых сильных.

– Если мы справились с ним живым, почему не одолеем мёртвого? Вот тоже, задача!.. Значит, ты задержалась не только из-за работы? – внезапно спросил он. – Попросту не хотела видеть меня?

– Господи, – вырвалось у неё, – да я бы на пузе к тебе поползла, если б не умела летать!.. Разве дело в желании?

– На пузе? – вскинул брови Светлан. – Через пол-Европы и десять веков? Пожалуй, это достойно книги Гиннесса.

– Ты болтун, – объявила Анджелла. – В том смысле, что уболтаешь любого. Кстати, у тебя две любимые фразы: «Мало ли» и «Смотри сам». И о чём это говорит?

– Ну, о чём?

– Первая – что ты человек предусмотрительный и запасливый. Вторая – что не любишь навязывать своё мнение. Правильно?

– Тебе видней, – сказал он. И со смешком добавил: – Смотри сама.

Затем девушка повлекла Светлана в свою опочивальню, обставленную и убранную с истинно королевским великолепием, где меж ними произошло то, что в большинстве фильмов оставляют за кадром. Но впечатления были… сказочные. Блаженство длилось и длилось, не спадая. Снова они причудливо сплетались телами – такими разными, точно произошли с разных планет, – снова сплавлялись губами и… э-э… за кадром, за кадром!.. затемнение. Или это уже меркнет в глазах?

Наверное, они не утихомирились бы до рассвета, если бы Светлан, случайно глянув вбок, не обнаружил, что их уединение нарушено: на громадной, как полигон, кровати, в самом её уголке, притулилась изящная фигура, неподвижная и безмолвная, как статуэтка. Вообще, в такие моменты Светлан немногое замечал из того, что творится вокруг, вполне полагаясь на Анджи. И уж она наверняка засекла гостью с самого начала. Но не разгневалась, даже не возразила ни словом… впрочем, неудивительно.

Дёргаться Светлан, конечно, не стал, да и поздно. Однако и сам застыл в статую, вместе с Анджеллой, – эдакая скульптурная композиция. Вот тебе и за кадром!.. Хорошо ещё, зрителей не полный зал.

– Не пугайся, си-ир, я не за своей долей, – проворковала Жанна. – Скорее уж делегат, – она хихикнула, – от авиации. Меня послали к вам, сечёшь? Как особу, максимально приближённую к обоим.

Тут она вздохнула, давая понять, что ей-то такое приближение не кажется максимальным.

– А почему голая? – спросил Светлан с подозрением.

– Так ведь в вашем монастыре такая форма…

– Тоже, монашка! – фыркнул он. – Тебя бы в настоящий… И давно созерцаешь?

– Ну, это с какой кочки смотреть… – принялась рассуждать гостья.

– С моей.

– С твоей – давно, – честно ответила она и опять вздохнула. – Вот с моей… Так не хотелось вас прерывать!

– Ладно, что там стряслось опять? – спросила Анджелла.

– Вести с того света, – сообщила Жанна. – Точнее, из Города. И лучше вам узнать их пораньше. Докладчик уже ждёт. Даже несколько.

– Кто?

– Во-первых, Пёс…

– Кто-о? – переспросил Светлан. – Надо же!..

– Ну что, разъединяемся? – спросила Анджи, смешливо кусая губы. – Или выйдем к публике, как сиамские…

– …коты! – прыснула Жанна.

Вздохнув, Светлан осторожно отстранился. Представление закончено, можно раскланиваться.

Накинув халат, королева проследовала в гостевую, несмотря на неглиже и распущенные волосы, выглядя уже вполне величаво. Обернув чресла простынёй, Светлан поспешил следом. А Жанна обошлась без излишеств, словно бы ощущала себя, как в Городе.

Действительно, в гостевой комнате собрались только свои. Помимо помянутого Пса и Артура, успевшего вернуться, близ камина расположилась Артезия, увенчанная высокой причёской. Стройный её стан вновь стянули корсетом, заодно подперев выдающуюся грудь, открытую дерзким декольте, а от неправдоподобной талии разбегались волны мерцающей ткани, увы, совершенно заслоняя ноги. В дальнем углу затихла Джинна, уже одетая в скромное платье, нисколько, впрочем, не скрывавшее её демонической красоты. А в распахнутом окне, огромном даже по дворцовым стандартам, пристроился Георг, стиснув когтистыми лапами подоконник, уже изрядно покорёженный прежними визитами, несмотря на все старания дракона.