Африканское бешенство - Нил Бастард Страница 45

При виде шамана охранник тут же опускает оружие и по-уставному выпрямляет спину. Ведь этот деревенский колдун, в его представлении, обладает властью, сопоставимой с президентской!

– Эта белая обезьяна хотела удрать, – комментирует страж, робея и заискивая. – Но я проявил бдительность! Можно, я отведу его к мистеру Гудвилу? Или лучше дождаться утра? Или пристрелить при попытке к бегству?

И тут происходит нечто невероятное. Шаман с размаху бьет охранника в лицо своим жутким посохом – тот, потеряв от неожиданности равновесие, с коротким вскриком валится наземь. Несколько ударов ногой – и мой страж затихает окончательно.

Шаман стаскивает с лица маску… и я просто не верю своим глазам: передо мной – Джамбо!

– Мистер Артем, бежим отсюда! – Курума поднимает автомат охранника, споро снимает с него камуфлированные куртку и брюки, одевается, а руки охранника связывает брючным ремнем.

– А где же шаман? – недоумеваю я.

– Оглушен и связан, лежит в подвале школы с кляпом во рту и нескоро придет в себя. У Гудвила в том подвале тюрьма, где я и провел все это время. А шаман и повадился ходить ко мне в гости – все о вас с Миленкой выпытывал…

– А Элизабет?

– Они убили ее в первый же день, как взяли нас в плен. Ее сильно пытали… она и рассказала и про подвал миссии, и про вакцину от Эболы, которую ты изобрел.

– Как ты узнал, что я решил бежать?

– Никак. Считайте, обычная случайность. Я сам готовил побег почти неделю. От шамана узнал, что и вы, мистер Артем, оказались в яме. Просто так счастливо сложились обстоятельства… Ладно, сейчас рассказывать некогда, все потом! Да быстрей же, быстрей!..

Джамбо хватает меня за руку, увлекая в темноту. Бетонные заборы, исписанные разноцветными граффити, мирно спящие хижины, бесконечные лабиринты каких-то кустарников, жуткие миазмы помойки, небольшая пальмовая роща, вновь заборы и вновь хижины…

А вот и бывшая школа, ставшая штабом Гудвила. Свет в окнах не горит, ни единого человека рядом. Даже часовой, обычно скучающий у припаркованных во дворе машин, – и тот куда-то исчез. Джамбо рысцой подбегает к ближайшему пикапу с крупнокалиберным пулеметом на турели, обматывает руку каким-то тряпьем и точным, выверенным движением бьет в угол ветровика-форточки. Замок со звяканьем отлетает на сиденье, Курума сует в кабину руку, нащупывает крючок дверной ручки и мягко, без шума, открывает дверцу.

– Быстрей в салон! – командует он свистящим шепотом.

Усаживаюсь на пассажирское место. Пикап – четырехместный, с небольшим открытым кузовом. В салоне остро пахнет рыбой и водорослями. Такие машины популярны у местных рыбаков: экипаж садится в салон, в кузов складываются сети, а на обратном пути – еще и улов. Наверное, у рыбаков эту машину и отобрали… Пулемет установлен на крыше, причем подвесное сиденье, как в бомбардировщике, позволяет вести огонь прямо из салона.

Джамбо плюхается на место водителя, «с мясом» вырывает замок зажигания и лихорадочно подсоединяет какие-то разноцветные проводки. Напряженно смотрю в зеркальце заднего вида. Никого вроде бы нет…

И тут дверь открывается от резкого толчка. На пороге – Гудвил в своем роскошном шелковом халате, с бутылкой спиртного в руке, и двое молоденьких девиц явно из местных. Девицы кокетливо повизгивают, подтанцовывая вокруг «гаранта конституции! Тот что-то подпевает, довольно хохочет, лапает девиц за задницы, со вкусом прикладываясь к бутылке. Несколько минут они стоят на крыльце, причем, как мне кажется, Гудвил подозрительно косится в нашу сторону.

В висках возбужденно пульсирует кровь, лоб покрывается холодным потом. Рука Курумы тянется к автомату…

– Не надо, Джамбо… – кладу ладонь на цевье и опускаю ствол. – Может, все еще обойдется.

Одна из девиц исчезает, но вскоре появляется с магнитолой в руках. Ночной городок оглашается гулкими ритмами и гортанными криками. Гудвил, подняв магнитолу над головой, пританцовывает, словно жених на деревенской свадьбе, а девицы ритмично прихлопывают в ладоши и подбадривают танцора вскриками.

Не сиделось им в резиденции на третьем этаже!..

– Они могут и до утра танцевать, – шепчу Куруме, не отрывая глаз от школьного крыльца.

– Может, попробуем прорваться, мистер Артем?

– Давай рискнем. Не ровен час, у машин появится кто-нибудь из солдат.

Джамбо, наконец, подсоединяет проводки зажигания в нужной последовательности. Двигатель с простуженным чихом заводится, Курума аккуратно выворачивает руль и, не включая фары, осторожно отъезжает от школы. Ни Гудвил, ни девицы не обращают на нас никакого внимания – азарт гульбы захватил их с головой.

Под протекторами шуршит гравий, похрустывают сухие ветки, и эти звуки невольно заставляют меня вздрагивать. Темные переулки за школой сменяются непроходимыми мангровыми зарослями, над которыми рельефно темнеют верхушки кокосовых пальм. А вот и сторожевые вышки над палаткой импровизированного «госпиталя». Минут через десять выезжаем на асфальтированную дорогу.

Главная улица городка, конечно же, темна, фонари тут, наверное, не горели и в лучшие дни. Лунный свет липкими пятнами ложится на испещренный выбоинами асфальт, деревья вдоль дороги отбрасывают причудливые колышущиеся тени.

А впереди уже маячит блокпост: несколько бетонных блоков на обочине, застекленная будочка и опущенный полосатый шлагбаум. Слева от будочки – две машины, внедорожник и пикап, но рядом вроде бы никого нет.

– Что делать? – вопросительно смотрит на меня Джамбо.

– Никогда не надо ждать милостей от природы, – напоминаю очевидное. – Гони, Джамбо, гони!..

Пикап пронзительно взвизгивает протекторами по асфальту. Мгновение – и хлипкий черно-белый шлагбаум вдребезги разлетается под ударом мощного бампера.

Наш пикап мчит по прямой, как стрела, дороге, по обе стороны которой непроходимой стеной встают темные джунгли. Лимонная луна освещает окрестности причудливым мертвенным светом. Ежеминутно посматриваю в зеркальце заднего вида – погони вроде не наблюдается.

– Куда теперь? – невозмутимо интересуется Курума.

– В Оранжвилль, куда же еще!

Конечно же, ехать в столицу теперь – смерти подобно. Но не только потому, что по городу и сейчас наверняка еще бродят агрессивные ублюдки, последние, не вымершие от Эболы. Ведь самозваный «гарант законности и порядка», узнай он о нашем бегстве, сразу же поставит на уши всех своих людей и на этой трассе, и в столице. Возможностей у него предостаточно: рации дальнего радиуса действия, заправленный транспорт, сотни преданных и послушных бойцов, прекрасное знание всех окрестных дорог! Но самое страшное даже не это, люди Гудвила в любой момент могут ворваться в подвал миссии и схватить Миленку. Хотя вакцина, которую она за это время синтезировала, интересует их куда больше, чем девушка.

Интересует вакцина и меня… Порез на левом предплечье, который мой страж напитал кровью зараженного, по-прежнему тупо ноет. И хотя я стараюсь не зацикливаться на этом ощущении, в подкорке головного мозга все равно щелкает таймер: до окончания инкубационного периода – чуть меньше двух недель, и вскоре счет пойдет уже не на дни, а на часы.