Ярость - Фалько Страница 46

Тимофей только что разрядил в меня молнию при ударе. Без хлопка или взрыва, шарахнул так, что слабосильного мастера прибило бы на месте. Не знал, что так можно.

—Ах ты ж гадёныш,— тихо прошипел я, следя за ним.— Игры кончились, да?

Тимофей вскинул руку, и яркая, ослепительная дуга ударила в паре метров от меня. Хлопнуло, обдало порывом горячего воздуха, паром и запахом озона. Ещё одна ветвистая молния вырвалась из его руки, но исказилась, сменила направление и разбилась о бетонную стену. Я успел закрыть один глаз, ослепнув от яркой вспышки вторым. Немного пригнувшись, я ждал следующий разряд, чтобы броситься вперёд. Быстро сжимал и разжимал кулак, пытаясь вернуть чувствительность руке. От него это не укрылось и третьей молнии не появилось. Вместо неё перед ним начал зажигаться ослепительно яркий шар, который вспыхнул и тут же пропал, словно и не было его. Дождь, казалось, забарабанил ещё сильней. Я выдохнул, выпрямился. От выплеска адреналина бешено колотилось сердце. Рядом с Тимофеем стоял ректор в оранжевом дождевике, положив тому руку на плечо. Вот тебе и великий мастер. Он одним касанием лишил одарённого возможности использовать силу. Мне почудилось, что ректор за долю секунды опустошил резерв его сил, отчего мужчина устало рухнул на колени.

Геннадий Сергеевич подал знак мастеру Корицкому и тот поспешил помочь Тимофею. Взял его под руку и повёл к выходу с арены. Надо мной появился купол кинетической брони, по которому дождь застучал как по большому прозрачному зонту.

—Кузьма Фёдорович,— ректор подошёл. В отличие от меня, силу он не тратил. Защита от дождя в виде оранжевой накидки его полностью устраивала.— Прими мои поздравления с победой.

—Ну, знаете…— проворчал я.

—Не сердись. Сегодня отдыхай приводи себя в порядок. Чествовать тебя будем в другой день. Сегодня дождь спутал все планы.

Словно «планы» он произнёс многозначительно, с непонятным мне подтекстом.

* * *

Спасаясь от дождя император с супругой и старшим сыном укрылись в одном из шатров на полигоне. Несмотря на то что они сидели под навесом, все успели немного промокнуть.

—Иван Николаевич, я распорядился подогнать машину прямо сюда,— сказал начальник службы безопасности.— Они проедут через западный выход, минут через пятнадцать будут здесь.

—Спасибо,— кивнул император.— Дождь так не вовремя случился. Ведь прогнозировали хорошую погоду на всю неделю.

—Над погодой мы пока не властны,— в шатёр вошёл ректор.

—Не знаю, радоваться ли что всё так быстро закончилось или, наоборот,— сказал император.— Что случилось с Тимофеем, почему он вдруг решил швырять молнии из рук?

—На этот вопрос ответил Ваш друг Ло́тар Гернтнер, когда своё поражение признал наследник Еникеевых.

—Он действительно так силён, этот Матчин?

—У него было преимущество. Если бы мы устроили соревнования по метанию молний, победу бы одержал Орлов. А проверяя крепость доспеха духа, следует ожидать, что победит тот, кто изучает укрепление тела. То, что ему не победить, Тимофей понял сразу. Но что толкнуло использовать силу, может ответить лишь он сам.

—Матчин ведь не показал ничего выдающегося.

—Ваше Императорское Величество, со всем уважением, чего именно Вы ожидали? Реки крови и оторванные конечности?

—Возможно, более выразительного выступления,— задумчиво сказал император.

—Как поединок с Дмитрием Хованским?

—Геннадий Сергеевич, вы меня убедили,— сказал правитель, не желая спорить.— Чествование участников и победителя пройдёт, как и планировалось, через шесть дней в моей северной резиденции.

Ректор МИБИ почтительно кивнул и удалился. Когда все посторонние оставили императорскую семью, к отцу шагнул сын. Пятнадцатилетний Николай был одет в полувоенный китель тёмно-синего цвета. Невысокий парень не обладал крепким телосложением и внешне очень походил на отца. От матери ему достался только тёмный, почти чёрный цвет волос и голубые глаза.

—Отец, скажи, я видел, что на турнире все хотели победить. Князь Аристарх Николаевич, говорил, что не отдаст победу никому. Если все очень старались, почему победил человек, не входящий ни в один род? У него столько денег, что он смог всех подкупить? А если нет, можно ли считать эту победу выдающимся достижением?

Иван Николаевич задумался над словами сына. Если бы он услышал эту историю от другого, а не присутствовал лично, то он бы согласился. Победить, не затратив много сил…

—Ваше Величество,— мысли императора были прерваны появившемся охранником.— Машина подана.

—Едем,— коротко велел он, решив, что подумает об этом на досуге.

Тем временем в соседнем, более просторном шатре дождь пережидал князь Дашков, Георгий Игнатьевич. Пожилой мужчина, недавно отпраздновавший юбилей, семьдесят лет. Из-за осложнения болезни он с трудом ходил, опираясь на трость. А малая подвижность сказалась набором лишнего веса и серьёзными проблемами с сердцем. Несмотря на всё это, он продолжал управлять огромным родом, не спеша передавать бразды правления сыновьям. Сидя на стуле, он держал руки на чёрной трости с пожелтевшей рукоятью из слоновой кости. Смотрел исподлобья на сыновей.

—Я вижу большой потенциал,— сказал Иннокентий Павлович Коробов, мастер рода, работающий в МИБИ.— Приставка самый молодой прозвучит ещё раз, когда он станет великим мастером к тридцати годам.

—Матчины предлагали нам союз,— сказал старший сын.— Но ты, отец, повёл себя, как всегда. Не хочу ёлку на опушке, хочу весь лес, и ещё вон ту реку. А они тем временем договариваются с Великим князем Константином. Разумовские пусть и не враждуют с Орловыми, но ради такого с радостью поприжмут младшего брата. И порты с выходом в чёрное море станут отличным подарком. После этого мы можем смело закрывать это убыточное направление.

Старик перевёл взгляд на среднего сына.

—Я бы только из принципа ушёл к Разумовским,— высказался тот.— Даже если они запросят столько же, сколько и ты. И они получат международную компанию наёмников, входящую в первую семёрку по силе. Не на седьмом месте, если что.

—Что предлагаете?— тяжёлым старческим голосом спросил князь.

—Форсировать события,— сказал старший сын.— И переговоры вести конструктивно, а не ставить условия. Через шесть дней в северную резиденцию правителя пусть едет Павел. Сошлись на состояние здоровья. Предоставь право решать ему.

Минуту глава рода думал, глядя на сыновей.

—Хорошо,— согласился старик.— Пусть будет, по-вашему.

У входа в шатёр показалась высокая красивая девушка. Короткие каштановые волосы намокли от дождя и прилипли к лицу и шее. Она оглядела помещение, выглядывая кого-то, но не увидев, исчезла так же неожиданно, как и появилась. К этому времени толпа зрителей постепенно покидала трибуны и полигон, плотным потоком двигаясь в сторону академии. Девушка же, как рыба в реке скользила в толпе, ныряя от одного шатра к другому. Если бы все поголовно не носили одинаковые оранжевые дождевики, она бы легко нашла и Тасю, и Кузю. Она улыбнулась, подумав, что эти имена даже звучат одинаково.