Тень рока - Михаил Таран Страница 47

— Нет! Томми! — с трудом выдохнул Эзекиль, безрезультатно пытаясь вырваться из удушающего захвата.

— Ты следующий на очереди, — заверил генерал, продолжая сжимать горло беспомощно барахтающегося капрала.

В глазах темнело, а тело слабело с каждой секундой. Эзекиль внимательно смотрел в безумные глаза одержимого генерала, взглядом полным ненависти. Что же, такова судьба. Эзекиль Монг уверовал в судьбу и был готов всецело отдаться ей, не пытаясь изменить то, что невозможно изменить. Да, Эзекиль был готов встретить свою смерть, но вместо того, стал свидетелем смерти своего палача.

Что-то со свистом врезалось в незащищённую голову безумного генерала. Что-то, что за доли секунды рассекло череп, словно арбуз, разделив его на две неровные половинки. Левая глазница раскололась, глазное яблоко лопнуло, и верхняя половина головы тут же отлетела в сторону, увлекаемая энергией удара. Горячая кровь окатила лицо обескураженного капрала, после чего рука генерала обмякла и Эзекиль, рухнул на землю. Вскоре на землю упало и безжизненное тело Абрахта. Капрал часто и жадно дышал и судорожно бегал глазами, не понимая, что происходит. Чуть поодаль от мёртвого генерала, стояла высокая фигура с офицерской саблей в руках. С изогнутого лезвия стекала кровь, частыми каплями падая на землю.

Рука, что сжимала золотую рукоять изысканной сабли, была облачена в чёрные кожаные перчатки. Чёрный китель украшали шевроны О.С.С.Ч. и символика триста седьмого батальона. На плечах погоны, поблёскивающие на солнце двумя широкими серебряными полосками. На шее высокий горжет, а на голове чёрная фуражка. Эзекиль Монг не верил своим глазам и с трудом сдерживал слёзы от захлестнувших его эмоций. Человек, спасший его от верной смерти, был никто иной, как сам хаупт-командор Авиаль Сигилиус. Суровое лицо офицера одновременно пугало и воодушевляло. Авиаль смотрел на беснующихся вокруг него арьергардов таким взглядом, каким смотрит пастух на волков, только что сожравших овцу.

— Азаир! Повелитель! — упав на колени, нечеловеческим воплем разразился один из арьергардов.

— Я не слышу его! Не могу… Не могу совладать с этим! Азаир! Повелитель! — вторил ему второй, упав на землю и начав кататься по ней словно в бесконтрольной истерике.

— Убить его! Немедленно! — взревел тот, у которого уши висели на веревочке, и сделал шаг вперёд, направляясь к грозному офицеру.

— Голоса! Эти голоса! — послышался ещё один душераздирающий вопль и один из одержимых с ужасающим упорством принялся тыкать ножом себе в лицо. Он нанёс не менее десяти размашистых, уверенных ударов, но только последний смог пробить лобную кость и с хрустом погрузиться в полость черепа. Суицид определённо удался, и одержимый наконец-то затих, конвульсивно подёргиваясь в предсмертной агонии.

— Умри! — Истерически заорал арьергард с ушами на верёвочке, бросившись на невозмутимого офицера. Лезвие армейского ножа стремительно приближалось к обожжённому лицу Авиаля. Раздался свист рассекающей воздух сабли, затем хруст отсечённой конечности. Сжимающая нож рука арьергарда отлетела на несколько метров в сторону, разбрызгивая кровь. Но безумец лишь рассмеялся и снова бросился в бой. Ещё один удар, но на этот раз лезвие офицерской сабли смогло лишь высечь искры из Доминионской брони. Арьергард вцепился своими костлявыми пальцами в лицо противника, от чего Сигилиус взвыл от боли. Хаупт-командор поспешил оттолкнуть безумца и незамедлительно нанёс очередной удар. Голова арьергарда отделилась от тела и на землю хлынули потоки свежей крови.

Эзекиль тем временем подбежал к усатому Томми, в надежде что, тот ещё жив. Но он был мёртв. Бледное лицо и немигающий, навечно застывший взгляд. Изо рта и распоротого горла медленно сочилась кровь.

— Сукины дети! Вы ответите за это! — потеряв контроль, капрал схватил лежащую рядом с Томми винтовку.

Эзекиль был готов стрелять в наступающую толпу безумцев, но с удивлением для себя понял, что одержимые былисовершенно дезориентированы и дезорганизованы. Они бросались друг на друга, убивая своих же. Они совершали самоубийства, перерезая себе горло и увлечённые членовредительством не замечали того, что твориться вокруг. Некоторые из них вовсе катались по земле и истерически орали нечленораздельные фразы. Словно они потеряли что-то, что помогало им не переступать грань безумия, за которой лишь чистейший хаос и мрак. Грань, переступив которую, пути назад уже нет. Возможно дело в генерале? Возможно Абрахт или та сущность, что скрывалась в его теле, был своего рода проводником, объединяющим все эти обезумившие души в единый рой. Рой, подчиняющийся его воле. А сейчас, когда Абрахт мёртв, эта антенна сломалась и одержимые потеряли контроль. Сейчас этими безумцами ничто не управляет, кроме чистейшего хаоса, что разъедает их души тысячи и тысячи лет.

— За лорда Авиаля! За хаупт-командора! Зачистить территорию! Истребить нечисть! — послышался громогласный призыв одного из капитанов, за которым последовал оглушающий рокот крупнокалиберных винтовок. Избежавшие одержимости солдаты О.С.С.Ч. незамедлительно принялись нейтрализовывать своих безумных боевых братьев, воодушевлённые подвигом Сигилиуса. Однако одержимые, не смотря на полную потерю контроля, ответили тем же. Завязалась кровавая бойня. Доминионцы пытались занять выгодные позиции в руинах, но не успевали это сделать, увязнув в рукопашной. Однако некоторым группам О.С.С.Ч. всё же удалось разорвать дистанцию и укрепиться на позициях. Эзекиль вдавил спусковой крючок, приклад винтовки лягнул отдачей в плечё. Длинная очередь раскалённых крупнокалиберных снарядов покромсала около пяти арьергардов.

— Нужно отходить! Туда! — совсем рядом раздался знакомый голос, после чего последовал лёгкий толчок. Это был Авиаль, указывающий пальцем на те самые руины, возле которых совсем недавно Эзекиль беседовал с Томми.

— Давай! — торопливо кивнул Монг, уставившись на суровое лицо своего отчима.

Обожжённая половина лица уже лишилась компресса, который в пылу боя сорвал безумный арьергард. И теперь Эзекиль мог видеть, насколько сильно пострадал Авиаль. Белое бельмо мёртвого глаза с оплавившимися веками пугающе уставилось на молодого капрала. Красная, растопленная невероятной температурой кожа, сочащаяся блестящим экссудатом. Опухшая, отёкшая щека, висок и часть подбородка, выглядели настолько жутко, что невольно просыпалось сострадание и жалость к этому человеку.

Хаупт-командор и капрал, не теряя ни секунды, бросились к руинам. Запрыгнув в прохладные недра древнего здания, они поспешили укрыться за потрескавшейся стеной, в которой имелся достаточно широкий оконный проём. Грохот орудий становился всё громче, ровно, как и вопли раненых. Вопли, которым вторил истерический смех безумцев.

— Азаир. Его имя Азаир. Он шумерский жрец или что-то такое. Этот тип всё это время был внутри генерала и управлял «тенью рока». Он контралировал одержимость, словно дирижер, что управляет оркестром или кукловод, что дёргает марионеток за ниточки. Сейчас мы вывили из строя его оболочку и он не может манипулировать порождениями «тени рока», в течение нескольких часов. Не может, потому что оказался заперт в мёртвом теле. На то, что бы покинуть оболочку нужно время. Но как только он выберется из тела Абрахта, он найдёт себе новую оболочку и контроль над «тенью рока» будет восстановлен. В общем, у нас не так то и много времени. Нужно покончить с этим сбродом и отступать в Церта-Сити. — строгим, сухим голосом пояснил Сигилиус, с лязгом заправляя свою саблю обратно в ножны.