Танго дьявола - Эрве Жюбер Страница 47

Их перепалку прервало голосование. Мартино, насупившись, постарался успокоиться. После подсчета голосов он объявит дурную весть своей бывшей партнерше. Она нарывалась на неприятности, и у него не было причин ждать более подходящего случая.

Грегуар не обладал кошачьими глазами Роберты. И хаос разнородных предметов мешал в поисках. Но постепенно в темноте появились инструменты астронома Тихо Браге, изгнанника Ураниборга. Барнабит отодвинул их к стенам, чтобы освободить узкое пространство.

Армиллярные сферы, стоящие вплотную друг к другу меридианы, параллактические линейки в ящиках. Между двух латунных астролябий лежала подзорная труба. Трое часов указывали разное время. На Зодиаке отсутствовали многие созвездия.

В углу звездной свалки прятался голем. Он двинулся на Роземонда, и тот ждал его приближения, не двигаясь с места. Колосс раскинул глиняные руки, чтобы раздавить незваного гостя. Роземонд оказался проворнее. Он сунул руку в рот чудовища и извлек филактер, наделявший его жизнью. Голем застыл с разведенными руками.

Роземонд развернул пергамент и прочитал двести двадцать одну комбинацию значков, которые начертал Барнабит для подчинения себе зверя. Нашел приказ убивать любого визитера, стер его и вернул филактер на место. Существо вздрогнуло, опустило руки и отодвинулось, пропуская профессора.

Медная труба, которая пересекала сад, бежала по полу к машине размером со шкаф. Сердцем ее был стоявший на опорах прозрачный сосуд. Нечто вроде гигантского яйца в металлической оправе. Его через равные промежутки времени пронизывали бесшумные вспышки света, похожие на зарницы летней ночной грозы.

Медная труба разделялась на множество патрубков, которые проникали в яйцо снизу. Стеклянные трубки выводили из яйца флюиды. Голем шел по пятам Роземонда. Разноцветные вспышки усилились, превратив профессора в печального клоуна.

К панели управления, стоявшей в стороне, был веревочкой привязан пожелтевший клочок картона.

Роземонд узнал символы элементов вещества, изобретенные Джоном Дальтоном, одним из создателей атомной теории. Большинство значков было перечеркнуто или затерто. Остальные означали серу, калий, магний и железо. Роземонда заинтересовало яйцо, стенки которого походили на хрусталь. Внутри вились цветные клубы паров, создавая впечатление зарождающейся туманности, слабой и блеклой, но активной.

Пульсации ускорились. Из туманных спиралей возникла человеческая фигурка, вернее, ее набросок, подключенный к жизни несколькими хрупкими нитями. Сокращения сердца сопровождали световые вспышки. Сжавшийся комочек был словно присыпан золотистой пылью. Внутренние органы выглядели темными пятнами с нечеткими границами. Глаза эмбриона были широко открыты. И смотрели прямо на профессора истории.

Зародыш сотрясла могучая судорога. Он напрягся, сдулся, опять напрягся. Потрясенный профессор хотел что-то сказать. Голем положил влажную ладонь на его плечо, чтобы успокоить.

— Хипс, — произнесло глиняное создание.

Роземонд понял голема. Они наблюдали за ребенком, пока не прекратилась его икота.

— Предложение Роберты Моргенстерн отклонено семьюдесятью двумя голосами против двадцати семи, — объявил Отто Ванденберг. — Машины Переписи остановлены не будут. — Верхняя спираль амфитеатра взорвалась аплодисментами. — Прошу вас, сохраняйте спокойствие! Напоминаю, инаугурация улицы Парижа, в строительстве которой принимал участие Колледж колдуний, состоится завтра в Историческом квартале. Вы все приглашены на торжество. На этом закончим, да сопровождают вас ужасы мрака!

Эта риторическая формулировка была лишена смысла после присоединения колледжа к Белой Хартии и отказа от Шабаша. Но Ванденберг так и не освободился от любви к фольклору. Он ударил молотком по пюпитру. Совещание закончилось. Ряды амфитеатра опустели. Роберта с беспокойством глядела в коридор, когда перед ней выросла Баньши.

— Ваши намерения достойны похвал. Но советую на этом остановиться. Кто вам поверит? Вас сочтут сумасшедшей. Неужели Арчибальд Фулд позволяет метчикам убивать сограждан, если это действительно так?

— Да, позволяет.

Баньши отступила, словно шокированная откровенностью колдуньи.

— Как вы смеете! Вы говорите о министре безопасности…

— И о человеке, который уже видит себя муниципом. Убийца на свободе — очень удобно, когда его можно арестовать в день выборов, не так ли? Если только Туманный Барон служит не только для зарабатывания голосов.

Баньши нахмурилась. Барнабит топтался позади нее, как вампир при приближении утренней зари.

— Я был занят манипуляциями. Мне надо вернуться в лабораторию.

— Ну и идите! Вам нянька не нужна! Алхимик не стал ждать продолжения и удалился в сторону библиотеки. По пути столкнулся с Роземондом в мокром пиджаке и грязных ботинках. Баньши подозрительно воззрилась на профессора.

— Вы попали под дождь? Вы, случаем, не исчезали?

Роземонд мял в пальцах хрупкий цветок жасмина. Баньши заметила его, поняла безмолвный ответ, побледнела. Бросила на него взгляд, способный превратить в камень горгону, и бросилась вслед за Барнабитом по коридору небесных карт. Позади нее на пол обрушивались звезды.

— Она о чем-то догадывается, — заметила колдунья.

— Мне нравится вносить в умы смятение. Теперь я знаю, что они замышляют.

Мартино с мрачным лицом подошел к ним.

— Я отказываюсь идти за вами по следу метчиков, — сказал он Роберте. — И вообще не буду следовать за вами. Арчибальд Фулд официально поручил мне возглавить следствие. Отныне вы будете исполнять мои распоряжения.

— Простите?

— Я… я возглавил расследование.

— Вы возглавили расследование?

— И сделаю все возможное, чтобы остановить чудовище, — пообещал он. Он шептал, оглядываясь вокруг, хотя амфитеатр практически опустел. — И узнаю, что Баньши и Барнабит делают с големом. Они с Бароном связаны, как цыгане связаны с Каббалой. Господин Роземонд подтвердит это.

Профессор истории промолчал. Роберта, против всяческих ожиданий, восприняла новость с удовлетворением. И сказала следователю:

— Поздравляю. И поблагодарите от моего имени министра. Он развязал мне руки.

— Как… Как так?

— Полагаю, теперь у вас есть свой кабинет?

— И какой! — Мартино выпятил грудь. — С видом на Базель, вот так!

Роберта взяла Грегуара под руку и объявила старшему следователю тоном, который обычно использовала для принесения соболезнований:

— Письмо с просьбой об отставке получите к вечеру. До свидания, господин Мартино.

Арчибальд Фулд тщательно скрывал, что является горячим поклонником реинкарнации. Он дорого бы дал за то, чтобы узнать, кто или что умерло на земле в момент его зачатия. Он тайно надеялся, что то была гремучая змея, которая всегда предупреждает о своем присутствии.