Эректус - Ксавье Мюллер Страница 48

– ENCODE позволил нам выпустить в свет из недр избыточной ДНК некую контрольную таблицу миллионов кнопок включения/выключения, которые регулируют активность наших генов и которые способны решать, какие из звеньев должны проявиться или нет. Без этих кнопок, без возможных связей мы были бы отклонением от нормы! Наш геном функционирует за счет этих миллионов включателей, которые определяют, должен ген «засветиться» или «потухнуть»…

Стивен зацепился за последнюю фразу. Ну как не связать это с вирусом Крюгера? Вероятно, он пробудил скрытые гены, то есть включил «потухшие» гены. Эти слова буквально передавали суть процесса. Гордон эгоистично пожалел об отсутствии Анны. Мужчина понимал, что в этом что-то было.

Продолжая слушать краем уха, директор ВОЗ лихорадочно перебирал мысли в голове. А если их исследователи открыли «кнопки», способные пробуждать гены, отвечающие в избыточной ДНК за регрессию? С точки зрения науки эта мысль вполне здравая, и «Футурабио», несомненно, был способен совершить подобное достижение.

От этой мысли по спине пробежал холодок.

Стоя на сцене, Палома Вебер купалась в овациях. Очевидно, она пришла с группой поддержки, даже если она и в полной мере проявила свой ораторский талант и использовала демагогические приемы.

В конечном итоге у Стивена создалось впечатление, что, старательно избегая темы вируса Крюгера, генеральный директор фармацевтической компании передала ему негласное послание: «Мы сильнее тебя, и давление ВОЗ ничего не изменит!» Когда она закончила речь, Гордон поспешил за ней, решительно настроенный добиться встречи, но она так быстро исчезла за кулисами, что он наткнулся на закрытую дверь.

Отныне Париж находился во власти перемен. Быстрых и ужасающих. Анна, чье сознание было затуманено болью, осознала это сквозь туман лишь вчера вечером, когда оказалась на одной из центральных улиц. Столетние платаны превратились в деревья с сиреневыми цветами, в которых палеонтолог узнала магнолии, такие же, какие она видела в Южной Африке. Повсюду виднелись военные грузовики, они ездили по улицам или стояли в засаде на перекрестках. Прохожие группами торопливо передвигались по тротуарам.

То, что происходило у нее на глазах, не поддавалось осмыслению. Привычный мир рухнул. Но не из-за того, что изменился город, который она знала. У Анны исчез смысл жизни, смысл ее существования. «Ян, как я буду без тебя?» Анна глубоко ощущала свою утрату и чувствовала себя овдовевшей. Однако все же он не умер. Нельзя было вести себя словно это так, даже если это в некотором смысле еще хуже. «Нет, Анна, не хуже, наихудшее – это отсутствие!» Наверняка в его новом теле что-то от него осталось, немного их любви, хотя бы смутное воспоминание о ней. Вкус его губ. Его аромат. Не важно, она бы его нашла!

В квартире все напоминало о любимом Яне. Забытая на спинке кресла рубашка, в коридоре брошенные старые кроссовки, стопки журналов справа возле кровати. На подставке посуда, оставленная им в последний раз. И повсюду тишина, мрачная тишина, нависшая, словно свинцовое одеяло, от которой у нее болела голова.

Анна провела весь вечер, бродя по кругу. Она была не способна разобрать багаж. Только услышав последние теленовости о принимаемых мерах безопасности, она осознала всю серьезность положения. В новостях сообщалось о новых запретах, о пострадавших зонах, таких как Сена, каналы Урк и Сен-Мартен, бассейн Виллет, публичные парки, Болонский лес, о закрытии некоторых административных зданий с недостаточным уровнем норм безопасности. В итоге молодая женщина легла в кровать и несколько часов подремала.

На следующее утро Анна наконец-то получила смс от Люси. Давящий на нее груз стал легче. Совсем ненамного, но достаточно, чтобы ей стало легче дышать.

Сегодня ночью Яна перевезли в Валь-де-Грас. Всем сердцем с вами. Лус.

И сразу же пришло еще одно сообщение, но от Стивена Гордона.

Марк Антонетти, генеральный военный врач, дал согласие на то, чтобы вы увиделись со своим другом. Он находится в Валь-де-Грасе. Я связался с доктором Фотреном, главным врачом, ответственным за больных вирусом Крюгера. Он проинформирован о вашем визите. Мыслями с вами. С дружеским приветом, Стивен.

«Он сдержал слово», – подумала Анна.

Она приняла душ и надела, как в экспедицию, спортивные штаны, футболку и легкую куртку. Взяла с собой документы, деньги, блокнот… Узнает ли она его?

Такси было заказано на десять часов утра, чтобы не приехать слишком рано. Метро больше не работало. Но даже если бы были добавлены автобусные линии, чтобы временно облегчить движение из-за закрытия подземного транспорта, у нее не было сил искать тот маршрут, который довезет до Валь-де-Граса.

В 9:55 Монье стояла внизу на тротуаре возле их дома и вдруг поняла, что на самом деле это уже было не возле «их» дома: «Теперь возле твоего, Анна, возле твоего дома. А он будет жить в больнице. Как долго? А потом?» От нахлынувших слез в горле появился ком.

Шофер приехал ровно в 10:00. Приятный мужчина, но слишком болтливый. Нарвавшись на односложные ответы пассажирки, он, к счастью, быстро оставил ее в покое. Движение в городе было как в преисподней. Создавалось такое впечатление, что все парижане решили выехать на дороги. В окрестностях парка Люксембург перед ними выскочила стая волков в погоне за псом. Не успела Анна опомниться, как мимо них с воющей сиреной промчалась полицейская машина и резко затормозила перед входом в сад, решетки которого были закрыты цепями. Из автомобиля выбежали мужчины, одетые в черные комбинезоны, в характерных противогазах, как в службе RAID [35], элитном национальном подразделении полиции. Им понадобилось всего несколько секунд, чтобы прицелиться и выпустить очередь выстрелов по бегущим животным. Два волка упали наземь, как подкошенные, а остальные исчезли. Анна поняла, что оказалась свидетельницей охоты в самом центре столицы. Пара людей спряталась за лавочкой, присев на колени и закрыв лицо руками. Никто из пассажиров машин, оказавших рядом, не захотел выйти посмотреть на происходящее поближе. Что касается шофера, то он подчеркнуто изображал полное безразличие, несомненно, для того, чтобы получить вознаграждение за свое молчание. Палеонтолог не задавала вопросов. Она не желала беседовать ни о вирусе, ни об опасности, которую представляли регрессивные «нормальным», и еще меньше хотела слушать болтовню об апокалипсисе. Такси тронулось, проехало триста метров и снова остановилось на бульваре Монпарнас.

Немного подождав, Монье решила рассчитаться с водителем и продолжила свой путь пешком. Она просочилась сквозь пробку. Далее стояло множество манифестантов, выступавших против неправомерных тарифов. Они выкрикивали слоганы, а в руках держали плакаты: «Живи дорого, умри в кредит», «Хлеб – жизнь». На одном длинном транспаранте было написано «Хлеб × 4, овощи × 6, фрукты × 10, долго не протянем».