Дай бог каждому - Леонид Каганов Страница 48

– Да вроде нормально, – кивнул Гоша, прищурившись. – Хорошие штаны.

– По случаю купил, с рук, – похвастался Тарас, садясь обратно.

– Шел бы ты в нандиспансер… – вздохнул Гоша и отвернулся.

Но Тарас глядел на него таким взглядом, что тот смягчился.

– Короче, – сказал Гоша деловым тоном. – Черт с ней, с последней лекцией. Садимся сейчас на монорельс и едем ко мне на дачу.

– На дачу?

– На дачу. Там у отца в гараже сварочный аппарат. Варить умеешь?

– Не пробовал.

– Попробуешь, ничего сложного. Будешь варить нам ограду.

– Да хоть траншею копать! – с энтузиазмом подхватил Тарас. – А толку?

– Балда! – Гоша постучал магнитным пером по голове. – Это народная медицина. Ты пока варить будешь, они все и выжгутся. Знаешь, какое поле дает сварочный аппарат?

– Какое?

– А такое. Что к нему нельзя подносить никакую электронную аппаратуру! А нанороботы – микроскопические, нежные. Все и выгорят.

– Точно? – недоверчиво переспросил Тарас.

– У нас сосед по поселку – старичок с кардиостимулятором. Когда мы с отцом сварочный аппарат пробовали, он приходил жаловаться: мол, прекратите, сердце шалит. А между нашими коттеджами двадцать метров!

– А сейчас он не придет жаловаться? – насторожился Тарас.

– Не, – Гоша покачал головой. – У него уже нету кардиостимулятора, ему давно пластикат вживили.

– Ух!!! – только и вымолвил Тарас. – Я знал! Знал, что ты поможешь! Спасибо тебе огромное!

– Не за что пока.

– Слушай, – воодушевленно продолжал Тарас. – А откуда вообще эта гадость взялась? Кто их вообще придумал, нановирусы?

– Да мало ли идиотов. Руки есть – ума не надо. Год назад появился штамм «R», так они вообще как размножатся в организме, так синхронизируются и по всем радиочастотам начинают высвистывать фразу на корейском, что-то типа «не фиг было трахать мою жену»…

– А чья жена?

– Кто теперь узнает? Была сначала чья-то жена, потом по миру расползлось. А чья – никто не сознается, за производство нановирусов сам знаешь чего бывает.

– И откуда ты про все такое знаешь? – с уважением произнес Тарас.

– Странствуя по новостным сайтам, – назидательно ответил Гоша, – я не закрываю глаза. А ты только в игрушки играешь?

– Только в «Империон». Ну, еще иногда в «Демон-страйкер»…

– Лучше расскажи, кого трахал… – миролюбиво усмехнулся Гоша.

– Давно, летом еще…

– Позвони ей, поздравь.

– Я даже имени не знаю, случайно познакомились на дне рождения у этого… Как его… Не важно, короче…

– Ладно, в монорельсе расскажешь, – усмехнулся Гоша.

Следующие дни Тарас не появлялся в институте – он безвылазно сидел на даче у Гоши. После занятий Гоша навещал его – привозил пельмени, давал новые указания. В первый день Тарас до самого утра варил ограду. Но это не помогло. На второй день он копал грядки старинной лопатой – Гоша объяснил, что магнитное поле Земли, взаимодействуя с меняющимся вектором лопаты, создает губительные для нановирусов магнитные помехи. Это тоже не помогло, и виной тому оказался пластиковый черенок лопаты, как объяснил потом Гоша. На третий день Тарас разобрал старинную кучу мусора за Гошиным сараем – ржавые трубы, рамы велосипедов и квадроциклов, старое компьютерное железо, собранное еще Гошиным дедом. Все это Тарасу пришлось вручную таскать на другой конец поселка к помойке.

К вечеру приехал Гоша, удовлетворенно осмотрел проделанную работу и сказал, что вот теперь с инфекцией покончено. Тарас чуть ли не со слезами показал ему плеер, продолжающий фонить, но Гоша объяснил, что мертвые наноботы всегда фонят еще некоторое время после гибели.

Видя, как Тарас вымотался, Гоша сам наварил пельменей и даже взялся собственноручно постирать штаны Тараса, вымазанные в ржавчине и глине.

Убедившись, что Тарас сидит на веранде и самозабвенно уплетает пельмени, Гоша хитро улыбнулся, крадучись прошел на кухню, сунул штаны в микроволновку и запустил ее на пару секунд. Этого вполне хватило, чтобы выгорели нити контроля, оравшие все это время на всех радиочастотах.

– Хорошие у тебя штаны, – усмехнулся Гоша, возвращаясь на террасу. – Только мой тебе совет: не покупай с рук краденное в супермаркетах.

– Да мне плевать… – отмахнулся Тарас. – Какое мне дело, краденное или нет? Скажи лучше, когда инфекция пройдет?

– Ну, плевать, так плевать… – серьезно ответил Гоша, поглядев на часы. – А инфекция уже прошла. Будь здоров, друг Тарас, предохраняйся и учи физику. Ну а если чего еще подцепишь – приезжай снова лечиться. Нам и крышу надо перестилать, и фундаменты перекладывать…

Но Тарас его уже не слушал: с блаженной улыбкой нацепив наушники, он сосредоточенно водил плеером по всему телу.

– Прошло!!! – заорал Тарас и посмотрел на Гошу совершенно счастливыми глазами. – Я знал! Я знал, что ты мне настоящий друг!

На Волоколамском шоссе стоит памятник. Каждое воскресенье к нему приходят и молча кладут цветы.

Без всяких сомнений, передо мной была самая пышная дверь из всех, что я здесь видел. Конечно, густую завесу из ворсистых нитей трудно назвать дверью в человеческом понимании. Но кубари почему-то делают в своих постройках именно такие двери. Еще ни разу я не встречал у них чего-то закрывающегося плотно. Заходи кто хочет… Но эта дверь была особенной. Во-первых, проем был огромного размера – чуть ли не в человеческий рост. А ведь рост кубарей редко достигает метра. Значит, дверь парадная. Да и сами нити были разноцветнее, чем обычно, – дверь переливалась всеми цветами радуги. У меня не было сомнений, что эта дверь приведет к самому главному кубарю – уж не знаю, как он у них называется, президент или генералиссимус. Словарь не смог дать об этом толковой информации.

Я поднял выше раструб плазменного резака, глубоко вздохнул и на миг задержал дыхание. Сердце колотилось. Терять нечего. Пора. Я выскочил из ниши, спрыгнул на мягкий пол, перекувыркнулся и бросился к двери. До нее оставалось метра три. У кубарей прекрасная реакция. Но у меня – плазменный резак.

Нити мягко скользнули по лицу. И продолжали скользить, словно я рвался вперед через поле спелой пшеницы, играя в салочки, как в детстве. Обычно веревочные двери кубарей тянулся метра на полтора, но эта завеса все не кончалась. Наконец впереди забрезжил свет, и в следующий миг я выскочил в большой круглый зал. Примерно так я и представлял. Прямо передо мной сидел крупный кубарь. К счастью – один, больше тут никого не было. Пожалуй, самый крупный экземпляр из тех, что я видел. Как и все кубари, цвета он был ярко-алого. Форма его была не кубической – он больше напоминал крупную каплю, которая упала сверху из неведомой пипетки и уже начала растекаться по полу, но в этот миг окаменела. Приплюснутый шар с носом-шпилем, устремленным вверх и слегка в сторону. Но времени терять было нельзя. Я отпрыгнул и в следующий миг уже упал у стены сбоку от входа.