Цейтнот - Роман Папсуев Страница 48

– Не понимаю, – призналась я.

– Конечно, не понимаешь, ведь ты не знакома с христианскими традициями. В Библии, в Откровении Иоанна Богослова, упоминаются четыре Всадника Апокалипсиса. Голод, Смерть, Чума и Война. Именно эти образы и выбрали Белые. Я понятия не имею, какого рожна им это понадобилось и что им это дает, но метафора красивая, да.

Он посмотрел на часы.

– Уже четыре. Надо поспать. Завтра утром прилетает Степан, узнаем, что там у них случилось. – Он поднялся.

– Ригес, что тебя тревожит? – выпалила я.

Я не могла больше ждать, пока он сам выложит мне правду, расскажет о том, что его волнует в последнее время. Толя задумчиво посмотрел на меня сверху вниз, потер подбородок и снова сел. Он взял меня за руку и, глядя в глаза, сказал:

– Меня тревожит только одно. Меня тревожит ответственность. Тревожит то, что мне, возможно, придется принимать жесткие решения. Ты понимаешь, о чем я?

– Да… ты слишком долго жил среди них.

– И именно поэтому в скором времени мне придется об этом забыть. Потому что я не могу позволить этой Доске раствориться в Порядке Белых. И я сделаю все, чтобы этого не допустить, даже если мне придется пожертвовать всеми своими Фигурами и самим собой. Либо я уничтожу Белых, либо погибну, пытаясь. И поблажек я не могу делать никому.

– Я понимаю, мой Король.

Мы обнялись.

– Спокойной ночи, – сказал он, вставая.

– Приятных снов, – ответила я.

Я не хотела спать, но отдохнуть необходимо, ведь завтра действительно трудный день. Выйдя из кабинета в холл второго этажа, я столкнулась с Таней, которая шла в свою комнату.

– Что не спишь? – поинтересовалась я, и девушка поспешно отвела взгляд.

Она казалась смущенной, и я уже подумала, что она только что с тайного свидания, но ее ответ все объяснил.

– Мы с ребятами сидели, разговаривали, – нехотя призналась она. – Я же с Наташей в одной комнате жила, а сейчас… Сейчас там так пусто… Не спится… Сонька обещала прийти, переночевать… наверное, мы теперь будем жить с нею.

Пустая комната. Да, я тоже боялась войти в библиотеку, которую Толя выделил для Средних Фигур. Там сейчас только Барри… Только Барри…

Я подошла к Тане и ласково обняла ее. Что сказать, я не знала. Я только гладила ее по голове, чувствуя, как девушка дрожит, беззвучно плача.

– Ну-ну, малышка, успокойся. Все будет хорошо.

Не те слова. Глупые, нелепые слова, которые ничего не исправят. Которые не заполнят пустую комнату…

Она отстранилась, вытирая заплаканное лицо.

– Знаешь, я ведь недолюбливала Наташу, – сказала она тихо. – Считала ее холодной расчетливой стервой, задавакой. Даже кличку придумала: «Мисс Большегрудость». Мы с ней и не общались почти… А она теперь… И я не могу перед ней извиниться…

Как это, должно быть, тяжело… У меня имелся неплохой шанс встретить Эла в «Ящике» после смерти на этой Доске и попросить у него прощения. А вот у Тани… у всех Пешек… Есть ли у них подобный шанс?..

– Поспи, – сказала я, успокаивающе потрепав Таню по плечу. – Сон лечит, ты же знаешь.

Скрипнула дверь, в коридор вышла заплаканная Соня. Увидев нас, она вымученно улыбнулась, поправила волосы и, старательно изображая веселость, сказала:

– Привет полуночникам. Представляете, уже вставать скоро, а мы еще не спим. Завтра буду ворчливая и злобная.

– А мы как раз расходимся, – улыбнулась я в ответ. Играть так играть…

Девушки пошли к комнатам в восточном крыле, а я некоторое время стояла в холле, задумчиво глядя на портреты, развешанные на темных стенах. Кто на них, я не знала, но люди, смотревшие на меня с полотен, не походили на Фигуры. Обычные люди. Которые часто не успевают извиниться перед друзьями и близкими…

Кому же из наших Пешек Игрок не поднимет статус? Ведь любой из них достоин повышения, но я почему-то сомневалась, что Игрок будет руководствоваться соображениями, понятными мне. В конце концов, логика Игрока существенно отличается от нашей. Он видит картину целиком, а мы – всего лишь часть.

Игра… Все чаще я думала о том, что на игру она не похожа…

«Мир разделен между черным и белым». К сожалению, не все так просто.

Проснулся я в отвратительном настроении. Несмотря на бодрую речь, произнесенную вчера перед помощниками, я в глубине души понимал, что шансов на победу у нас не так уж и много. Я долго ворочался и не мог уснуть, пока наконец не провалился в тревожный и беспокойный сон, а когда проснулся, чувствовал себя так, словно меня били всю ночь палками.

Но плотный завтрак и мягкая красота подмосковного леса подействовали на меня успокаивающе. Приветливое солнышко, теплый ветерок, сладкий запах травы, зелень листвы и пение птиц – все это способствовало улучшению настроения, поэтому я не спешил уходить с террасы, сидел себе в любимом плетеном кресле, пил кофе и ждал приезда Степана.

Барри рано утром взял джип и уехал в аэропорт: встретить Пешку и расплатиться с пилотом. Деньги не были для нас проблемой – мы могли нанять профессионалов самого высокого класса, могли покупать самое дорогостоящее оборудование, могли приобретать все, что нам заблагорассудится, до тех пор, пока держали обывателей в неведении. Они не могли знать о нашей Игре. Они не могли напрямую нам помогать. Они могли лишь выполнять пустяковые поручения, которые я щедро оплачивал.

В этом мире не все можно купить за деньги, даже за очень большие. Но они помогают упростить жизнь. Магия действительно не панацея, многие вопросы можно решить обычными средствами, было бы желание и способ. Я, например, не чурался технологических новинок, хотя какая-то часть моей личности и протестовала против всеобъемлющей научной революции. Я скучал по тем временам, когда магия действительно означала невероятную силу, когда люди не знали ни телефона, ни телевидения, ни космических открытий. Когда все думали, что Земля плоская… Как шахматная доска.

Тогда все было как-то проще и понятнее. Сейчас люди здорово изменились, хотя по сути своей остались все теми же детьми, которых я любил и защищал в меру своих сил. И я не мог позволить, чтобы Земля погибла из-за бредовых идей Белых.

Я создал сигарету, закурил и закрыл глаза, нежась под лучами теплого солнца. Хорошо бы вот так сидеть всю вечность и не беспокоиться ни о Прорывах, ни о Белых, ни о судьбах Земли… Наверное, это так здорово – быть обычным человеком…

Створки массивных ворот открылись, и на площадку перед домом, тихо урча, въехал черный джип. Что ж, об отдыхе и простом земном блаженстве придется забыть. По крайней мере, пока не разберемся с насущными проблемами. Я подошел к перилам и нагнулся, наблюдая за машиной, остановившейся перед съездом в гараж. Из джипа вышел Барри и, открыв заднюю дверцу, помог выбраться Степану, у которого, похоже, была повреждена нога.