Конец эпохи - Владимир Марышев Страница 48

– Вот как? – Родриго усмехнулся. – Значит, я считаю, что это тебе здесь нечего делать, а ты – что мне. Забавно!

Видя, что командир вовсе не разгневан его более чем странным выводом, Ренато осмелел.

– Более того, – сказал он. – Я, конечно, здесь по своей воле, но уже во многом пересмотрел собственные оценки. Может быть несколько точек зрения на деятельность Службы Безопасности. Среди них и такая: ее создание вообще ничем не оправдано, это не более чем игра в суперменов. Лично вам не кажется, что функции десанта могла бы выполнять какая-то гражданская структура?

– Что-о? – Родриго медленно поднялся. – Что ты мелешь, философ доморощенный?

Ренато испуганно моргнул.

– Я не хотел вас обидеть, – забормотал он. – Просто высказал одну из возможных точек зрения. Ведь никто не может знать абсолютную истину! Никто, кроме Бога!

Родриго демонстративно отвернулся к окну. Ему хотелось посрамить Ренато, подвергнуть осмеянию его богоискательские бредни. Но мысли в черепной коробке ворочались тяжело. Вдруг Родриго понял, что, по сути, не может противопоставить этим «бредням» ничего. «А если мальчишка в чем-то прав? – подумал он. – Не я ли только что фактически восстал против своего шефа, а перед этим терзался сомнениями насчет истинной роли десанта? Нет, всё не так просто. Но проявить признаки колебаний перед этим юнцом?..»

– Хорошо, Ренато, – сказал он, не оборачиваясь. – Твои религиозные искания в конечном счете меня не касаются. Можешь на досуге предаваться самоусовершенствованию вплоть до погружения в нирвану. Но не забывай, что вместо нимба ты пока еще носишь десантный шлем. Для меня ты остаешься солдатом. Таким же, как все. Ты сам избрал этот путь.

– Я и не прошу для себя никаких поблажек, – спокойно, чуть ли не с вызовом, произнес Ренато.

– Вот и прекрасно. Можешь идти. Оставшись один, Родриго невесело усмехнулся.

«Десант не нужен… – подумал он. – Ну и ну! Сомнения сомнениями, но отправить на свалку истории эту великолепно отлаженную боевую машину, которая больше века выполняла самую грязную работу на переднем крае?.. Да у него мозга набекрень, у этого пацана! Впрочем, трепку он мне задал изрядную. Признайся, старина, неужели ты так уверен, что вышел победителем?»

«Не уверен», – ответил внутренний голос.

Поколдовав над своим браслетом, Родриго отключил «маячок» и переговорное устройство. Теперь ему были нужны лишь часы и «проводник» – прибор, запоминающий маршрут.

Родриго нырнул под балдахин из жестких и острых, как мечи, листьев, припал к земле и пополз вперед, стараясь не вляпаться в желтеющие там и сям «дождевики». Уже через несколько метров просвет позади исчез. Теперь можно было выпрямиться, но ни в коем случае не оставаться на месте. Дальше, еще дальше от поляны! Не исключено, что его уже хватились, но если он углубится в лес, найти беглеца можно будет только чудом.

Родриго машинально потрогал пульсатор, словно сомневался, что это именно он оттягивает длинный наружный карман на правом бедре. Конечно, отправляться на переговоры с оружием – признак дурного тона. Однако смешно было думать, что могущественный Мак обратит внимание на эту пшикалку, а вот при встрече с каким-нибудь из его созданий, обделенных разумом, но не аппетитом, она могла оказаться незаменимой.

Два часа назад, входя в кабинет шефа, он всё еще надеялся, что тот выслушает его благосклонно. На этот раз Родриго не спешил. Он постепенно разматывал нить красноречия, сначала почти незаметно, а затем всё явственнее склоняя собеседника к отказу от боевых действий.

После того как Родриго закончил, Эрикссон минуты полторы молча его разглядывал, словно пытался найти какие-то внешние признаки, отличающие эту «негодную овцу» от благонамеренных десантников.

– Знаете, Кармона, – сказал он наконец, – вы стремительно прогрессируете, но в очень опасном направлении. Вчера я обвинил вас в трусости. Беру свои слова обратно. Нет, вы, безусловно, не трус, во всех предыдущих испытаниях показали себя молодцом. Однако вот это, последнее, как-то странно на вас повлияло. Вы теперь постоянно взвешиваете: «получится – не получится, проиграем – не проиграем?»

– Разве это плохо?

– Да уж хорошего мало. Десантник, конечно, должен уметь шевелить мозгами, чтобы не подставить себя под удар, без инстинкта самосохранения грош ему цена. Но если он начинает лезть не в свое дело, сомневаться в решениях командира… Вы стерпите, если, скажем, этот молокосос Джентари начнет оспаривать ваши приказы?

– Ну…

– Вот видите… «Ну…»! Кармона, я вас не узнаю, вы колеблетесь даже в таком элементарном случае. Боюсь, что скоро подчиненные просто перестанут вас уважать.

– Дело не во мне, – сухо ответил Родриго. – Под угрозой может оказаться вся экспедиция, и я счел, что мой долг…

– Ваш долг – выполнять приказы, если вы этого до сих пор не знаете. Слушайте, Кармона, мне кажется, вы просто разуверились в нашем деле и скоро придете к заключению, если уже не пришли, что десант вообще не нужен.

«Вот дьявол! – поразился Родриго. – Он как будто подслушал наш разговор с Ренато!»

– Извините, командир, я такого не говорил.

– Разумеется, не говорили. Но подумали, верно? Не все умеют хранить крамольные мысли, вот и вы плохо замаскировали их в своем длинном монологе. Только не воображайте, что вы оригинальны: идея похоронить десант посещала многих. Даже я как-то имел слабость задуматься… Вы удивлены?

Родриго действительно был удивлен, но постарался сохранить бесстрастность.

– Не скрою, – продолжал Эрикссон, – кое-кому наша служба может показаться архаичной. Искусство рукопашного боя в эпоху звездолетов и плазменных орудий? Дикость, средневековье! Рейды десантных групп, когда кругом полным-полно программируемой техники? Полный абсурд! Даже при жизни Ларозьера ему не раз советовали упразднить Службу Безопасности: с плазменниками справились, войн на планете не предвидится, так к чему этот пережиток старины? Признайтесь, вы в своих рассуждениях пришли к тем же выводам?

Родриго ничего не ответил: шеф слишком явно его провоцировал.

– Так вот, Кармона, любого из нас в самом деле нетрудно заменить роботом. Молектронные мозга справятся с большинством задач не хуже, чем наше серое желе. Я знаю, что научники относятся к нам снисходительно. Себя-то они, конечно, считают незаменимыми и ни за что не доверят препарировать лягушек какому-нибудь презренному сану. Иджертона, правда, не так легко вызвать на откровенность, но можно не сомневаться: он был бы рад все вопросы, находящиеся в компетенции десанта, решать простым нажатием кнопок. А почему бы нет? Нажал – и привел в движение целую рать ползающих, летающих, плавающих помощников. И не нужно никаких дискуссий с твердолобым воякой Лейфом. Но ученые, уж согласитесь со мной, мыслят чересчур узко. А вот Ларозьер был действительно мудр. Он не верил, что время испытаний закончилось. Где гарантия, что мы снова, сами того не желая, не сотворим на свою голову еще одного монстра? Кроме того, Земля могла когда-нибудь дождаться незваных космических гостей – не тех зеленых недомерков, которые якобы чуть не роились над нами в двадцатом веке, а безжалостных завоевателей. Наконец, отправляясь к звездам, человечество рисковало, пусть даже нечаянно, ввязаться в какую-нибудь галактическую разборку.