Поднять Атлантиду - Томас Гриниас Страница 48

Мозаичные подробности начинали складываться в единую картину: при колоссальном «сейсмическом ударе» от Антарктиды откололся кусок континентального ледового щита размером с Техас; Мальдивские и многие прочие тихоокеанские острова затоплены полностью; срочное заседание Совбеза ООН в Нью-Йорке; Америку обвиняют в противозаконных ядерных испытаниях в Антарктике…

«Боже милосердный, спаси и сохрани! — ошеломленно подумала она. — Что мы натворили?!»

Серена непроизвольно бросила взгляд на остатки еды и поняла, что лишилась аппетита. Нимрод горячо одобрил ее решение.

Вскоре слово дали различным комментаторам, аналитикам и ученым всевозможного толка. Одни пугались сами и пугали других, что, дескать, разваливаются полярные шапки; другие предрекали резкий подъем уровня моря и затопление всех прибрежных городов и низинных областей типа Флориды. Те, кто обладал доступом к коридорам власти, по секрету признавались всему миру, что слышали что-то про сдвиг планетарной коры и глобальную геологическую катастрофу.

Серена выключила радио и достала из рюкзака скипетр Осириса. От одной только мысли, что эта штуковина успела натворить, в животе как будто принялись трепыхаться бабочки.

Девушка распахнула дверцу кабины и выпустила Нимрода, который тут же бросился к каналу и принялся лакать воду. Серена направилась за ним, присела на корточки рядом и посмотрела на противоположную сторону. Метров сто — сто пятьдесят.

Подождав несколько минут и убедившись, что Нимроду не стало хуже от выпитой воды, она достала из рюкзака пустую пластиковую бутылку и сунула ее в канал. Течение оказалось настолько сильным, что сосуд тут же вырвало из рук, поэтому пришлось зачерпывать воду ладонью. Напившись, она еще умывала свою чумазую физиономию, как вдруг услышала визг.

Оглянувшись, Серена увидела, что Нимрод, тяжело и неровно дыша, лежит на боку. В стекленеющих глазах — боль и недоумение.

— Что? Что случилось? — обеспокоилась она, протягивая руку, чтобы почесать пса за ухом. — Только не говори, что в воде яд…

Нет, не яд. Ладонь девушки окрасилась кровью. Она пригляделась.

— Боже… — едва успела выдохнуть она, когда на груди собаки появилась ярко-красная точка. Секунду спустя из точки плеснула кровь. Серена вскрикнула и отскочила назад.

Словно из-под земли, вокруг выросло кольцо солдат в юнакомовской форме и принялось неумолимо сжиматься, ощетинившись стволами «АК-47». Шеренга на миг расступилась, и появился офицер.

— Докладывает Хамиль, — сказал он по-арабски куда-то в нагрудный карман. — Обнаружен один выживший, сэр. Женщина.

Серене показалось, что акцент египетский, и ее подозрения подтвердились, когда раздался ответ:

— Доставьте.

— Слушаюсь, сэр.

Не успела девушка шевельнуться, как Хамиль знаком что-то приказал своим людям, и один из солдат сбил ее с ног. Левой рукой прижимая Серену лицом к земле, правой он залез ей под комбинезон и принялся ощупывать.

— Это что? — вдруг спросил он, обнаружив густой саудовский акцент, и извлек на белый свет нож с секретом.

Нахмурившись, солдат повертел его в руках, задел кнопку и под насмешливые возгласы товарищей испуганно отшвырнул прочь, когда из рукоятки вылетело лезвие. Описав дугу, нож зарылся в грязи. Глаза у саудовца гневно сверкнули, он сделал шаг вперед и упер руки в бока.

Серене надоела эта ситуация, и, когда солдат уже собирался отойти в сторону, она выбросила ногу, угодив ему прямо в пах. Саудовец переломился в поясе, девушка подпрыгнула и попыталась встретить его лицо вскинутым коленом. В последний миг, однако, на ее груди появилось полдюжины красных точек, она вскинула голову и увидела зрачки наставленных на нее автоматов.

Серена подняла руки, показывая, что сдается, и бросила взгляд на поверженного противника. Солдат корчился в грязи. Тут сзади к ней подошел еще один араб — афганец, судя по акценту, — и приказал выйти из круга, чтобы предстать перед Хамилем.

Офицер, кажется, пришел в восторг от спектакля.

— Ах, и что же у нас тут такое?

— Сейчас покажу, — ответила Серена по-арабски и локтем заехала в лицо стоявшего позади нее афганца. Тот подавился воплем и выронил свой «АК-47». Серена подобрала автомат и наставила его на пострадавшего солдата. — Отпустите меня, — приказала она Хамилю, тыча стволом в спину афганцу. — Или я его сейчас убью.

— Нет, мадемуазель, вам и мотылька не доведется обидеть.

Хамиль достал свой «кольт» с перламутровыми щечками на рукоятке, направил его в голову пленника девушки и выстрелил. Ошеломленная Серена увидела, как афганец медленно заваливается на бок, оставляя ее стоять в полном одиночестве, в окружении солдат и под прицелом Хамиля.

— Дайте мне скипетр Осириса, мадемуазель, или я вас тоже застрелю.

— Вам известно про скипетр?

— Стреляйте, — посоветовал один из солдат своему командиру.

Хамиль улыбнулся:

— Не раньше, чем она мне расскажет все, что знает.

Поднялся ветер, и Серена вскинула лицо. К ним подлетал вертолет, одна из тех французских моделей, чьим пилотом ей самой довелось побывать пару раз. Этот «2-9А», судя по всему, принадлежал ЮНАКОМу, коль скоро Хамиль не очень-то обеспокоился его появлением.

— Я сказал «скипетр».

— Он спрятан в надежном месте, — ответила Серена. — Отпустите меня, и я покажу где.

Тут один из солдат, копавшийся в ее рюкзаке, издал торжествующий вопль и продемонстрировал обелиск во вскинутой руке.

Хамиль осторожно принял его, внимательно осмотрел, поднял глаза на девушку и вдруг улыбнулся, обращаясь к одному из своих людей:

— Доложите полковнику Завасу, что скипетр Осириса у нас!

Со своего «насеста» у самой вершины П4 Конрад мог отлично видеть панораму заброшенного города в лучах дневного солнца. «Если бы только отец дожил до этого момента…» — грустно подумал он, выглядывая из зева наружного коридора.

Город состоял из концентрических каналов, наложенных на уличную сетку. Широкие проспекты, оконтуренные храмами и павильонами, лучами расходились из центра, где стоял основной комплекс — собственно П4. Такая компоновка напомнила ему улицу Мертвых в мексиканском Теотихуакане или даже Нэшнл-Молл в Вашингтоне.

Примерно с милю длиной, некрополь фиксировался центральным анкером в виде П4, с востока замыкался сфинксоподобной скульптурой, а на западе заканчивался лестничной пирамидой с работающими водопадами, бодро изливающими свои струи под ярким солнцем. Масштабы всей композиции изумляли воображение.

Но более всего Конрад удивлялся тому, что — не обман ли это зрения? — кольца павильонов вроде бы движутся и медленно, как бы исподволь, занимают определенные места, словно детальки колоссального механизма. А может, это сама П4 вращается? Трудно сказать. Как бы то ни было, перед предыдущим смещением планетарной коры, от которого дрогнули и разъехались континенты, зодчие той эпохи построили не просто город, ориентированный по звездам. Нет, здесь сами здания и монументы могли каким-то образом перестраиваться, возможно, за счет гидравлического давления воды, струившейся в каналах-артериях.