Танго дьявола - Эрве Жюбер Страница 49

Клеман Мартино явился к нему для доклада через несколько часов после паники под Барометром. И пересказал чрезвычайно внимательному Арчибальду Фулду сцену казни на центральной площади, сообщил о засаде на причале, о колдунье, несущейся по следам Туманного Барона… У нее была неприятная манера слишком близко подбираться к поставщику трупов. Мартино не возражал, когда министр лишил колдунью полномочий. Ему надо было подниматься по служебной лестнице.

— Нет, сэр, — сообщил военный. — Говорят, звонила, но здесь не была.

— Уволить ее и отобрать пропуск. Пока Барон не окажется в темнице, — Фулд ухмыльнулся, представив себе эту невозможную сцену, — мы не можем мириться с нарушениями дисциплины.

Исполнительность была второй натурой силовика, который тут же предложил:

— Может, проследить за ней с помощью метчиков?

— Почему бы и нет? Хорошая мысль. Проследите.

Фулд нажал желтую кнопку. Кандидату на муниципальное кресло пора было выпускать когти и ускорять события. Он нажал зеленую кнопку.

— Мсье? — спросила секретарша.

— Можете посылать третье коммюнике в Газету суши .

— Вы хотите сказать, то, где… — секретарша замялась, — где вы говорите о конце света и…

— И беру обязательство спасти Базель от сил мрака. Да, мадемуазель, именно это. — Внезапная мысль возникла в его голове. — Вы сомневаетесь, что я могу уничтожать чудовищ, которые угрожают нашей безопасности?

— Ни в коем случае, — откровенно ответила девушка.

Арчибальд Фулд нажал зеленую кнопку — сердце его ликовало. Он видел себя гремучей змеей, сражающейся с драконом… Он еще раз нажал зеленую кнопку. Секретарша тут же ответила на вызов.

— Ваше коммюнике уже в пневматической почте…

— Прекрасно, дитя мое. Впустите посетителя.

— Слушаюсь, мсье, — прошептала она, окончательно присоединившись к делу своего господина и хозяина.

Двустворчатая дверь, обитая красным бархатом, распахнулась перед проведшим бессонную ночь Мартино.

— Входите, Клеман. У нас есть о чем поговорить.

Новоиспеченный начальник Криминального отдела протянул письмо своему министру-опекуну.

— От Роберты Моргенстерн. Она просит вас принять ее отставку.

Фулд прочел письмо и не поверил глазам. Колдунья даже не доставила ему удовольствия уволить ее? Он подписал, вышел из-за стола и передал письмо секретарше.

— Копию муниципу и копию в Перепись, — сказал он.

Девушка с дрожью взяла конверт — ее щеки покраснели, а глаза вспыхнули огнем.

Роберта, с носом укрывшись под одеялом, прислушивалась к стуку дождевых капель по крыше дома. Она впервые за долгое время наслаждалась утренним бездельем. Грегуар, который встал, чтобы приготовить завтрак, появился с подносом, словно прислуга из четырехзвездочного отеля. Он поставил поднос между ними и улегся поперек кровати.

— Вы — чистый ангел, — вздохнула Роберта, увидев завтрак, который он соорудил. Роземонд нахмурился. И тут же исправилась. — Конечно, самого низшего разряда.

Они принялись за еду в полном молчании. Но Роберта Моргенстерн никогда не умела долго молчать.

— Как дела у нашей пишущей машинки?

— Собирается начать исторический роман, но еще не выбрал эпоху. Подозреваю, что наш Пишенетт немного чокнутый.

После тартинки и половины чашки кофе Роберта воскликнула:

— Ощущаю себя свободной! Прощай, Криминальный отдел! Прощай, заботы!

Роземонд макал хлеб со сливочным маслом в кофе с молоком — колдунья всегда возмущалась, видя, как он это делает. Она не стала протестовать, но пробормотала:

— То, что эти две пандоры вернули голема к жизни, ладно. Но то, что образовали настоящее преступное сообщество с Туманным Бароном… — Роземонд собирал крошки тартинки кофейной ложечкой. Роберта продолжила: — Они совершают надругательства над трупами, чтобы на свет появился какой-то ребенок. Это превосходит все, что я могла о них вообразить!

— Мы договорились отложить все тайны в сторону на ближайшие сутки, — напомнил он.

— Простите. Вы правы.

Она шумно допила кофе, хотя знала, что эти звуки чрезвычайно нервируют Грегуара. На этот раз промолчал он.

— Вы все еще хотите отправиться на инаугурацию?

— Еще как. А вы? Эта поганая хинша, — Роберта словно поставила имя Баньши в кавычки, — там наверняка не появится.

Она ненавидит проявления радости. И хин-хин хинши тоже не появится сегодня в Историческом квартале! Отныне все придется расхлебывать Мартино.

— И это имя не следует произносить до завтрашнего утра.

— Ваша правда, — кивнула она, ставя поднос рядом с кроватью. — Что с моей головой?

Наклонившись, чтобы поставить чашку, она сдвинула одеяло до пупка.

— Ой, — воскликнула она, прижав пальцы к губам, словно девственница, которую застали врасплох в неглиже.

Она воспользовалась отсутствием Грегуара, чтобы снять верхнюю часть пижамы.

Роберта пошевелила ресницами в сторону двери, и та бесшумно затворилась. Одеяло опустилось до щиколоток. Нижней части пижамы тоже не было.

— Потанцуем, — предложила она.

— На постели?

— В постели. Огромная разница.

Ключ медленно вполз в замочную скважину и запер дверь на двойной оборот. Дождь подбадривал их, начав с модерато аморосо.

КПП установили у подножия пандуса, ведущего в Исторический квартал. Он состоял из десятка милиционеров. На плакатах, прикрепленных к решеткам, виднелись надписи «Цыгане — Убийцы!» или «Цыгане — кровопийцы!».

Грегуар и Роберта предъявили документы милиционерам, и те пропустили их. Небольшие крытые кабриолеты, запряженные пони, ждали гостей за загородкой. Они сели в первый экипаж. Кучер щелкнул кнутом, и они покатились по кварталу, который из-за тента походил на громадный шапито. Лагуна залила пустырь у подножия пандуса, превратив его в болото. Поверх проложили деревянные мостки.

Они откинули крышу кабриолета, как только оказались на главной улице. Свернули у собора Богоматери направо, миновали подворотню с двумя массивными башнями по бокам и выехали на улицу Парижа. Цыган высадил их и отправился за новыми пассажирами.

На самом деле улица была треугольной площадью, окруженной домами с коньками и крытыми деревянными галереями, с невероятными выступами и фантастическими химерами. Пони были собраны в небольшом стойле с глинобитной крышей. Пол был засыпан сеном и навозом.

— Цыгане еще раз демонстрируют нам свой талант, — сказал Роземонд, поворачиваясь, чтобы оценить воссозданную архитектуру. — Пора присоединиться к небольшому празднику.