Враг "Монолита" - Олег Овчинников Страница 49

Второй и последующие шаги оказались более чем неожиданными: мутант коротко разбежался по проходу и запрыгнул на крышу контейнера. Бойцы растерянно подняли головы: что делать дальше, никто не знал. Псевдоплоть, учуяв зверя, отчаянно забила копытами в железную стенку. Кровосос, хищно пригнувшись, оглядывал сталкеров, испуганно роняющих сеть. Теперь от нее не было никакого толку, сверху мутант мог броситься на любого.

Пегас у машины заволновался и посмотрел на пулемет.

— Это что-то новенькое… — прошептал Скрипач. — Надо мочить.

Как будто услышав его слова, кровосос шевельнулся и растаял в воздухе.

Говорят, самое страшное на корабле — это паника. Паника на суше ничем не лучше, если в ней участвуют десять человек с автоматами.

Кто-то из сталкеров в надежде отпугнуть зверя поднял ствол и начал палить вверх. Его тут же сбили с ног, и очередь, чудом никого не задев, проделала в контейнере несколько отверстий.

Пегас запрыгнул в машину с явным намерением удрать, но что-то ему не позволило этого сделать — то ли остатки гордости, то ли страх наказания. Чтобы сохранить репутацию, он перебрался за пулемет и бестолково покачал турель, однако всем было плевать на эту показуху.

Люди в ужасе метались вокруг контейнера — наталкиваясь друг на друга, зацепляясь ремнями автоматов, падая и стреляя в каждую тень. Здравый смысл подсказывал, что нужно не толпиться на маленьком пятачке, а уходить поодиночке в город, но как раз его-то, здравого смысла, здесь давно уже не осталось. До тех пор, пока люди были в куче, у каждого теплилась надежда, что зверь схватит не его, а кого-то другого. Вырваться из толпы и побежать — означало оказаться один на один со страхом. Когда кровосос начнет охоту, он первым делом выберет одиночку, и тогда уж точно не поможет никто.

Мутант изредка всхрапывал, всегда оказываясь где-то на новом месте, вновь и вновь заставляя бойцов бросаться в стороны и сталкиваться.

— Стоять! — заорал Швед. — Собрались! Спина к спине!

Несколько человек обернулись и выразили взглядами согласие, вот только сгруппироваться было невозможно — сталкеры носились друг за другом, не понимая, что принять за точку отсчета и где та спина, к которой нужно прижаться.

— Все ко мне! — крикнул Сергей, останавливаясь возле контейнера.

Первым, как ни странно, откликнулся Пегас. Он подскочил к Шведу, встал рядом и неожиданно скомандовал:

— Всем строиться вокруг меня! Стройся, ослы! Кто тут глухой? Выполнять!

Сталкеры по инерции еще пихались где-то в стороне, когда Сергей заметил, что Пегас пошатнулся и, раскрыв рот, медленно поплыл к двери контейнера. Его ноги не двигались, подошвы скользили по утоптанной траве пятками вперед. Кровосос за его спиной снова стал полупрозрачным, хотя из-за наступающих сумерек зверя можно было скорее угадать, чем разглядеть. Прошли долгие две секунды, пока мутант не увлек Пегаса в контейнер. Измученная псевдоплоть в темной глубине что-то тихо проскулила и, кажется, окончательно смирилась со своей участью. Пегас за все это время не издал ни звука. Оцепенев от ужаса, он не шевелился, лишь тянул и тянул к Шведу растопыренные пальцы. Сергей мог схватить его за руку. Или за ремень. Неизвестно, получилось бы отнять его у кровососа или нет, но попробовать, наверно, стоило…

Швед внимательно посмотрел Пегасу в глаза и захлопнул дверь контейнера.

Если кто-то из бойцов и понял, что случилось, то предпочел промолчать.

Сергей сел на землю, вытащил из кармана КПК и вызвал командира.

— Кабан, кровосос у нас. Прилетай, забирай.

— Швед, почему ты докладываешь? Где Пегас?

— У нас потери, — ответил Сергей.

— Пегас?! — Командир помолчал. — Еще кого потеряли?

— Больше никого. Снасти в порядке.

Кабан, не прощаясь, отключился.

Вертолет прибыл минут через двадцать. Контейнер закрепили на грузовой подвеске, и он унесся в темнеющее лиловое небо. Кому-то капнуло сверху на плечо — боец решил, что начинается дождь, но, отряхнув куртку, увидел на ладони кровь.

Чак, встретивший группу в гостинице, был мрачен и неразговорчив. Он лишь сказал, чтобы до возвращения командира никто не ложился, и исчез в дежурке.

Кабан появился на базе только через полтора часа и сразу выгнал всех на плац. Чак запустил дополнительный генератор и включил во дворе два прожектора. Свет бил в лицо, мотор под навесом трещал и выматывал нервы. Где-то неподалеку залаяла собака, и Сергей окончательно понял, что экстренное ночное построение напоминает ему перекличку в исправительно-трудовой колонии.

Кабан долго и странно смотрел Шведу в лицо, как будто увидел там не загадку, а целый кроссворд. Потом тихо, без злобы сказал:

— Завтра идешь на проводку. А наступит оно через полчаса, поэтому поднимайся в кубрик и оставь там все, что у тебя есть. Включая, конечно, КПК. Да, и вот еще что… Не забудь попрощаться с Хаусом. Так, на всякий случай.

Пассажиров доставили за час до рассвета. Пока летели на остров, Швед успел просмотреть все четыре анкеты. Там и смотреть-то было нечего — четыре отдельных листка в прозрачном файле. Когда Кабан вернулся снова, то на борту, кроме него и Чака, находились всего три человека.

— Бывает… — буркнул командир и, вытащив одну из анкет, порвал ее на части. Остальные он убрал во внутренний карман. — На той стороне под мостком комплект на пятерых, включая тебя. Не будем занудами, пусть лишний останется, авось пригодится.

Сергей вместе с Чаком перенесли спящих мужчин на кучу сена.

— Что с четвертым? — спросил Швед.

— Зачем тебе это знать? — отозвался Кабан.

— Судя по анкете, он был самый толковый.

— Толковый погиб, даже не проснувшись. Курьеры в аварию попали. Поэтому работай с тем, что есть. Так… — Кабан огляделся и по-стариковски охлопал карманы, словно мог забыть в сарае что-то ценное. — Торжественных речей не будет, как очухаются — выступайте. Выбросов пока не ожидается, но лучше дойти засветло, сам понимаешь.

Он покинул сарай, и уже через несколько минут рокот вертолетных винтов стих где-то за рекой.

Швед сел на корточки, привалившись спиной к стене.

— Гаврилов Николай Алексеевич, двадцать девять лет, — пробормотал один из спящих.

Сергей вспомнил имена пассажиров — Николая Гаврилова среди них не было.

— Николай Алексеевич Гаврилов! — громко повторил мужчина и перевернулся на правый бок.

— Воды… — попросил другой.

— Воды! — присоединился третий.

— Ну, началось… — прошипел Сергей и приподнялся, заглядывая в ведро. Воду он проверял уже несколько раз, но снова не смог удержаться. Это было важно.

Прошло еще немного времени, ровно столько, чтобы Швед успел задремать, и первый пассажир, диковато оглядываясь, поднялся на ноги.