Древняя кровь - Алексей Селецкий Страница 49

Говорить Наталья не могла, только судорожно кивала.

– Ну и дураки. А если бы я волчий капкан поставил? Так бы больше присесть и не смог. Или еще чем-то заниматься.

Чтобы встать и добраться до той же лавочки, Юрию понадобилась помощь. Сам он, похоже, всё еще плохо соображал, что с ним и где он находится. Ну, Натаныч, ну садист! Мало газовой гранаты, он еще и сирену разместил не под капотом, а в салоне. Как теперь с этим горе-угонщиком разговаривать?

Между тем из окон уже высовывались любопытные. Какая-то бабка костерила всех присутствующих вдоль и поперек. Понятное дело – такой рев без малого в час ночи! Скажите спасибо, что не в четыре утра, сейчас еще можно мирно уснуть.

– Граждане, сохраняйте спокойствие! – Александр вышел на свет. Громкий, командный голос. Пятнистая форма, нашивки, в правой руке – «Макаров», в левой – блестящая золотым орлом красная обложка. – Проведена операция по задержанию группы угонщиков! Всех желающих выступить в качестве свидетелей и понятых попрошу одеться и подойти с документами.

Окна захлопнулись практически одновременно. Впрочем, бабка на прощанье еще пригрозила найти на всех управу. Никто так и не вышел. Ну как тут строить правовое государство, если все граждане уклоняются от исполнения своих законных обязанностей? Зато все как один научились не лезть ни в свое дело. И это иногда полезно.

– Так вот, Наташа, – вернулся к подъезду Александр. – Забирай свого дружка, тащи отсюда и постарайся не попасться на глаза патрулю. Когда придет в себя, повтори ему мои слова: нам лучше больше не встречаться. Для него же лучше. Надеюсь, теперь ты сама в этом убедилась? Вот и попробуй его уговорить, И еще – пусть он не думает впредь, что весь мир глупее и слабее его. Если, конечно, после сегодняшнего твой Юрка будет в состоянии думать, а не только гадить. Осторожно, испачкаешься, он весь заблеванный! Есть чем вытереть или платок дать?

– Ну-ка, посмотри, эта штука тебе ничего не напоминает?

Олег вытащил из-за шкафа длинную черную палку, протянул Александру. Тот отшатнулся. На подрагивающей возле лица черной деревяшке переплелись две змейки – золотая и серебряная. Их головы сходились на выступающем из торца посоха тусклом коричневом камешке.

– Где вы это… достали?

– Да так, друзья твои поделились. Идут это давеча наши ребята, видят – сидит кто-то на полянке. С посохом. Ну, нашим посох понравился, попросили. Те и отдали. Ты возьми, возьми, не бойся. Руки чистые, без царапин, без крови? Тогда бери. Да и вообще – не заряжено. Иваныч вчера же и разрядил.

– Как?

– Это ты у него спроси. Но, судя по всему, твоя находка помогла разобраться. Так ты смотреть будешь или я его обратно прячу?

Александр заставил себя прикоснуться к лакированному дереву. Ничего. Попробовал всмотреться, что-то почувствовать – палка как палка. Ну, еще металл и какой-то странный камень.

– Что, не нашел ничего? Хочешь, лупу дам? Да ты поверху не ищи. Всё, что на нем колдовского было, размотано и погашено. Наше счастье, они его подготовить полностью не успели. За этим делом мы их и застукали.

– А что здесь за камень?

– Это не камень, это окаменелость. Белемнит, «чертов палец», как их раньше называли. Слышал?

– Конечно, слышал, даже видел. Десятками. На наших холмах их полно. Только как они его обработали? Я сколько пробовал – или крошится, или структура резко выделяется, а здесь ровно просвечивает.

– Это ты у них при случае спроси. Дело в другом – такая окаменелость здесь дает двойной эффект. Сразу и магический кристалл, и что-то давно отжившее. Как кость, но еще более древнее. Древнее динозавров – или драконов, если хочешь. – Только после этих слов Александр обратил внимание на крохотные крылышки у змей. Опять драконы! – Не в этом дело, не в «чертовом пальце» и не в драконах. Ты к узору резному присмотрись.

Узор попросту был глубоко процарапан чем-то острым.

Александр вспомнил найденный летом посох – там резьба была выполнена куда лучше. Тщательно, неторопливо. А здесь – словно в спешке обозначили рисунок, не заботясь о красоте и даже о том, увидит ли кто.

– Да тут и резьбы почти нет. Смотреть не на что. Сам рисунок, по-моему, обычный. Это древнерусский стиль, с таким вот переплетением или я ошибаюсь?

– Не слишком. Такие узоры по всей Европе были распространены, но на Руси задержались дольше, это точно. И еще в Скандинавии, кстати. Но именно вот такой стиль, с листовидными углами – это наше… Не буду тебе читать лекцию по истории, не для того показываю. Ты сюда вот посмотри. – Палец Олега скользнул по лаку. – Видишь?

Плавные изгибы были словно изломаны. То ли по неумению, то ли по неосторожности. Рядом под лаком поблескивал на древесине след карандаша, продолжавший «правильный» узор, нарушенный неловкой рукой.

– Копировали с чего-то?

– Точно! Воспользовались готовым, где-то найденным или подсмотренным. А ведь на твоем посохе, летнем, этого не было. И резьба была куда лучше. Что на это скажешь, разведка?

– Что резчик другой. Или тот, прежний, куда-то исчез, или просто налаживают самостоятельное производство, пытаются повторить. Может быть, даже пробуют сделать таких побольше.

– Молодец, Сашка! И то и другое. Это копия, причем не самая удачная. Самое главное отличие – был неправильно вывязан глубинный узор, внутренний. Может быть, успей они довести дело до конца эта деревяшка и заработала бы. Иваныч говорит, даже узор мог бы глубже стать. Проявиться. Вовремя мы успели. – Олег не пытался скрывать свою радость. Обычно свои чувства он прятал и от глаз, и от верхнего зрения. На этот раз не стал.

– И как это было? – С одной стороны, Александр радовался успеху. С другой – было чуть досадно, что обошлись без него. Всё понятно, воинов и без него хватает, но всё же, всё же… Словно в тылу отсиживаешься, пока все воюют. – Кого нашли и что с ними сделали?

– А что с ними сделаешь? Отпустили, – помрачнел Олег, явно помрачнел. Темное пятно на хорошем настроении. – Что с ними еще прикажешь делать? Сдавать в милицию по обвинению в злонамеренном колдовстве? Нас же и посадят. В психушку. И так вся наша война – сплошное нарушение законов. Меня вообще можно хоть сейчас сажать по обвинению в «организации незаконного вооруженного формирования». Поди докажи, что этому формированию три тысячи лет, самое меньшее. Только по письменным источникам. Ну и что при этом прикажешь делать с сопляками? На костер или осиновыми кольями? Завтра же нас вся Россия будет разыскивать. За убийство в ритуальных целях – или как это сейчас там называется? Тебе на твоих холмах хорошо было…

Александр поежился, вспомнив это «хорошо». Да уж, лучше не придумаешь. Хотя бывает, конечно, и похлеще.

– Не дергайся! Говорю, что хорошо, значит, так и есть, Там ты стрелял, в тебя стреляли, попытка совершения преступления налицо, а всё остальное – крайняя необходимость и самооборона. Человека вот из-под ножа спас – любой суд присяжных снисхождение проявит. Всё если не законно, то уж точно порядочно и благородно. По-человечески. – Последнее слово Олег произнес с какой-то странной интонацией. – Вот когда сидят – ну пусть даже прыгают и пляшут – семь человек вокруг костра в зимнем лесу, а на них набрасываются громилы в камуфляже, – это что? Нарушение прав человека и свободы совести. Есть эта самая совесть или ее нет – никого не волнует. То, что таких компаний аж четыре одновременно оказалось, – тоже.