Программа. Идентификация - Сьюзен Янг Страница 49

За столиком я сидела одна, посматривая вокруг. Кевин прислонился к стене, молча оглядывая кафетерий. Здесь были еще трое хендлеров, приглядывавших за своими подопечными. Доктор Уоррен предупреждала, что несколько недель помощник будет следовать за мной тенью и еще шесть недель наблюдать. Сейчас шел второй день после выписки.

– Можно к тебе?

Я вздрогнула. У стола остановилась та самая красивая блондинка, которую я видела на первом уроке.

– Конечно, – ответила я, но девушка уже уселась напротив.

– Я Лейси, – сказала она хрипловатым контральто звезды черно-белого кино и вытянула упаковку апельсиновых кексов из бумажного пакета. Я посмотрела на свою тарелку с большим бифштексом. – Тебя же Слоун зовут?

Видимо, у меня сделался удивленный вид, потому что девушка пожала плечами.

– Ты же новенькая, – пояснила она. – Мы ко всем вылеченным присматриваемся, когда они входят. Оцениваем, да или нет.

– Что – да или нет? – не поняла я.

– Помнят или нет. Рано или поздно один из нас что-нибудь вспомнит, и тогда вся система полетит к чертям. Я вообще анархистка, – широко улыбнулась девушка. Мне она понравилась неуемным темпераментом и бьющим через край жизнелюбием.

Лейси посмотрела на моего хендлера.

– Скоро за тобой перестанут ходить, – кивнула она на Кевина. – Если не облажаешься.

– В смысле? – Мне и в голову не приходило, что я могу все испортить или каковы будут последствия срыва – я же вылечилась. Но слушала с интересом, потому что Лейси тоже побывала в Программе и успешно адаптировалась после излечения. Может, она знает то, чего не знаю я.

– Я вернулась пятнадцать недель назад. – Она понизила голос и заправила за ухо светлую прядь. – Мне до сих пор не хватает воспоминаний, которые забрала Программа. Сперва было все равно, я радовалась, что вообще выжила, но сейчас начала задумываться. Представляешь, говорят, будто я хотела себя убить! – Лейси понизила голос до шепота, словно испугавшись. – Абсолютно невозможно. Я же… я самая уравновешенная среди всех моих знакомых. Тебе тоже говорили, что ты пыталась покончить с собой?

Я посмотрела на запястье. Бледная ниточка шрама еще оставалась.

– Сказали, что я сделала это.

– Ого!

Мы помолчали, упиваясь нашей общей тайной. Лейси пододвинула мне один из кексов.

– Намек номер один, – сказала она, откусывая от своего. – Бери ленч из дома и собирай его сама. Здесь в еду добавляют седативы.

Ощущение полного комфорта было подпорчено подозрениями Лейси. Я пожалела, что принимала белые таблетки; с ясной головой я бы поняла, паранойя у нее или нет. Я взяла апельсиновый кекс и разломила пополам, чтобы сперва вылизать белый крем. Остаток перемены мы держались нейтральных тем вроде учителей или музыки.

Прозвенел звонок. Лейси собрала обертки и сунула в пакет. Я не прикоснулась к еде на подносе, но не чувствовала себя голодной. Когда Кевин оторвался от стены и направился ко мне, Лейси заговорщически улыбнулась.

– Вечером заставь его отвезти тебя в Центр здоровья, – шепнула она. – Я там буду, захочешь – встретимся.

– Правда? – Я невольно улыбнулась. У меня появилась подруга, в обществе которой мне легче дышится. Это же нормально, если у человека друзья.

– В семь часов.

– Извините, – начал Кевин, подойдя. – Слоун, нам пора. – Он взял поднос, неодобрительно взглянув на меня при виде нетронутого обеда. Поддержав меня под локоть, он галантно помог мне подняться со стула. – Мисс Клэмат, – вежливо сказал он Лейси.

Она помахала с самым двусмысленным видом. Кевин с усмешкой покрутил головой, будто привыкнув к ее штучкам. Не успела я попрощаться, как Лейси вымелась из кафетерия и скрылась из виду. Кевин отпустил мой локоть.

– Я рад, что ты заводишь подруг, – сказал он. – Это очень полезно для полного выздоровления.

– А что такое Центр здоровья? – спросила я. – Можно мне туда сходить вечером?

– Центр здоровья был создан Программой для реабилитации после стационара. Там у тебя будет возможность пообщаться, в том числе с теми, кто не побывал в Программе, в спокойной обстановке и под профессиональным наблюдением. Если хочешь посмотреть, я думаю, это можно. Только не перенапрягайся – гиперстимуляция вредит восстановлению. Кстати… – Кевин достал из кармана коробочку и вынул белую таблетку. – Вот. А то ты с утра без лекарства, у тебя может начаться нервозность.

Я подумала, что будет, если не подчинюсь. Сочтут ли мой отказ срывом на вторые сутки после стационара? Я огляделась. Неужели другие исцеленные тоже ничего не понимали в первые дни? Вокруг все подхватывали рюкзаки и, бросив мусор в урну, шли на урок.

Поэтому я проглотила таблетку.

Хендлер высадил меня у дома, пообещав вернуться в полседьмого. Я сразу села за домашнее задание. Я чувствовала, что знаю ответы, но некоторые вопросы сбивали с толку, особенно по математике. Часть правил словно стерлись, я знала ответ лишь частично. В конце концов я не выдержала и с сердцем захлопнула учебник.

Я не удивилась, что специальный выпуск «Дэйтлайн» посвящен Программе: эта тема стала основной на телевидении. Даже MTV, всегда делавший упор на трэшевые реалити-шоу, крутил теперь бодренькие истории подростков, спасенных Программой. Может, Программа теперь спонсор телевидения, вяло подумала я.

На экране ведущий «Дэйтлайн» вошел в корпус стационара – того самого, где я лечилась. Я выпрямилась с бьющимся сердцем. В углу экрана куда-то метнулась медсестра Келл, и тут же коридор наполнился охранниками.

– Сюда нельзя, – сказал один, отводя камеру рукой. – Выйдите из здания.

Журналист продолжал спорить, но тут резко выключился звук. Экран стал черным. Я ждала, не зная, что случилось. Появился ведущий шоу, уже за столом, и покачал головой:

– Когда президента Программы Артура Причарда попросили прокомментировать ситуацию, он заявил: «Эффективность лечения по-прежнему стопроцентная, зависит от сохранения тайны наших пациентов. Любое вторжение способно поставить под угрозу частную жизнь несовершеннолетних, поэтому на сегодняшний день мы не можем комментировать лечение или разрешить свободный доступ в наши стационары».

Я выключила телевизор, пытаясь представить, что творилось в корпусе, когда туда пытались проникнуть журналисты. Крутились ли поблизости Шеп и Дерек? Мне наш корпус всегда казался абсолютно изолированным. Может быть, что-то начало меняться?

На секунду я испугалась. Если Программу закроют и измененными останемся только мы, что с нами будет? Мы превратимся в изгоев? Значит, с нами что-то не то? Мной овладела паника, но внутри плеснулась теплая волна, и я глубоко вздохнула. Страх отступил; я закрыла глаза и положила голову на диванную подушку.

Сидеть в знакомой гостиной было приятно, но меня не покидало ощущение, что я должна делать что-то совсем иное. Все вокруг было реальным и в то же время нет. Я с облегчением вздохнула, когда мать вернулась домой с продуктами, и помогла ей разбирать сумки, радуясь, что есть чем отвлечься.