Призрак Родины - Станислав Сергеев Страница 5

Тут лейтенант замер, видимо, выслушивая какую-то команду по внутренней связи. И тут же заговорил:

– Не волнуйтесь, мои люди его заберут и отправят в медицинский модуль. А сейчас полковник Хорг с вами очень желает переговорить.

Пока мы в сопровождении двух бойцов пробирались по коридорам, на меня обрушился целый град вопросов, на которые приходилось степенно и последовательно отвечать. Шла война, и были нередки случаи, когда драконы подсылали предателей, которые взрывали военные объекты и склады, убивали командиров и сеяли панику. Поэтому даже в такой ситуации меня как могли проверяли, но и попутно получали интересующую их информацию о положении на планете. Особо их заинтересовал мой пулемёт, но узнав, что это – примитивное кинетическое оружие, как-то сразу охладели к нему и перевели разговор на обстоятельства уничтожения драконовского линкора.

Вот тут их, конечно, понесло – наш рейд на орбиту в захваченном драконовском катере был верхом смелости и безрассудности, но тем не менее результат был налицо: огромный уродливый обломок линкора дрейфовал где-то в полутысяче километров от повреждённой орбитальной платформы.

Так как на станции были отключены все избыточные потребители энергии – а к ним относилась и система искусственной гравитации – то нам приходилось перемещаться, как при полной невесомости. Вращение станции не создавало даже сотой доли силы тяжести, но это всё равно избавило нас от привычных для невесомости – тем более для аварийных кораблей – куч мусора, через которые всегда приходилось буквально пробираться. Но особыми мерзкими качествами обладали капли воды, масла, крови и технических жидкостей из систем кондиционирования и очистки воздуха. Сейчас все эти прелести мягким ковром покрывали одну из стен, и приходилось двигаться по затемнённому коридору так, чтоб не измазаться.

Но наше путешествие быстро закончилось – станция-то небольшая, типовая, такие обычно быстро собирают как конструкторы для оперативного, качественного, а главное – недорогого усиления планетарной обороны.

К моему удивлению, меня потащили не в карцер, не в центр управления, а в достаточно просторную комнату – украшенную какими-то экзотическими зелёно-фиолетовыми растениями – являющуюся капитанской каютой…

Здесь меня достаточно приветливо встретил невысокий, налысо бритый худощавый живчик в чине полковника. Своей мимикой, постоянным движением глава станции вызывал ассоциацию с гиперактивной обезьяной, и я с трудом сдержал улыбку, прекрасно понимая, что человек реально на взводе, что уже долгий срок находится в состоянии сильного стресса и скорее всего работоспособное состояние поддерживает действием каких-то стимуляторов. Видимо, он по своим каналам постоянно был на связи с контрабордажной группой и прекрасно слышал и мой рассказ его людям, и импровизированный допрос, который мне устроил лейтенант, поэтому разводить антимоний не стал и сразу перешёл к делу, опуская армейские формальности.

– Видел я, старлей, как вы линкор подорвали… Молодцы! Говоришь, из 14-й бригады? Связь есть? Когда будет производиться деблокада?

– Есть переносной комплекс, но он на планете остался с группой. Мы – всего лишь разведка, бросили прощупать ситуацию. По большому счёту – это был полёт в один конец. А у вас есть связь с поверхностью?

Маленький полковник задумчиво вертел в руках какую-то статуэтку и, казалось, не слышал моего вопроса.

Прошло несколько мгновений…

– Нет, – ответил армеец. – Когда драконы прорвали оборону, у нас была команда из штаба имитировать максимальную степень повреждений, по возможности восстанавливать боевой потенциал станции и ждать команду на открытие огня. Режим полного радиомолчания. «Восемьдесят седьмая» сутки назад попыталась связаться с поверхностью и открыть огонь, так прожила всего двадцать минут. Сам, наверное, видел её остатки.

«Это он про ту груду обломков орбитальной платформы, к которым я сначала лететь собирался?» – задал сам себе я мысленный вопрос, а вслух сказал:

– Понятно… Согласно общевойсковому уставу поступаю к вам в распоряжение. Так что делаем, лэр полковник?

Живчик опять задумчиво глянул на меня и замолчал. Было такое впечатление, что человек периодически теряет связь с реальностью, но это всего лишь видимость. Через минуту молчания он произнёс:

– Раз ты штурмовик, то профессионально подготовлен для абордажа и контрабордажа, не то что наши внештатные группы из техников и буфетчиков. Тебя в деле видел. Возглавишь команду, лейтенант Назборн пойдёт к тебе заместителем, а то парень он неплохой, но не хватает ему командирской хватки, а главное – опыта. Соответствующее распоряжение дам. Твоего сержанта уже направили в медицинский блок. Всё, можешь идти, старлей.

Я отдал честь – ну, насколько это было возможно в скафандре – и выплыл через услужливо открывшуюся дверь каюты капитана в коридор, где меня с нетерпением ждал лейтенант Назборн.

* * *

Вот так я и стал командиром контрабордажной команды на этом куске железа, болтающемся на орбите уничтожаемой драконами планеты…

Моё назначение было принято безропотно – всё-таки авторитет кентарийского штурмовика, сумевшего самолично подорвать линкор, многого стоит.

Боевым слаживанием я заниматься не стал, группа и так была неплохо натаскана на стендах-симуляторах, поэтому лезть со своими нововведениями было только во вред, да и желания особого не было. Оставив всё как есть, проверил, как дела обстоят у сержанта, и занялся осмотром того, что осталось живого и работающего на станции.

С сержантом было гадко – получил он сильно, и то, что жив до сих пор – большое чудо. На такого рода дешёвых станциях медицинское оборудование – в отличие от нашего разведывательного крейсера – было до омерзения примитивным и явно поставлялось по остаточному принципу. Поэтому сержанта просто диагностировали, а подтвердив диагноз, оставили в медикаментозной коме до лучших времён, тем самым привязав меня к этой станции. Куда я без боевого товарища?

Учитывая наше нынешнее положение, я изучал с особой тщательностью все имеющиеся на станции в наличии ударные и летающие средства.

Ну что сказать?…

И тут полное разочарование…

Пять спасательных капсул, основная задача которых выйти из шахт, дотянуть до атмосферы и мягко плюхнуться где-нибудь, лишь бы мягко.

Два медлительных транспортно-пассажирских планетарных челнока и несколько орбитальных катеров разной степени работоспособности – всё это вызывало горькую усмешку: воспользоваться чем-то из этого летающего арсенала в нынешних условиях было равносильно самоубийству.

Болтающийся в полутора тысячах километров большой фрагмент драконовского линкора охраняли несколько звеньев воздушно-космических истребителей, которые частенько пролетали через обломки человеческих станций и кораблей в поисках возможных угроз и для контроля высоких орбит. На моих глазах парочка таких чёрно-жёлтых подков играючи демонстративно расстреляли спасательную капсулу, вылетевшую из обломков лёгкого артиллерийского фрегата планетарной обороны.