Вы не хотите летать - Петр Ингвин Страница 5

Папе очень нравилось выражение из древнего жизнеописания святых: «Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья», и он часто цитировал фразу или ее кусочки. Иногда не к месту, как, например, сейчас.

— Ну, мать их Софья, как настроение? — прозвучало весело, с иронией и задором. По-другому у папы не бывало.

— Максим! — Брови у мамы сошлись к переносице. — Не могу понять, как тебя с такими выражениями в наш мир выпустили.

— Специально, чтобы тебе жизнь отравлять, — с любовью в голосе откликнулся папа.

Он всегда шутил, и всегда оставалось непонятным, чего в его шутках больше — веселья или грусти. Но в любом случае в его словах слышалась великая и неподдельная любовь.

Соня спросила:

— Чтобы оправдать имя, мне придется родить трех дочек и назвать их Вера, Надежда, Любовь? Или — Пистис, Элпис и Агапе, ведь «Софью» не перевели, значит, и остальные не надо переводить, да?

— Не придется, — с улыбкой уверил папа. — Сделаешь, как сама захочешь. Мы в тебя верим. И надеемся на тебя, И, конечно же, любим тебя.

Не сразу дошло, что папа играл словами. «Верим», «надеемся», «любим» — опять та же тройка. Вот и пойми, серьезно он говорит или подкалывает. Иногда это раздражало, но лишь иногда, в остальное время нравилось. Папы у всех знакомых были как Сонина мама — серьезными, строгими и немного занудными, когда дело касалось объяснений, что делать можно, а чего нельзя и почему.

— А теперь… — Папа умолк и выждал театральную паузу. — Подарок!

Он махнул рукой, и над столом возникла го-грамма знаменитого питомника на Памире, где выращивали измененных животных. Вид быстро приближался, промелькнули здания и вольеры, и, наконец, изображение выхватило и увеличило единственное существо из находившегося там множества ему подобных.

Птерик!

— Мне?! Спасибо!

Соня не могла наглядеться. Кожистые крылья — размером с комнату! Зубы — как у крокодила! Шея! Когти!

Встроенное седло с управлением!!!

— Папа! Мама! Нет слов! Когда его можно забрать?!

— По возвращении из училища. — Взгляд у мамы почему-то стал бегающим, будто она чего-то боялась.

А чего бояться? Соня летает не хуже других. Возможно, даже лучше.

— За это время мы переделаем одну из гостевых комнат под насест, — сказал папа.

— А мне дашь покататься? — начал подмазываться дальновидный Мишка.

— Всему свое время. Я еще сама не каталась.

— Птериков содержат не для катания, а как экологичный личный транспорт на приемлемые расстояния, — напомнила мама.

— И для катания! — добавил Мишка.

Когда клонировали крупный вид птерозавра, выяснилось, что он не только груз не перенесет, но даже нормально взлететь не может. На планету постоянно падают миллионы тонн космической пыли и разных метеоритов, диаметр Земли увеличивается где-то на сантиметр в год. В мезозое планета была чуть ли не в два раза меньше. Соответственно, меньше была гравитация, вот птерозавры, из которых больше всего известны птеродактили, и летали. С тех пор даже состав воздуха изменился: во времена динозавров в нем было тридцать три процента кислорода, сейчас двадцать один. Пришлось ученым дорабатывать бедную зверушку. Телесная модификация и вживление технических усовершенствований создали чудесный биотранспорт, и теперь многие обладали собственным «драконом». Слова «дракон» и «птерозавр» в языке уже обозначали что-то конкретное, поэтому измененное существо назвали птериком. Назвал, скорее всего, кто-то из детей ученого, который создал птерика, потому что взрослые назвали бы по-другому — обязательно вычурно и трудновыговариваемо, вроде того же птеродактиля.

На птериков была огромная очередь, и Соня даже не мечтала о собственном ящере. Но что-то случилось. Или вылупилась большая партия, или папа с мамой вновь сделали нечто, отчего их решили так премировать. Папу, к примеру, могли наградить за живые дома, маму… еще за что-нибудь. Ее работа в правительственных структурах — что-то скучное, связанное с управлением и чрезмерно ответственное. Когда Соня будет определяться с профессией, она, конечно же, выберет как у папы. Но в другой сфере. Семье хватит одного биолога. Сейчас, когда по Солнечной системе снуют автоматические зонды, а с Марса готовятся сразу несколько пилотируемых экспедиций на астероиды и к спутникам Юпитера, потребуются астробиологи. Почему нет?

Мысли вернулись с небес на землю.

— Я назову его Капитон, — сказала Соня.

По аналогии с Капитаном. Ласково будет «Капитоша». Тоже длинно, зато как нежно и мягко — так же, как он будет возить по воздуху.

Когда у нее будет личный птерик, она, возможно, и не захочет улетать с Земли.

Семейство во главе со взбудораженной Соней вновь расселось вокруг стола. Над головами переливались деревья, над ними завывала метель. Папа вынул из принтера ароматные чашечки кофе и сбросил в открытый зев расплывшиеся сладкие остатки — торт оказался настолько большим, что одолеть не хватило сил всей семьи.

Соня повернулась к родителям:

— Расскажите еще раз про училище.

С приближением двенадцатого дня рождения она все чаще надоедала им с этой просьбой. Они рассказывали. В свое время папа с мамой тоже были двенадцатилетними и знали, как это важно. Возможно, Соня не вернется. Не все возвращаются. Говорят, все зависит от нее самой. Если б зависело, она вообще туда не полетела бы.

Мама начала с общей информации:

— Училище открыли три поколения назад. Впрочем, училищем андрики называют весь мир.

— Оба или только наш? — уточнила Соня.

— Оба. Мы не видим другой мир, потому что он не в нашей Вселенной, хотя Луна у нас общая. Наука объяснить это пока не может, но мы прилагаем все силы.

— А что говорят андрики?

— Обязательно спроси их, когда встретишься. Другим они сообщили, что на следующем уровне люди умеют намного больше. Как мы понимаем, андриков и училище создали наши потомки, они отправили Луну в прошлое, а включили ее мы сами, когда враждующие страны вывели в космос угрожающее планете оружие. Это стало сигналом, чтобы андрики проснулись и выполнили заложенную в них программу. Планета разделилась на параллельное существование. Ничего не изменилось, но в одной точке пространства третьих от солнца планет стало две — абсолютно одинаковых, где одни и те же люди совершали одни и те же поступки. Каждая Земля оказалась в собственной Вселенной, никак не связанной со второй Люди не подозревали, что с некоторых пор у каждого в другом мире живет близнец.

— Клон? — спросил Мишка.

— Клон вторичен, а получились точные копии, — объяснила Соня. — Как в зеркале. Или в го-грамме.

— Именно, — подтвердила мама. — С абсолютной идентичностью. Как амеба делится на два одинаковых равноценных существа, так же произошло с Землей. Начиналось все медленно и незаметно: улетевшие на Луну первые двенадцатилетние дети считались пропавшими без вести. Некоторое время никто ни о чем не догадывался. Но часть детей вернулась и рассказала, что произошло. И что будет происходить. Планета была в шоке. Многие не верили, в исчезновении детей винили таинственные силы, искали внутренних врагов — вроде всемирного заговора некой организации, или внешних, вплоть до инопланетян и чертей. Из училища, к сожалению, возвращались не все. Вернее, не все попадали в мир, из которого их забрали. Всех интересовало, как происходит отбор, и это вскоре выяснилось: вернувшиеся рассказали, как вели себя в училище те, кого отправили не к нам. Впрочем, роль играло не только поведение. Мысли, намерения, отношение к людям и природе — в расчет бралось все, но точный алгоритм людям неизвестен до сих пор.