Последний астронавт - Дэвид Веллингтон Страница 5

– Доктор Стивенс, то, что вы мне предложили, принадлежит вашему работодателю, – сказал Макаллистер, откидываясь на спинку кресла. – Не знаю, как у вас в «К-Спейс» принято, однако полагаю, что все свои исследования вы проводили в рамках служебных обязанностей.

Стивенс кивнул и принялся разглядывать свои руки. Он знал, что проблемы будут, конечно. Но данные…

– Это значит, что если вы передадите мне эти данные, то на вас могут подать иск по поводу нарушения условий контракта. А НАСА нарушит закон, купив краденое. – Макаллистер нахмурился и повертел рукой в воздухе. – Формально.

– Знаю, – согласился Санни.

– Тогда, может, вы объясните мне, почему приехали сюда? Чего вы хотите от НАСА?

Санни вздохнул поглубже:

– Работы.

– Работы… – повторил Макаллистер.

Санни открыл рот, намереваясь объяснить, но у него вырвался лишь смешок. Ему вовсе не было весело, скорее – наоборот.

– Мы всегда рады хорошим астрономам, но если вы хотите подать заявление о приеме на работу в НАСА, я перенаправлю вас на наш портал найма…

– Я хочу уйти из «К-Спейс» и работать здесь, – сказал Санни. – Это… непросто, потому что срок моего контракта в Атланте еще не истек. Я хочу разорвать его. Для этого мне нужна защита. От… ну, вы понимаете, от юристов «К-Спейс». – Санни передернуло. – У них хорошие юристы… Я хочу приличную зарплату, хотя это, типа, обсуждаемо, и медицинскую страховку, и, может, двухнедельный отпуск. Но у меня есть еще одно требование, которое довольно серьезное, но…

– У вас требование. – Лицо Макаллистера стало ледяным. – Доктор Стивенс, вы, кажется, не поняли. Я только что сказал, что не могу принять те данные, которые вы мне предложили. А это значит, что я не могу также и предложить вам работу. Мне жаль, что вы проделали такой путь ради этого.

Он начал подниматься из-за стола.

У Санни остался последний шанс. Единственный, чтобы переубедить этого чиновника.

– Понимаете, мистер Макаллистер, 2I/2054 D1 тормозит, – быстро сказал он. – Самопроизвольно. Он самопроизвольно замедляется.

Санни сильно рисковал, придя с этим в НАСА. Он рассчитывал, что ему удастся поговорить с кем-нибудь из ученых, а не с управленцем. Оставалось надеяться, что этот смуглый бюрократ достаточно хорошо разбирается в орбитальной механике, чтобы понять, в чем суть.

Макаллистер не встал. Глаза у него не выпучились, он не стал ахать, поднял руку и почесал щеку возле носа, словно Санни заставил его задуматься. Наконец, управленец сказал:

– Ладно. Думаю, мы можем кое-что сделать…

Кажется, он все-таки понял. Во всяком случае, сообразил, почему это так важно.

Какое-то время Макаллистер молча изучал Санни.

– Может, вы, наконец, снимете эту толстовку?! – раздраженно сказал он. – И тогда мы продолжим.

Санни обеими руками сгреб ткань оранжевой толстовки с капюшоном, но остановился.

– Э-э… у меня под ней ничего нет. Сегодня у меня был выходной. Когда от вас пришло сообщение, что я могу приехать, я выбежал из дому, в чем был. Не подумал про одежду.

Макаллистер поднял руку и дотронулся до устройства, закрепленного у него на ухе. Надо полагать, вызвал своего помощника.

– Это Макаллистер… Да… Будьте так добры, отыщите где-нибудь мужскую рубашку. Я понимаю, что просьба необычная. Просто принесите ко мне в кабинет.

Через несколько минут появился служащий с белой футболкой из сувенирного магазина. На ней был старый, всемирно известный логотип: красный изогнутый штрих по темно-синему диску.

– Добро пожаловать в НАСА! – сказал Макаллистер.

Угол планирования хороший. Топливо на 2 %. Эффективность зарядки солнечных батарей 81 %.

Данные скользили по поверхности сознания Хокинса, не привлекая его внимания. Пульс и дыхание его чуть участились, но оставались в пределах допустимого. Он жаждал драки – и был близок к тому, чтобы на нее нарваться.

Было непросто уравнять скорости с русским спутником-шпионом. Русские научились размещать свои спутники на маловероятных эксцентрических орбитах, которые выводили их к цели всего раз в сорок семь дней, или на орбитах настолько низких, что поймать их можно было, только чиркнув по атмосфере. Даже найти такой аппарат было трудно. Он был окружен оболочкой вантаблэк – чернее угля, – которая не отражала радиоволны, а поглощала их. И, словно охотясь на снайпера, он высматривал блеск глаз добычи – объективы ее камер.

Так и велась эта орбитальная война. Война медленных расчетов и математической точности.

Расстояние два километра и сокращается. Заглушены передачи противника в диапазоне спутниковой связи и миллиметровых волнах. Развертывается оружие.

X-73d, орудийная платформа Хокинса, выглядел как миниатюрный шаттл без иллюминаторов. Двери грузового отсека распахнулись, и суставчатая механическая рука расправилась наподобие лапы богомола. Космопланер находился на орбите уже девятьсот дней, выполняя разнообразные задания. Его микроракеты были давно истрачены. Высокоэнергетический лазер не мог накопить достаточного количества энергии, пока X-73d находился на ночной стороне Земли. На этот раз Хокинс намеревался захватить свою цель механической рукой – и разорвать ее на куски.

Он подбирался все ближе, не торопясь. Если спутник класса «Чайка» его почует, он сумеет удрать. У него есть трехосевые маневровые двигатели, с помощью которых можно изменить орбиту, и если Хокинс сейчас его упустит, то, скорее всего, больше уже не найдет. Однако спутник его не замечал, насколько можно было судить. Его камеры были направлены вниз, в сторону военной базы на Аляске.

Хокинс протянул свою механическую руку, широко раздвинув когти захвата. Еще чуть дальше. Он потратил крошечную долю оставшегося топлива, чтобы сократить дистанцию. Возможно, «Чайка» почувствовала выхлоп его двигателей. Возможно, у нее было какое-то тонкое чутье, позволявшее определить близость хищника. Ее двигатели включились, и она начала удаляться от него. Хокинс раздраженно заворчал, а потом отвел руку назад и выбросил ее вбок, с силой, так что коготь ударил по корпусу спутника и закрутил его, лишая управления. Хокинс ощутил удар собственной рукой, почувствовал отдачу в костях запястья. «Чайка» кувыркалась, удаляясь от него, и он прибавил скорости, чтобы ее нагнать, когда…

Вокруг него вспыхнул свет. Вселенная исчезла. Хокинс заморгал, шмыгнул носом и чихнул. Он сидел в трейлере в Юте, в окружении черных ящиков и сенсорной периферии военной установки виртуальной реальности. Хокинс отдежурил семнадцать часов подряд. Внезапно он ощутил запах своего пота. Почувствовал, как у него отекли ноги. У X-73d ног не было, а про свои Хокинс забыл. В дверь трейлера постучали. Он осторожно вылез из кресла и пошел открывать. Просоленный воздух ворвался в его закондиционированное царство, и Хокинс сощурился на солнечный свет, озарявший Большое Соленое озеро.