Зодчий смерти - Михаил Ежов Страница 5

Через некоторое время заговорили орудия. Раскатистое эхо артиллерии и пулемётных очередей едва доносилось до замка, потому что внешняя стена находилась довольно далеко. Но звуки быстро приближались. Это сражались войска Пешкова, в то время, как остальные отходили под прикрытием тумана, освобождая орде путь. Одновременно началась эвакуация. Для этого тоже были выгорожены коридоры, в которые гули не должны были пробиться. Тех же, кто всё-таки прорвётся, предстояло убивать солдатам в новых доспехах, сопровождающим колонны. Плюс на маршрутах эвакуации засели снайперы с запасами агриковых пуль. Потери среди гражданских, таким образом, должны были стать минимальными. Если вообще будут.

Наконец, я увидел в телескоп, как поток гулей вырвался на главную улицу удела — широкий, как река, Мичманский проспект. Твари так и норовили свернуть с него, но с обеих сторон их встречали засевшие за преградами войска, принимавшиеся беспощадно расстреливать чудовищ. Гули при этом не погибали, но теряли руки, ноги и так далее, что сразу же снижало их боеспособность, после чего с теми, кто добирался до оград и умудрялся через них перебраться, вступали в бой мечники. Этих схваток я не видел, так как они происходили между домами, скрывавшими баррикады.

Мне удалось заметить нескольких аль-гулей, бежавших вместе с основным потоком. Сейчас они не выглядели, как люди, и походили на своих жутких сородичей, только были меньшего размера, не такие мускулистые, и от их развевающихся волос в ночном воздухе оставался светящийся белый шлейф. Они, подобно овчаркам, следили, чтобы гули не слишком отклонялись от маршрута, и кидались сгонять «заплутавших» обратно, однако далеко в стороны не углублялись, чтобы не попасть под огонь орудий.

Мичманский проспект делал в трёх кварталах от замка поворот, и это был сложный момент, так как орду требовалось пустить по нему в сторону, изменив направление её движения. Мы долго обсуждали этот момент при составлении плана коридора, но были вынуждены смириться с тем, что часть гулей продолжит бег по прямой, и их придётся принять, так как протекающая поблизости река не позволяла проложить маршрут иначе. Любой другой был бы слишком длинными и ещё более извилистым, а на это не хватало ограждений, ведь изготавливались они из серебра, и нужно было часть использовать для создания коридоров эвакуации и защиты стратегических объектов, слишком ценных, чтобы пускать туда гулей.

Дело осложнялось и тем, что твари уже вкусили крови и плоти, но пищи оказалось гораздо меньше, чем они рассчитывали, и монстры постепенно приходили в неистовство. Они не хотели бежать и искать, они жаждали рвать на куски и жрать. Кроме того, примерно половина орды застряла в разных частях удела, где располагались войска Пешкова. Там-то гули пировали и никуда не спешили. Так что до удела барона должна была добраться далеко не вся масса чудовищ.

Я перевёл телескоп на ворота, которым нельзя было позволить закрыться. Там тоже шёл бой: мои солдаты атаковали немногочисленный кордон, оттеснили его внутрь чужого удела и теперь удерживали на расстоянии. Скоро первые гули должны были до них добраться. Спустя минуту воздух наполнился низким стрёкотом: с аэродрома, который всё-таки начался строиться с подачи Андроновой, один за другим взлетали вертолёты и направлялись в сторону удела Пешкова.

Снова развернув телескоп, я впился взглядом в катящуюся по проспекту орду. Гули легко опрокидывали автомобили, автобусы и грузовики, перепрыгивали через них, сбивали фонари и вывески, даже не замечая их. Казалось, ничто не в силах остановить их. Но вот четыре аль-гуля, словно заправские спринтеры, вырвались вперёд, обогнав поток своих сородичей. Я думал, что они преградят на повороте путь, направляя остальных монстров вправо, однако четвёрка просто заняла место во главе орды. Их волосы ярко вспыхнули, превратившись в пылающие шары, от которых тянулись длинные светящиеся шлейфы, надолго повисающие в ночном воздухе. Аль-гули дружно свернули, куда надо, и поток чудовищ послушно последовал за ними. Судя по всему, волосы вожаков выполняли такую же функцию, как белые хвосты-фонарики оленей, служащие маяками для стада. А светящиеся шлейфы задавали траекторию для тех, кто бежит в конце.

Однако часть гулей всё же отбилась и помчалась прямо, разделившись между домами на несколько ручейков. Их было сотни четыре. Через минуту они напоролись на первое заградительное кольцо и завязли в нём, вступив в бой с моими войсками. Но, конечно, твари были слишком сильны и неуязвимы, чтобы их можно было просто взять и всех положить. Больше половины преодолевало заграждения, прорывалось сквозь солдат и технику, попутно пожирая добычу и уничтожая танки. Они достигали второго кольца и снова дрались. А затем выжившие устремлялись к замку, где их, помимо прочего, поджидали мечники в серебряных доспехах и команда Рудаева, готовая изловить обещанных трёх гулей. Мне было интересно, как у Псарей и Ловчих это получится, и я перевёл телескоп на подступы к цитадели, но тут снова зазвонил чёрный телефон. Чертыхнувшись, я схватил трубку.

— Да?! Барон Скуратов слушает!

— Ваша Милость, идёт вторая волна!

— Что?! В каком смысле?!

— К городской стене приближается новая орда, господин барон! И она просто огромная!!!

Зажав трубку плечом, я переместил телескоп и прильнул к окуляру. Шло время, в ухе раздавалось тяжёлое дыхание наблюдателя. Стена была пока пуста, и я повернул телескоп так, чтобы видеть проспект. Волна тварей почти иссякла: большая часть умчалась вслед за вожаками, а несколько сотен сражались с моими войсками, окружившими замок. Я снова поднял телескоп. Пришлось подождать секунд двадцать, прежде чем на бастионе показались первые гули.

Терпение!

— Что делать, господин барон?! — не выдержал наблюдатель.

— Пока ничего, — ответил я как можно спокойнее, хотя никакого спокойствия не чувствовал. — Ждите!

Вскоре гули заполонили стену. Они сыпались вниз, растекаясь по округе, которую уже зачистили их предшественники.

Я начал обратный отсчёт. Мысленно произнеся «пятьдесят», резко отвернул телескоп в сторону проспекта. Тот почти опустел: отставшие от остальных гули разбредались, кто куда, потеряв направление, ибо светящиеся шлейфы уже растворились в воздухе.

— Включай сигнализацию! — гаркнул я в трубку. — Немедленно!

— Слушаюсь, Ваша Милость! — быстро и с облегчением отозвался мой невидимый собеседник.

В динамике щёлкнуло, и понеслись короткие гудки. А спустя несколько секунд воздух над уделом огласил резкий вой сирены.

Звук напоминал стоны гигантского раненого зверя. Он то взлетал к звездному небу, то падал на землю, разносясь эхом между домами.

Одновременно с тем, как включилась сигнализация, сработала система консервирования: все ворота в соседние уделы закрылись. Надо полагать, это стало сюрпризом для кордонов, которым было велено эти выходы охранять. Теперь же необходимость в этом исчезла, так как по сигналу будут подняты войска соседей — если их ещё не подняли, когда раздались звуки артиллерии.