Пена дней - Борис Виан Страница 5

— Я рада вас видеть, — сказала Исида.

Колен тоже был рад ее видеть. К восемнадцати годам Исидеудалось обзавестись каштановыми волосами, белым свитером, желтой юбкой,ядовито-зеленой косынкой, желто-белыми ботинками и темными очками. Она былапрелестна, но Колен хорошо знал ее родителей.

— На той неделе мы устраиваем прием, — сказалаИсида. — До случаю дня рождения Дюпона.

— Дюпона? Кто это?

— Мой пудель. Я пригласила всех своих друзей. Выпридете? В четыре часа…

— С большим удовольствием, — ответил Колен.

— И приведите своих приятелей.

— Шика и Ализу?

— Да, они симпатичные… Значит, до воскресенья.

— Вы уже уходите? — спросил Колен.

— Ага, я никогда долго не катаюсь. Я и так здесь ужедесять часов, пора и честь знать…

— Ведь сейчас только одиннадцать утра! —воскликнул Колен.

— А я была в баре… Привет!

Колен торопливо шел по наполненным светом улицам. Дул резкийсухой ветер, а под ногами хрустел затянувший лужи ледок толщиной с ноготок.

Прохожие прятали подбородки кто во что горазд: в воротники,в шарфы, в муфты, а один даже сунул свой подбородок в птичью клетку, да так,что дверца на пружинке упиралась ему в лоб.

«Завтра я пойду к Трюизмам», — думал Колен.

Это были родители Исиды.

«А сегодня вечером я ужинаю с Шиком…» «Надо поскорее идтидомой, чтобы подготовиться к завтрашнему дню…»

Он широко шагнул, стараясь не наступить на белую полосузебры-перехода, — она показалась ему опасной. «Если я сумею сделатьдвадцать шагов, ни разу не наступив на белое, — подумал Колен, — тозавтра у меня на носу не вскочит прыщ». «Ах, все это глупости, идиотизмкакой-то, — сказал он себе, в девятый раз наступая на белую полосу, —прыща у меня все равно не будет».

Он наклонился, чтобы сорвать голубовато-розовую орхидею,которую мороз выгнал из земли. Она пахла, как волосы Ализы.

«Завтра я увижу Ализу…»

Эту мысль следовало гнать прочь. Ализа по праву принадлежалаШику.

«Завтра я там, наверное, найду себе какую-нибудь девушку».

Но мысли его снова возвращались к Ализе.

«Неужто они в самом деле говорят о Жан-Соле Партре, когдаостаются одни?»

Может быть, думать о том, чем они занимаются, когда остаютсяодни, ему тоже не стоило.

«Сколько статей написал Жан-Соль Партр за последний год?»Так или иначе он не успеет сосчитать их, прежде чем дойдет до своего дома.

«Интересно, чем Николя будет нас сегодня кормить?»

Если поразмыслить, то в сходстве Ализы и Николя нет ничегоудивительного, поскольку они родственники. Но так он как бы невзначай сновавернулся к запрещенной теме.

«Да, все же интересно, чем Николя будет нас сегоднякормить?»

«Я решительно не знаю, чем Николя, который похож на Ализу,будет нас сегодня кормить».

«Николя на одиннадцать лет старше Ализы. Выходит, емудвадцать девять лет. У него большой кулинарный талант. Он нам приготовитфрикандо из телятины».

Колен подходил к своему дому.

«Витрины цветочных магазинов никогда не закрывают железнымишторами. Никому и в голову не приходит красть цветы».

Оно и понятно. Колен снова сорвал орхидею, на этот раз оранжево-серую,и ее нежные, отливающие перламутром лепестки поникли.

«Она цвета моей мышки с черными усами… Вот я и дома».

Колен поднялся по каменной лестнице, покрытой ковровойдорожкой. Он всунул в замок серебристо-зеркальной двери золотой ключ.

— Эй, мои верные слуги, ко мне! Я вернулся!

Он швырнул плащ на стул и направился к Николя.

— Николя, вы готовите на ужин фрикандо?

— Вот те раз! Месье ведь меня не предупредил. У менядругие затеи.

— Какого дьявольского черта вы всегда и беспрестаннообращаетесь ко мне в третьем лице?

— Коли месье угодно выслушать мои объяснения, тоизвольте: я полагаю, что фамильярность допустима исключительно между людьми,которые вместе пасли свиней, а это, как вам известно, не наш случай.

— Вы высокомерны, Николя, — сказал Колен.

— Я горжусь своим высоким положением в обществе, месье,и вы, надеюсь, не поставите мне это в упрек.

— Безусловно, — сказал Колен, — но мне былобы приятней, если б вы держались со мной попроще.

— Я исполнен к месье искренней, хоть и затаеннойпривязанности.

— Польщен и счастлив, Николя, и, поверьте, отвечаю вамтем же. Итак, чем вы попотчуете нас сегодня вечером?

— Я намерен, снова следуя традициям Гуффе, создать насей раз фаршированного колбасуся с Антильских островов под соусом изпортвейного муската.

— А как его готовят? — заинтересовался Колен.

— Рецепт такой: «Возьмите живого колбасуся и сдерите снего семь Шкур, невзирая на его крики. Все семь шкур аккуратно припрячьте.Затем возьмите лапки омара, нарежьте их, потушите струей из брандспойта вподогретом масле и нашпигуйте ими тушку колбасуся. Сложите все это на лед вжаровню и быстро поставьте на медленный огонь, предварительно обложив колбасусяматом и припущенным рисом, нарезанным ломтиками. Как только колбасусь зашипит,снимите жаровню с огня и утопите его в портвейне высшего качества. Тщательноперемешайте все платиновым шпателем. Смажьте форму жиром, чтобы не заржавела, иуберите в кухонный шкаф. Перед тем как подать блюдо на стол, сделайте соус изгидрата окиси лития, разведенного в стакане свежего молока. В виде гарнирадодавайте нарезанный ломтиками рис и бегите прочь».

— Нет слов! — воскликнул Колен. — Гуффевоистину великий человек! Скажите, Николя, у меня завтра не вскочит на носу прыщ?

Николя внимательно изучил хобот Колена и пришел котрицательному выводу.

— Да, пока не забыл, вы танцуете скосиглаз?

— Увы, я все еще танцую вывих или стилем озноб, которыйс полгода назад вошел в моду в Нейи. В скосиглазе я не силен, знаю только несколькопа.

— Как вы думаете, — спросил Колен, — можно заодин урок овладеть его техникой?

Полагаю, что да, — ответил Николя. — В общем-тоэто несложно. Важно только не упасть и в безвкусицу не впасть. Например, нетанцевать скосиглаз на ритмы «буги-вуги».