Первым делом самолеты! Истребитель из будущего - Александр Баренберг Страница 5

В своей «реальной» жизни Андрей армию не «косил», честно отслужив положенный год после института, но почти все его друзья «закосили», и по их рассказам он представлял, как это делается.

— Конечно, здесь несколько другая армия, но, думаю «закосить» здесь даже легче, потому что уклонения от службы ещё не приняли массовый характер. Да и, насколько я помню, обязательный призыв ввели меньше года назад, в сентябре 39-го. Ну, допустим, из авиации меня выкинут легко. А дальше как? Оставят в армии на какой-нибудь «левой» должности или комиссуют? Думаю, надо вести дело к комиссованию. Учитывая, что меньше чем через год начнётся война и каждому, кто окажется в действующей армии, неважно, здоров ты или нет, мало не покажется. А так, выйду на «свободу», уеду куда-нибудь подальше от будущей зоны оккупации, например в один из крупных промышленных центров на Урале. Устроюсь на завод. Инженером меня, конечно, никто не возьмёт без диплома, ну так я могу и слесарем или фрезеровщиком поработать поначалу. Пойду в вечерний институт, уж по второму разу-то учиться будет легко. Так, через несколько лет, и налажу жизнь. Еще предсказаниями могу заняться. Хотя нет, это кратчайший путь попасть в подвалы НКВД. Как известно, пророков при жизни не ценят. Так что лучше держать язык за зубами.

Немного успокоившись от таких мыслей, Андрей задремал. Проснувшись, он обнаружил, что дело близится к вечеру. В отдохнувшую после сна голову немедленно пришла новая идея: «Должны же быть у меня какие-нибудь документы? Можно подчерпнуть из них дополнительные подробности о моём „предшественнике“. Надо поискать в комбинезоне».

Комбинезон лежал сложенным тут же, на тумбочке. Андрей развернул его и стал рыться по карманам. И сразу же наткнулся на какую-то «корочку». Достал её и уже на первой странице обнаружил: Удостоверение личности Пред'явитель сего Воронов Андрей Николаевич состоит на действительной военной службе в РККА.

— Какой ещё Николаевич? — удивился Андрей. — Я же Викторович. Значит, совпадение имён является чистой случайностью? Не верю я в такие случайности. Впрочем, во что я сейчас вообще верю?

Он перелистнул страницу. Звание – младший лейтенант. Ещё страница. Тут содержались следующие данные: дата рождения – 4 июня 1919 года, уроженец местности – г. Белгород, холост. «Ну, хоть последний пункт порадовал. И возраст тоже».

Андрей встал с кровати, подошёл к окну. Взял папиросу из пачки, оставленной Катей, закурил и взглянул в окно. Особого вида из окна не открывалось, оно выходило куда-то на задворки. Виднелся кусочек аэродрома с несколькими стоящими на нём двухмоторными самолётами. Приглядевшись, Андрей опознал в них бомбардировщики СБ. Неплохие были машины для своего времени, но к данному моменту уже устарели.

«А, собственно, почему бы не пойти прогуляться? Доктор, вроде бы, не запрещал». Он вышел в соседнюю комнату, и направился к выходной двери. Находившийся в комнате санитар как-то странно посмотрел на него, но ничего не сказал. Андрей открыл следующую дверь и сразу же услышал:

— Не положено.

Он увидел двух красноармейцев с винтовками Мосина за плечами, перегораживающих выход из лазарета. Андрей точно помнил, что когда приехал сюда, никакой охраны у входа не было. Это его насторожило.

— Что не положено? — спросил он.

— Выходить вам не положенно. Приказ командира полка.

Андрей молча закрыл дверь и вернулся в свою палату. Происходящее перестало ему нравиться.

* * *

Он стоял у окна и курил уже неизвестно какую по счёту папиросу, когда дверь открылась и в палату заглянул санитар, тот, которого Андрей обозвал про себя мрачным.

— Ты это, — произнёс он. — Лег бы в койку, а то там командир полка пришёл, тебя видеть хочет. С дохтуром щас говорит, злой какой-то.

Андрей быстро потушил папиросу и нырнул в койку. «Что ещё за новости? Как, кстати, здесь обращались к вышестоящему командиру? Не помню точно. Лучше побольше молчать, а то ещё опять выдам какой-нибудь пёрл».

В палату вошёл высокий, на удивление молодой майор.

— Лежи, лежи, — махнул он рукой Андрею. — Как самочувствие?

— Уже лучше, товарищ майор – лаконично ответил Андрей.

Командир выглядел каким-то озабоченным. Он устало присел на стул возле койки Андрея, потёр виски и совсем не командирским тоном сказал:

— Тут, понимаешь, всё так неудачно получилось. Я-то уверен, что во всём виновато только твоё самочувствие, да и доктор так утверждает. Но есть такие, кто считает иначе. И я ничего не могу с этим сделать, ты понимаешь? Если б Рычагов не был на КП, тогда другое дело, а так…

Андрей ничего не понимал. «Кто считает иначе? И Рычагов – тот самый, что ли? Его же недавно назначили Начальником Главного Управления ВВС».

— Рычагов – начальник ГУ? — на всякий случай переспросил он.

— Ну а кто же ещё. Занесла его недобрая к нам на КП как раз, когда с тобой это случилось. Вот, особый отдел сразу и ухватился. Покушение клеят. Ты почему стрелял-то?

«Особый отдел?» — множество малоприятных ассоциаций сразу возникло в голове у Андрея. «Вот чёрт, это уже не шутки. У этих амнезия не прокатит. А тут оказывается, я еще и куда-то стрелял».

— Я не помню ничего, без сознания был. Может быть случайно на гашетку нажал. И что же мне теперь делать? — в панике спросил Андрей.

— Держаться, — мрачно ответил майор. — Завтра опять приедет Рычагов. Я с ним поговорю, но гарантировать ничего могу.

Давно уже стемнело, но сон к Андрею не шёл. Папиросы в пачке давно кончились и он стоял у окна просто так, размышляя о своём незавидном положении. Безвыходным Андрей бы его не назвал, только вот «выходы» ему не особо нравились. Некоторое время он обдумывал возможность побега. Технически это было легко осуществимо. Хотя у дверей лазарета и поставили охрану, но окно в палате выходило на другую сторону строения и никак не охранялось. То ли про него просто забыли, то ли, что казалось Андрею более правдоподобным, командир полка специально оставил выход, подталкивая его к именно такому решению вопроса. Только вот командир рассчитывал, что бежать будет «местный» житель Воронов, а не пришелец из будущего. «Я же не только не знаю, в какой части Советского Союза я нахожусь, но даже не представляю, как выбраться из базы» — размышлял Андрей. «Да я просто забреду не туда и меня пристрелит охрана. Кстати, может быть на это командир полка и рассчитывал? Убит при попытке к бегству: нет человека – нет проблемы. Хотя майор и не производит впечатление человека, способного на такой ход. Ну, допустим даже, что мне удалось выбраться отсюда. И куда я пойду? Без денег, документов, гражданской одежды, малейшего представления о местной географии? Без друзей или родственников, к которым можно обратиться за помощью? К тому же объявленным в розыск? И дня не пройдёт, как меня схватят».

Андрей отошёл к койке и устало повалился на неё. «Побег отменяется». – подвёл он итог – «Что ещё остаётся? Пытаться косить на голову? Ну не пройдёт такой номер с НКВД. Им же нужен вполне определённый результат и они его добьются, несмотря ни на что. Осталось разве что повеситься». Вешаться Андрею не хотелось, и он стал думать дальше: «Может быть Рычагов действительно поможет? А с чего вдруг? В этот период все озабочены поисками „врагов народа“, вот ещё одного нашли, причём покушавшегося на самого Рычагова, почему он будет ему помогать? Очень даже может быть, что Рычагов примет всё за чистую монету, искренне поверит, что я немецкий шпион. Заодно и аргентинский. Тут же у всех мозги настолько промыты, что поверят в любую чепуху. А если с ним поговорить? А ведь это шанс! Открыть карты, так сказать. Кое-что о его будущем я знаю. Только он же не поверит. Он же материалист, переселение душ выходит далеко за рамки его мировоззрения. Как бы его убедить? Надо предсказать что-то, что произойдёт в ближайшие дни. Какое там сегодня число? 13-е августа?». Андрей напряг память, вспоминая кучу прочтённых исторических книг. «Через несколько дней Мерецкова назначат Начальником Генштаба» — первое, что пришло ему в голову. — «Нет, это не катит, такая информация может быть известна заранее. Надо что-то заграничное и непредсказуемое. А что у нас сейчас за границей? А за границей у нас сейчас война на Западе. Франция уже пала, в разгаре Битва за Британию. Красивое название придумают конечно позже, но итог этой битвы пока никому не известен. Никому, кроме меня. Правда, чтобы проверить это, потребуется около двух месяцев. Долго. Рычагов не будет столько ждать. Надо припомнить что-то более конкретное и быстро проверяемое. Крутится в голове название „черный четверг Люфтваффе“. Точно помню, что это было 15-е число. Крупнейшая массированная атака немецкой авиации за всю кампанию, закончившаяся огромными потерями. Даже цифры потерь помню, а вот насчёт месяца сомневаюсь. Пятнадцатого августа или пятнадцатого сентября? Минутку, в календаре было написано 13-е августа, вторник. Значит, четверг будет пятнадцатое! Всё сходится!»