Вечный союз - Уильям Форстен Страница 5

– Эти мошенники хотят видеть тебя у себя на борту, – произнес Джейми с издевательской усмешкой.

– Мало ли чего они хотят, – отозвался Тобиас заносчиво. – Если им надо переговорить, пусть поднимаются ко мне. Так им и скажи.

Он видел, что предводитель пиратов внутренне потешается над его нерешительностью. Рассмеявшись, Джейми кивнул одному из своих моряков, и тот, выступив вперед, перевел слова Тобиаса карфагенянину. В ответ карфагенянин быстро залопотал что-то, опять показывая на Тобиаса.

– Двигай сюда, мой адмирал, тут нас ждет золото, – сказал Джейми и, видя, что Тобиас колеблется, добавил: – Барка сказал этому ублюдку, что, если они попытаются выкинуть что-нибудь, мои люди вырежут у них глаза и запихают им в глотку. Они настаивают, чтобы ты спустился сюда, но если ты боишься…

– Иду.

Обернувшись, Тобиас заметил Джима Хинсена, единственного, кто дезертировал из 35-го полка вместе с ним. Джим стоял у борта, с жадностью глядя на золото.

Он никак не мог решить, умно ли он поступил, взяв с собой этого человека. Хинсен держался подобострастно и рабски повиновался любому требованию Тобиаса, но капитан не мог отделаться от ощущения, что тот что-то замышляет. Пока прохвост целиком зависел от него, его можно было не опасаться, однако Тобиас подозревал, что Хинсен слишком хорошо изучил устройство судна и искусство его вождения, хотя и утаивает свои знания.

Тобиас покосился на свою команду, столпившуюся на палубе. Несомненно, в их глазах Джейми со своим бахвальством уже выиграл у него не одно очко. Тобиас выругался про себя и перешагнул через леер. Дождавшись, когда судно приподнимется на волне, он прыгнул на его палубу, едва не свалившись в воду, – и свалился бы, если бы несколько гребцов не подхватили его и не втащили на борт.

Один из карфагенян сделал шаг вперед и опять что-то быстро заговорил, указывая на крышку палубного люка.

Тобиас взглянул на Джейми, ответившего ему беззубой ухмылкой.

– Мошенник говорит, чтобы ты спустился. Там для тебя приготовлен какой-то сюрприз.

Тобиас почувствовал, как холодок пробежал у него по спине.

– Черта с два.

– Абсолютно согласен. Если они хотят что-то показать, пусть тащат это на палубу. – Обернувшись к карфагенянину, он перевел ему эти слова.

Тот пожал плечами и, подойдя к люку, открыл его. Тобиас нервно оглянулся на моряков, стоявших на палубе его судна.

– Держать под прицелом этот люк! – скомандовал он и достал собственный револьвер.

Из люка стала медленно выбираться какая-то фигура. Карфагеняне как один попадали на колени.

Тобиас со свистом втянул воздух.

Сначала он увидел остроконечный шлем, а затем фигура выпрямилась во весь рост, не менее восьми футов.

– Тугарин! – прошептал Тобиас и трясущейся рукой взвел курок револьвера. Джейми, побледнев, попятился и разжал кулак с монетами, которые со звоном посыпались на палубу. Несколько штук скатилось за борт.

Великан глядел на Тобиаса, обнажив желтоватые зубы в зловещей ухмылке. Его накидка из человеческой кожи шуршала и трепетала на ветру. Черные, как уголь, глаза смотрели на Тобиаса ястребиным взглядом – жестко, бесстрастно, высокомерно.

– Это ты дезертировавший янки Тобиас?

Ошеломленный Тобиас ничего не мог произнести в ответ.

– Тугарин! – прошептал он опять, отказываясь верить собственным глазам.

– Мерк, а не тугарин! Тугары – слабаки, которые годятся разве что на мясо. Я оповещатель мерков, и меня послали за тобой.

Тобиас в ужасе попятился; револьвер трясся в его руках. Джейми, пригнувшись, вытащил из ножен саблю, но оповещатель лишь разразился смехом.

– Отзови своего пса, Кромвель, – произнес он по-русски. – Нам надо поговорить.

– С тугарином?! – пролепетал Тобиас. – Черта с два.

– С мерком! – рявкнул оповещатель, но затем выражение его лица смягчилось. – Выслушай меня, Кромвель, командир корабля, что плавает по морю без парусов. Мой кар-карт приказал разыскать тебя, если даже для этого понадобится избороздить это море вдоль и поперек. Выслушай волю кар-карта Джубади, правителя великой срединной степи. Он хочет заключить с тобой договор.

– Договор?

– Можешь называть это союзом, – усмехнулся посланец.

– Союзом против кого? – спросил Тобиас, чувствуя себя уже немного увереннее.

– Договор заключается в следующем. Мы освобождаем тебя и всех твоих сторонников, как и карфагенян, от пищевой повинности. Для тебя приготовлено место в их городе, где ты будешь жить. Научи нас, Тобиас Кромвель, – нас и карфагенян, – своим методам ведения войны, и мы поставим тебя над всеми остальными людьми. Сослужи нам службу, и от имени властителя мерков ты будешь править царством под названием Русь.

Не в силах произнести ни слова, адмирал Тобиас Кромвель опустил револьвер и улыбнулся.

Сойдя с поезда, полковник Эндрю Лоренс Кин с удовлетворением огляделся.

– Мы проделали большой путь, полковник.

Эндрю улыбнулся своему старому другу Гансу Шудеру, старшему сержанту 35-го Мэнского полка и командующему армией Республики Русь:

– Да, Ганс, ты прав.

«А насколько большой на самом деле?» – подумалось ему.

Земля в последнее время вспоминалась все реже. Если бы ему теперь предложили вернуться, он знал бы, что ответить, и эта уверенность радовала его. После победы над Тугарами прошло почти полтора года – и как все изменилось здесь с тех пор! А главное, наконец-то после пяти лет непрерывных сражений они зажили нормальной человеческой жизнью.

Отойдя от железнодорожной колеи, Эндрю заслонил рукой глаза от красного солнечного сияния и осмотрелся. Хотя до сих пор ему не приходилось бывать в здешних местах, таким он и представлял себе Восток. Трава, доходившая до пояса, колыхалась на ветру, и по всему пространству степи до самого горизонта гуляли волны.

Воздух был напоен запахом диких цветов, рассыпавшихся по пологим холмам роскошными алыми, желтыми и сиреневыми всплесками. Теплый летний ветерок, овевавший его, был необыкновенно чист и свеж, и рождалось ощущение, что именно таким и должен быть рай.

Обратившись на север, он увидал вдали гряду холмов под темным покрывалом – это была южная граница больших хвойных лесов, простиравшихся, по всей вероятности, на тысячи миль до некоей таинственной земли, которую он никогда не увидит. Чак Фергюсон, неутомимый изобретатель, подсчитал несколько месяцев назад, что планета, на которой они находятся, имеет приблизительно те же размеры, что и Земля, – около двадцати двух тысяч миль в окружности. Чак установил это довольно хитроумным способом. Взяв точные часы (они как раз начали их выпускать), он определил положение солнца в полдень в Суздале, а вторые часы, сверенные со своими, отдал помощнику, который измерил тот же угол в тот же момент в пятистах милях к востоку. Фергюсон говорил, что вычитал об этом фокусе у Эратосфена, древнего грека, проделавшего такие измерения две тысячи лет назад.