Люди пепла - Артем Каменистый Страница 5

— Почти?!

— Ну извини, просто потрогал веснушки, только и всего.

— Я сказала: не трогай их, и не говори про них вообще ничего!

— Да я же извинился. Все, не буду больше, не злись так.

— Вот и хорошо, что не будешь, потому как это самая короткая дорога к тому чтобы стать моим врагом.

— А какая дорога ведет к дружбе с тобой?

Прищурившись, девушка уточнила:

— Ты это тоже без задней мысли, или пытаешься подбивать ко мне клинья?

— Я парень красивый и умный, так почему бы и не подбить?

— Умный? Да неужели?

— Ну уж точно не дурак, и девчонки от меня без ума.

— Для промороженного от макушки до пяток ты слишком самоуверенный.

— Это кто из нас промороженный? Я вообще-то уже бодрый, а вот ты бледно выглядишь и дышишь через раз.

— То, что ты чуть раньше поднялся, еще не повод собою гордиться. Впрочем, если тебе больше нечем гордиться, то можешь нацепить себе петушиный хвост и расхаживать с важным видом. Тоже мне еще, размороженный…

— Ты чего такая колючая?

— Колючая? Да ты меня еще не видел колючей. Что тут вообще случилось?

— Так ты тоже не знаешь?

— А что я могу знать, если ничего не видела? И разговаривала только с Троем, а он даже имя свое не сумел вспомнить. Я так понимаю, что нас переморозили, а те кому не повезло уже успели обратиться. Все верно?

— Так и есть.

— И где все?! Где команда?! Почему они оставили нас внизу?!

— Чего на меня орешь, я-то откуда знаю?!

— А кто знает?!

— Я думаю, что уже никто. Команда пропала.

— Как?!

— А вот так — не осталось ни одного матроса, некому отвечать.

— Но кто тогда освободил первых?

— Какой-то однорукий помог им выбраться, но на него напали пепельные, он в трюме остался. Мы теперь с ними играем в догонялки. Открываем одну дверь, они лезут на свет, закрываем перед носом. И пока они там крутятся, забираемся в другие выходы, выручаем тех кого успеваем. Только почти все уже мертвые, под нами полный трюм ящиков с трупами, обращенных становится все больше и больше, играть с ними уже не очень-то получается. Очень рискованно, я туда больше не полезу. Кому повезет, пусть сами выбираются. Только понятия не имею, как они сорвут крышки, гвоздей на нас не пожалели, и доски в ящиках не тонкие. Вот и все, что знаю. Тебя как зовут?

— Миллиндра. Миллиндра Даймус.

— Красивое имя. А я Драмиррес. Хочешь, принесу тебе воды? В камбузе целая бочка. Только она немного затхлая.

— Неси. Мне и Трою принеси.

— Уговорила, — подмигнул смуглолицый.

Подождав, когда он удалится, девушка приглушенно спросила:

— Ты других людей видел?

— Только одного — мальчишка лет пятнадцати.

— Совсем мелкий.

— Он нам дверь открыл. А я на сколько выгляжу?

— Ты не знаешь сколько тебе лет?!

— Да я даже имя свое не смог вспомнить.

— Как такое может быть?!

— Хороший вопрос.

— Может твой мозг сильно повредило? Переморозило?

— Что значит переморозило?

— Похоже, его и правда повредило. Ты совсем ничего не помнишь?

— Не помню.

— Дай свою табличку.

Снял с шеи, протянул. Миллиндра изучила внимательно, покачала головой:

— Просто имя и буква под ним. И все. Странная табличка. За что тебя сюда?

— Не понял вопрос.

— Что ты натворил? Так понятнее?

— Все равно не понял.

— Или ты издеваешься, или с тобой явно что-то не так.

— По моему, не только со мной. Тут все не так. Со всеми.

— Ты точно не издеваешься?

— А разве похоже?

— Что еще можно подумать о человеке который ничего не помнит, но при этом ведет себя как нормальный?

— О себе я не помню ничего. И о том, что здесь случилось, тоже ничего не помню.

— Здесь случилось что-то непонятное и нехорошее. Я не знаю почему. Все должно быть не так. Нас собирались отправить на земли Краймора, но вместо этого мы болтаемся перемороженными посреди моря. И те, кому не повезло, уже начали обращаться, а остальные просыпаются в запертых ящиках. Или вообще не просыпаются. Значит, мы здесь уже слишком долго, и нас почему-то бросили в трюме. Будто забыли, что мы есть. Спасибо, что вытащил меня и не бросил. Сама бы я не выбралась.

— Да я даже не заметил как вылетел оттуда. И как тебя вытащил — тоже не заметил. Все будто само собой вышло.

— Ага, жутко получилось.

Девушка начала поправлять волосы забавно при этом морщась. Видимо на ощупь оценивала ущерб который понесла прическа, и результаты ей не нравились. Вернулся Драмиррес, протянул ей деревянный ковш на короткой рукояти:

— Трою чуток оставь.

Та, кивнув, припала к краю, почти сразу скривилась:

— Да она испортилась! Не мог получше найти?!

— Получше?! Да это лучшая вода на корабле! Специально ради тебя старался!

— В луже на дороге и то на вкус приятнее.

— Чего ты все время кипятишься? Вроде пить можно, пока никого не пронесло. Другой все равно нет. Эти корабельщики экономят каждую монету, не стали делать магическую консервацию, вот и портится.

Пока девушка пила, Драмиррес раскрыл тонкую книгу из грубой желтой бумаги, пролистал несколько страниц, довольно осклабился, медленно и с выражением прочитал:

— Миллиндра Даймус, заявленный возраст семнадцать лет, северная харборка, рост пять гарвианских фунтов и три дюйма, худощавое телосложение, волосы светло-золотистые, глаза зеленые, в основании большого пальца на левой руке шрам в форме звезды. Незаконное проникновение, взлом, попытка кражи летающего питомца, сопротивление при задержании, нанесение телесных повреждений, попытка убийства. Да ты у нас крутая разбойница, а с виду такая милая когда не злишься.

— Ты милее, — оторвалась на миг от ковша.

— Трой, а ты за что тут?

— Я о себе ничего не знаю.

— Это как?

— Он не помнит ничего, — вновь оторвалась от воды Миллиндра. — Даже имя назвать не смог, читать с таблички пришлось. Но на табличке только имя и буква «С» под ним, ни слова о том за что его к нам.

— Серьезно ничего не помнишь?

— Честное слово.

— Сейчас по списку гляну. Трой… Трой… Ну где же ты… А! Вот, нашел! Тройлин Трой, процедура… Да твою же мать! Процедура стирания!