Клан у пропасти - Николай Метельский Страница 5

На мой очередной кашель, старик осторожно поднял меня на руки. Кстати, да – а сколько лет телу? То, что я попаду в тело ребенка, мне было известно, а вот возраст Шин определял крайне плохо. Точнее, как он сам сказал, определить легко, но у него совсем другая система мер. Информация о том, что у души, покинувшей тело ребенка, было триста шестнадцать Karakichi, мне как-то ничего не говорит. А ведь, бла-бла-бла… настолько точно даже боги не могут определить.

– Тише, малыш, – прошептал старик после моего очередного кашля. Позволяла бы гордость – от боли выл. – Тише. Все будет хорошо. Все будет отлично.

Да уж, надеюсь, что будет. А пока, чтобы и правда не взвыть, можно и в бессознанку уйти.

* * *

Очнувшись в следующий раз, отметил, что ничего не болит. Слегка пошевелился, но кроме некоторого дискомфорта ничего не ощущал. А вот когда решил привстать на кровати, вот тогда мне и прилетело – все тело разом ощутил. Что ж, могу и не шевелиться.

Старик, одетый в мужское кимоно, навестил меня минут через пять, как я очнулся. К слову, он так меня и навещал – придет, проверит меня, посидит рядом, уйдет, а минут через пять-семь вновь придет. Но уже на четвертый раз мне это надоело. Только приобретенная в прошлой жизни привычка не болтать лишнего не давала мне начать разговор. Точнее не так – начать тот самый разговор. Затронуть ту самую тему. Но Шин сказал, что Инсатсу поймет и поможет, а на моей памяти в людях он не ошибался ни разу. Если сказал, что человек говно, значит говно. Вот если за этим следовали различные уточнения, типа «говно, но в общеказуальном смысле», вот тогда стоило начать все проверять. Но с Инсатсу он был более чем категоричен.

– Старик, – обратился я к нему, когда он очередной раз присел рядом. – Договор с Шинигами «О спасении» вступает в силу. Извини, но твой внук мертв.

Глаза Инсатсу в одно мгновение стали пусты. Но тут он замотал головой и зачастил:

– Нет-нет. О чем ты говоришь, какая смерть? Вот он же ты, живой и идущий на поправку, – поправил он мое одеяло. – Не надо говорить о смерти. Твои раны не смертельны. И мы обязательно тебя вылечим. Будешь, как прежде, бегать-прыгать.

– Старик, – вклинился я в его речь. – Я даже не знаю твоего имени. И свое-то имя не знаю.

– А-а-а… так вот оно в чем дело. Но ты не волнуйся. Иногда люди теряют память. Вот и с тобой так же. Но ты все вспомнишь. Обязательно вспомнишь. Это не страшно. Да и не важно. Для меня ты единственный и любимый внук. Даже если ничего не помнишь. Но ты обязательно вспомнишь.

– Имя-то у меня какое? И у тебя.

– Инсатсу Джиро мое имя. А тебя зовут Шигеру. Инсатсу Шигеру из ветви Кано. И ты и я из клана Инсатсу ветви Кано. Великий клан, славная ветвь.

Надо бы потом узнать, как пишется это имя, от этого зависит «роскошный» ли я или «общепит». Но, думаю, родители Шигеру были не настолько жестокими и правильно первое значение.

– Ясно, – пробормотал я. – И тебя совсем не волнует, что я из другого мира и прожил там сто пятьдесят четыре года?

Над ответом он не раздумывал и секунды.

– Ты обязательно поправишься. Хоть твои раны и выглядят страшно, но волноваться не следует. Я и сам разбираюсь в лечении, так еще удалось неплохого целителя найти. Все будет в порядке. А как поправишься, мы продолжим с тобой заниматься, и когда-нибудь ты станешь самым сильным в мире шиноби.

Шиноби, ниндзя, воины тени – в этом мире вообще много общего с Японией и Азией в целом.

– Слышь, старик, ты когда-нибудь душил противника его же кишками?

– Да как-то не приходилось, – удивился он.

– А вот я душил, – заметил, поморщившись. Не от того, что воспоминания неприятные, а от того, что соврал. Но так даже лучше получилось. Хотя, прислушался я к себе, то неприятие лжи, что было у меня в прошлой жизни, сейчас пропало. Ну да, я ж больше не ведьмак, а значит, и их минусы у меня отсутствуют.

– Вот когда вырастешь, можешь попробовать такое совершить, но уверяю – все можно сделать гораздо проще.

Да он свихнулся. Полное отрицалово действительности. Все, что не вписывается в его картину мира, выбрасывается к чертям. Это будет сложней, чем я думал.

Или даже проще. Слышит, понимает, но не воспринимает. Мне определенно будет проще!

– А лет мне сколько?

– Тебе уже пять лет, – потрепал он меня осторожно по голове. – Скоро совсем взрослым будешь.

– А родители? Где они?

После этого вопроса он слегка посмурнел, но все же ответил четко и мямлить не стал:

– Погибли. Через два месяца после твоего рождения на нашу деревню напали. Выжили очень немногие. В основном те, кто был в тот день за ее пределами.

– И ты самостоятельно растил грудничка? Силен, старик.

– Нет, – вздохнул он и отвернулся. – Была у тебя и нянечка, и молочная мать. Но те, кто напал на усадьбу и ранил тебя, убили всех. Даже хорошо, что ты ничего не помнишь.

– А где… – хотел я было устроиться в полусидящем положении, но не смог, скривившись от боли.

– Тише-тише, – подорвался старик. – Лежи. Тебе еще рано двигаться. Целитель сказал, не раньше, чем через три дня. Да и на полное выздоровление уйдет не меньше трех недель.

Три недели? Это с теми ранениями, что у меня были? Воистину кекки творит чудеса.

Что такое кекки? Ну… в Википедию загляните. Если коротко, то это производная от всеобъемлющей Ки. А вот в данном мире это общее понятие энергии, с помощью которой люди творят разные чудеса. Типа мана. Есть и разновидности кекки. Рейки – медицинский вид кекки, или синки – природный вид.

– Когда было нападение и где мы?

– Неделю назад. – Ну, пусть даже четыре недели. – А находимся в одном из городков страны Парусов. В этом маленьком мире после уничтожения Ичи-но-нэ пришлось искать более-менее удобное место, а не бежать как можно дальше.

Это он сейчас говорит о том, что для шиноби пересечь континент не только легко, но и быстро?

– Поясни, – попросил я на всякий случай.

– На деревню нашего клана напали шиноби Городов, Мечей и Островов. А вот страна Пустынь и, официально, страна Дворцов, – забавное уточнение, – в этом не участвовали. Страна же Парусов находится как раз между этими двумя странами. Достаточно неудобно для врагов Инсатсу. Насколько это вообще может быть неудобно в преследовании отдельных людей и семей. Хотя последнее время с этим попроще. Вот в первые годы, да – охота велась небывалая.

Чертово тельце и ранения – в сон клонит. А ведь только недавно очнулся. И вопросов еще навалом, но это не проблема, вся жизнь впереди. Его жизнь.

– Как получилось, что во время нападения на деревню я и ты оказались за ее пределами? В смысле, почему именно мы, а не я и… – тут я слегка замялся. – В общем, мать или отец.