Вечный. Точка сингулярности - Сергей Будеев Страница 5

– Значит, особо пообщаться не получилось?

– Почему не получилось? Пока он меня к кораблю за шиворот тащил, я приставал с вопросами, а он улыбался. Считай, пообщались.

Пантелеймон подкинул сучковатый обломок в огонь. Сноп ярких искр вырвался из потревоженного костра и взметнулся вверх, испуганные звезды моргнули в темноте прохладной осенней ночи. Он не видел, а может, и не надеялся увидеть своего бывшего послушника уже лет пять. И вот с утра как снег на голову. Здрасьте-нате. Заходит в храм капитан-лейтенант флота Его Императорского Величества в парадном мундире, в аксельбантах и значках, как елка на рождество. Здоровый как бык, мягкой такой походочкой, словно и не из строевых, а кот на охоте за мышами…

– Говорить не хочешь? У меня, между прочим, допуск седьмого уровня.

Хоаххин широко улыбнулся, блеснув острыми белыми зубами. Увидеться с Пантелеймоном он мечтал с того самого момента, когда чья-то добрая и сильная воля, вот так просто, взяв за воротник, вытащила его уже изрядно поджаренную задницу из смертельного круга на ринге фиолетовой Аалы Могущественных и тут же забросила на Землю. Возможности выбраться на Светлую у бойца категорически не было. Вот и сейчас прилетел на одни сутки, на торжественном построении перед дворцом Совета Адмиралов получил нежданное повышение и, не успев переодеться в полевую повседневную форму, ломанулся в Храм Веры к старому другу.

Он обнял «старика» за шершавую, обвязанную мышцами толстую бугристую шею штангиста и почти беззвучно, с легким присвистыванием, закатился в приливе отчаянного хохота.

– Отец родной, да что же за напасть вечная, ты же, поди, с ним встречался не раз, да и не как я, с мокрыми штанами, а в бою, не на жизнь и не за славой…

– А то ты не знаешь? Ты же мне, наверное, весь череп вскрыл. Не встречался. Слышал много разного, но вот не довелось.

Пантелеймон, пыхтя с расстройства, выковыривал заскорузлым пальцем заварку грибного чая из стеклянной банки с неудобным узким горлышком и тут же отправлял ее в шипящий на огне кипятком измятый и подкопченный алюминиевый чайник.

– Я много чего спрашивал, с перепугу, сейчас всего и не вспомнить. Спрашивал, почему меня так просто выпустили, я ведь уже к смерти приготовился и столько там всего наворотил. Сказал, что не просто, совсем не просто. Он ведь меня назвал своим оружием, а в обычаях Князей оружие из рук равного им воина может забрать только победитель, бросивший личный вызов сопернику. А сражаться с ним в одиночку никто охоты не проявил. Да и кто из разумных станет сражаться с Пришедшим После, учеником самого Творца.

– Что-то не пойму, кто оружие, кто ученик.

– Не переживай. Я и сам тогда не понял. Да и сейчас кое-что не догоняю… А у меня двенадцатый уровень…

– Выше десятого не бывает.

– Эх, Пантелеймон, чего только в этом мире не бывает…

Приятели разливали чай по граненым стаканам в подстаканниках на «камбузе» отца-настоятеля и неторопливо сдували горячий пар. Костер перед аркой грота отстреливался последними всполохами, едва освещая вход в пещеру. Пантелеймон продолжал неугомонно ерзать увесистой задницей на скрипучей деревянной сучковатой скамье.

– Так, значит, я имею честь поить чаем кавалера ордена Святого Георгия, капитан-лейтенанта космодесанта?

– Почти.

– Да что же там, на шестом флоте делается?! Ты же как старый еврей стал, а ведь еще и двадцати годков не стукнуло…

Хоаххин снова расплылся в улыбке.

– Себя-то вспомни, «вот подрастешь, желтопузый, сам все поймешь». Было?

– Да было, было. Ты вот посиди здесь с мое, лицом к лицу со всеми святыми. Учишь, учишь бестолочей всяких, они вот в офицеры, а я тут как дуб корнями врос в скалу…

Что-то невесомое, словно струя горячего воздуха, нехотя пошевелило листву на поляне перед пещерой.

– Ну вот. А обещали сутки…

Не то бурча себе под нос, не то констатируя факт, Хоаххин привычным жестом застегнул верхнюю пуговицу парадного белого кителя. Не выпив и по шестому глотку, оба служивых мгновенно подобрались и, поставив стаканы на тяжелую столешницу сиротливо пустующего обеденного стола, двинулись ко входу. Навстречу из темноты, характерно припадая на правую ступню, решительно вынырнула фигура Смотрящего на Два Мира. Столкнувшись нос к носу, точнее, нос с широченной грудью отца Пантелеймона, прикрытой серым балахоном, он нехотя отпрянул назад. Обычно крайне аристократичные манеры герцога настолько въелись в его повседневность, что некоторая совершенно не свойственная ему нервозность и даже суетливость не могла остаться незамеченной «пещерными жителями». Обманчиво мягкий взгляд его черных глаз, напоминающих о «прямом родстве» с Могущественными и привыкших смотреть вокруг себя неторопливо и немного надменно, шнырял из стороны в сторону, а сами глаза готовы были выпрыгнуть из-под высокого, увенчанного небольшими рожками лба. Эту мгновенную заминку в клочья разорвал уже знакомый Хоаххину тихий, мгновенно подчиняющий себе любого, решительный голос, раздавшийся из темноты за спиной герцога.

– Что, братья-лазутчики? Антоновки погрызть никто не хочет?

Нижняя челюсть Пантелеймона, уже начавшая непроизвольное движение вниз, громко щелкнула, чуть не отхватив своему хозяину половину языка…

* * *

Прозрачные стеклянные стены помещения ассамблеи Генерального штаба медленно мутнели, а над плотно закрытыми панелями раздвижных дверей одна за другой зажигались зеленые огоньки индикаторов безопасности, означающие, что этот обширный зал, заполненный самыми высокопоставленными военными чинами Содружества Американской Конституции, полностью изолирован от внешнего мира и все личные системы связи полностью подавлены. Советник президента Уорен Вентура, убедившись в том, что все взгляды присутствующих наконец обращены на его трибуну, активировал архивные записи систем дальнего визуального обнаружения объектов пограничной крепости «Порт Бишоп». Яркие лазерные маркеры рассыпались по привычной уже картинке звездного неба этого сектора.

– Все вы, господа, внимательно изучили первичный доклад аналитического центра о неизвестном объекте, обнаруженном год назад в непосредственной близости от наших границ и так же неожиданно исчезнувшем после попытки установить с ним непосредственный контакт. Сегодня же я намерен сообщить вам детали, которые не вошли в упомянутый доклад, поскольку тогда ускользнули от зорких глаз сотрудников нашей аналитической группы. Во-первых, объект появился в поле зрения визуальных систем наблюдения как минимум за два часа до того, как состоялась первая попытка его идентификации. Установить этот факт нам удалось исключительно по «тени», которую объект отбрасывает на удаленные от крепости звездные скопления. Запись, как вы видите по хронометру, воспроизводится со значительным замедлением. Во-вторых, обратите внимание на пульсации объекта: кто-нибудь из вас еще помнит морзянку? Наверняка использовали этот код, когда бегали друг за другом по лесам в составе скаутских отрядов? Разбираете теперь смысл передаваемого сигнала? Да, это международный сигнал бедствия, или попросту «SOS». В-третьих, если внимательно рассматривать пульсации до того момента, как они приобрели осмысленную форму, то есть почти непосредственно перед тем, как объект приблизился к крепости на минимальное расстояние, перестал поглощать сигналы наших сканеров и был, наконец, обнаружен, то они совершенно хаотичны? А вот и нет! Наш рядовой технический сотрудник, лейтенант инженерной службы Гриф Коуэл, обратился непосредственно ко мне и сформулировал интересное и простое как детский анекдот предположение. В общем, если просматривать запись задом наперед, то морзянку можно преобразовать в следующий текст на нашем родном языке: «Приносим свои извинения за беспокойство, надеемся на понимание, конец связи»! Кстати, и «SOS» в обратном воспроизведении имеет тот же самый смысл, что и в прямом. И, наконец, в-четвертых: уже упомянутое предположение Коуэла состоит в том, что этот корабль путешествовал не столько в пространстве, сколько во времени. Причем двигался в противоположном его течении и, соответственно, исходя из этого, весь ряд событий следует рассматривать так. Сначала корабль появился из «ниоткуда» возле нашей пограничной крепости и, не будучи закрыт маскировочным полем, отражал сигналы наших систем наблюдения. Затем он прекратил отражать наши сигналы и начал медленно удаляться от нас, постоянно передавая информацию с просьбой о помощи. А затем уже, видимо устранив неполадки, вежливо попрощался и отправился восвояси. Теперь господа генералы, обсудим с вами то, какие ценные мысли вас посетили, пока я тут перед вами распинался?