Плутония - Владимир Обручев Страница 5

Берингов пролив

Через два дня, погрузив уголь, «Полярная звезда» обогнула Чукотский мыс и вошла в Берингов пролив, придерживаясь ближе к материку Азии, где низкие горы круто падали к морскому берегу или полого спускались к широким долинам, уходившим в глубь этой печальной страны. Несмотря на конец мая, повсюду еще виднелись большие поля снега, и только крутые южные и юго-западные откосы гор были совершенно свободны от него и уже зеленели молодой травкой или свежими листочками на низких, стелющихся кустах полярной ивы и березы.

По зеленым волнам пролива часто клубился туман, скрывая даль. Небо постоянно заволакивалось низкими свинцовыми тучами, осыпавшими палубу судна то дождем, то снегом. Из-за туч иногда выглядывало солнце, дававшее много света, но мало тепла. И под солнечными лучами негостеприимные берега крайнего северо-востока Азии теряли свой безотрадный характер.

Когда туман расходился или рассеивался порывами ветра, покрывавшего зеленые волны белыми барашками, на востоке можно было различить чуть синевший ровный берег Америки. Плавающие льды попадались все чаще и чаще, но не сплошными массами, а небольшими полями или же в виде красивых торосов, прихотливые очертания которых приводили в восторг людей, не бывавших в северных морях.

Приближению более значительного ледяного поля обыкновенно предшествовало появление полосы тумана, так что капитаны судов всегда имели возможность уклониться в ту или другую сторону, чтобы не столкнуться с льдинами. Но здесь это еще не так опасно, как в северной части Атлантического океана, где могут встретиться айсберги, опасные для судов, так как эти ледяные горы, уносимые на юг течением, постепенно подтаивают, в результате чего подводная часть оказывается в положении неустойчивого равновесия и гора может опрокинуться от пустячной причины.

Берега казались безжизненными: не видно было ни дымка, ни фигуры человека или животного. Поэтому велико было изумление наших путешественников, собравшихся на палубе, когда из небольшой бухты, внезапно открывшейся за скалистым мысом, быстро выплыла лодка с одним гребцом, который усиленно работал веслами, плывя наперерез курсу «Полярной звезды». Но когда он заметил, что корабль его обгоняет, то начал кричать и махать платком.

Капитан дал сигнал замедлить ход и прокричал в рупор, чтобы лодка плыла к судну. Когда она приблизилась, оказалось, что это чукотская байдара. Капитан, предполагая, что какой-нибудь чукча остановил судно, чтобы выпросить себе спирта или табака, хотел уже крикнуть «полный вперед». Но в это время гребец, бывший совсем близко, закричал:

– Ради бога, возьмите меня на борт.

Машину застопорили, и байдара подплыла к борту; спустили трап. Незнакомец быстро взобрался на палубу, снял свою меховую шапку с наушниками и, обращаясь к членам экспедиции, радостно произнес:

– Благодарю вас, теперь я спасен!

Это был рослый, широкоплечий человек, с загорелым лицом, голубыми глазами и всклокоченной светлой бородой. Ветер трепал его рыжеватые волосы, вероятно давно уже не стриженные. Он был одет по-чукотски и в левой руке держал небольшой, но, по-видимому, очень тяжелый кожаный мешок.

Труханов подошел к нему, протягивая руку, и сказал:

– Вы, очевидно, потерпели кораблекрушение?

При звуках русской речи лицо незнакомца просияло. Он оглянул быстро всех членов экспедиции, поставил свой мешок на палубу и начал поочередно пожимать всем руки, говоря второпях по-русски:

– Я с радостью вижу, что вы мои соотечественники! Я ведь русский, Яков Макшеев из Екатеринбурга. Вот счастье-то: и судно встретил, и к русским попал! Я открыл на чукотском берегу золотой прииск. Запасы пищи у меня кончились и поневоле пришлось бросить его. Я плыву уже второй день на юг в надежде выбраться в жилые места. Дайте мне, пожалуйста, поесть, я уже два дня питаюсь только морскими ракушками.

Труханов, сопутствуемый остальными путешественниками, повел нового пассажира в кают-компанию, где ему предложили холодную закуску и чай, чтобы он несколько подкрепился в ожидании обеда, который еще не был готов. Уплетая за обе щеки, Макшеев рассказал историю своих приключений:

– Я по профессии горный инженер и последние годы работал на золотых приисках в Сибири и на Дальнем Востоке. По натуре я непоседа, люблю путешествовать, знакомиться с новыми местами, и когда в прошлом году я услышал от местных жителей, что, по слухам, на Чукотке имеется золото, то решил отправиться туда на поиски его. По правде говоря, меня влекло туда не столько золото, сколько желание ознакомиться с этим отдаленным малоизвестным краем. В сопровождении двух местных жителей, вызвавшихся составить мне компанию, я отправился в путь и благополучно высадился на чукотский берег, где мне вскоре удалось найти богатую золотоносную россыпь и намыть много золота. Так как запас продовольствия у нас был ограничен, а я намерен был остаться там еще на некоторое время, я отправил своих спутников в ближайшее селение чукчей за продуктами, но они до сих пор не вернулись, хотя прошло уже больше месяца с момента их отбытия.

Когда Макшеев кончил свой рассказ, Труханов объяснил ему, что «Полярная звезда» не торговое судно и что, торопясь на север, они не могут везти его в какой-нибудь порт.

– Мы можем только передать вас на встречное судно, – закончил он.

– Но если ваше судно не торговое, то чем же оно занимается, куда держит курс?

– Оно везет русскую полярную экспедицию, членов которой вы видите перед собой, и направляется в море Бофора.

– Ну что же, придется мне, видно, до поры до времени поплавать с вами, если вы не захотите высадить меня в качестве Робинзона на необитаемый остров! – засмеялся Макшеев. – Но я рассказал вам, что у меня ничего нет, кроме того, что на мне: ни белья, ни приличной одежды, ничего, кроме презренного металла, который даст мне возможность расплатиться с вами…

– Об этом не может быть и разговора, – прервал его Труханов. – Мы помогли соотечественнику выпутаться из беды и очень рады этому. Белья и одежды у нас достаточно, вы почти одного роста со мной и такого же телосложения.

Макшееву отвели свободную каюту, где он мог умыться, переодеться и сложить свое золото. Вечером он присутствовал в кают-компании уже в преображенном виде и развлекал путешественников рассказами о своих приключениях. Новый пассажир произвел на всех самое приятное впечатление, и, когда он удалился спать, Труханов обратился к членам экспедиции с вопросом:

– Не пригласить ли нам его в свою среду? Это, по-видимому, энергичный, крепкий и бывалый человек с приятным общительным характером, который будет полезен во всяком случае и при всяких обстоятельствах.

– Да, и вполне культурный, несмотря на свою тяжелую жизнь в диких, малообитаемых местах, – заметил Каштанов.

– Знает эскимосский язык, что может пригодиться на предполагаемой земле, которая если населена, то эскимосами, – прибавил Громеко.

– Пожалуй, и в самом деле я предложу ему участвовать в экспедиции с вашего общего согласия, – закончил беседу Труханов, – или лучше подожду несколько дней, все равно ему деваться некуда, и мы познакомимся с ним поближе.