Россия во тьме - Александр Афанасьев Страница 5

С процентами…

Во времена оные господин Дериглаз выступил своего рода новатором – он не брал взятки, он падал в долю во всех более-менее прибыльных бизнесах. Тупо через сына. Причем наглости хватало падать аж 50 на 50. Что мне недвусмысленно и предложили. Я не понял, почему должен половину отдавать за просто так – и в итоге потерял всё.

Это было десять лет назад. Думаете, с тех пор что-то изменилось? Ага, щас… Изменился только порядок цифр. После того, как пришел Папа, у которого тоже был сын – из уст в уста стала передаваться история, как Сынок собрал крупных бизнеров и заявил – в России больше нет бизнесов пятьдесят на пятьдесят. Есть восемьдесят на двадцать. Кому это интересно – берите, менеджируйте [6].

С процентами, твою мать…

– А вы уверены, что мне это надо?

– Уверен, Александр Иванович. Мы навели справки, бывший ваш бизнес относительно процветает, потому что через стройку удобно отмывать деньги, а Дериглаз обеспечил их всеми возможными льготами. Но дело не в этом. Он вам нужен не для того, чтобы зарабатывать. А для того, чтобы восстановить справедливость, верно?

Я взял из ведра шампур, покрутил в руке – но есть не стал.

– А можно вопрос?

– Хоть два.

– А что потеряли вы? И какую справедливость восстанавливаете?

Вадим Викторович нехорошо прищурился.

– То мое дело. И к нашему с вами вопросу отношения не имеет.

– У нас нет никаких вопросов.

– Есть…

Вадим Викторович достал телефон, набрал номер.

– Поговорите…

Недоумевая, я взял трубку, ожидая, всего чего угодно. Но там был Бибас.

– Саня?

«Ну… как же. Рынок то у тебя ещё есть, да, Бибас? Центральный. И ты за него друзей продаешь».

– Вова? Здорово, что ли?

– Здорово…

Бибас запнулся.

– Как торговля? – спросил я.

– Сань, давай не будем, а?

– Почему?

– Потому. Ты всегда прогибаться не умел, но сейчас я тебя прошу – слышишь, я тебя прошу – выслушай этих людей. Просто выслушай. Потом решай. Я знаю, что если тебе моча… короче, если тебе что в голову въедет – ты не отступишь. Но тут тема другая.

– Какая?

– Я с ними говорил. Не получится по иному, Саня. Не получится.

– Как – по-иному.

– Они скажут. Ты долго в стране не был, раскладов не знаешь. Но поверь – не получится.

Я выдохнул.

– Ошибаешься, Вов. Расклады всегда – одни и те же. Всегда. Ладно… торгуй…

Не ожидая ответа, я закончил звонок, вернул трубку. Терпеть ненавижу такие моменты, но… но.

– И что вы мне этим хотели сказать? – спросил я – Вы же понимаете, что у меня рынка нет, подвесить меня на крючок не получится.

Мент невесело усмехнулся мне.

– Да всё мы понимаем. Знаете, как Папа губеров покупает?

…

– Он не только отжимает. Он ещё и даёт. Каждый губер владеет собственностью в Москве. Торговые центры, жилые комплексы. У Папы правило – иначе он работать с человеком не будет. Покупают за кредиты, которые выдаются госбанками. Только засбоил, проявил нелояльность – всё потерял.

– И что?

– А то, что мне кажется – вы не просто так пришли в нашу партию, Александр Иванович. Пришли потому, что ваши ценности во многом совпадают с ценностями партии. И у нас потому уже – есть тема для разговора…

– Движение…

– Где?

– Ориентир три, два клика влево…

Лежащий на крыше здания человек – пошевелился, наводя на цель оптическую трубу производства Казанского оптического завода с 60-кратным увеличением…

В поле зрения наблюдателя меняли друг друга плоская крыша дома с обязательной спутниковой антенной, грязная, бетонная стена с шиитскими лозунгами на ней, сожженная во время крайних беспорядков машина, разбитая в хлам дорога. Бачонок [7] в грязной, черной как принято у шиитов одежде, зачем-то роющийся в воронке от минометной мины или бомбы малого калибра.

– Отбой, это ребенок. Играет в грязи.

– Уверен?

– Да, уверен!

Снайпер ничего не ответил. Улица была безжизненной, как будто вымершей. Это был Ирак. Третий год войны…

Они находились в Садр-Сити, одном из самых опасных мест на земле. Раньше – это место назвалось Саддам-Сити, Саддам Хусейн построил этот район на правом берегу Тигра для приема беженцев из других стран, прежде всего из Палестины. Так как Саддам примерял на себя лавры правителя всего арабского мира, ход с приглашением в Багдад всех гонимых и скитающихся по свету палестинцев был на тот момент оправданным с политической точки зрения. Саддам принимал тогда всех – даже аятолла Хомейни, в будущем ставший личным врагом Саддама какое-то время жил в Ираке. Жилые кварталы – по сути, ставшие городом в городе – строили южнокорейские строители, отчего архитектура была совершенно нетипичной для Ирака, многоэтажки в четыре – пять этажей. Потом – там, в основном стали селиться шииты, гонимое в мусульманском мире меньшинство, которое в Ираке, однако, составляло шестьдесят процентов населения. Саддам был суннитом, и потому недолюбливал шиитов, постоянно подозревая их в заговоре. Шииты же – больше были лояльны соседнему Ирану – единственному государству в мире, где шииты в большинстве и они у власти. Саддам – отвечал на нелояльность лютыми репрессиями: так однажды боевики его Республиканской гвардии ворвались в шиитский квартал, схватили великого аятоллу Ас-Садра и вбили ему в голову гвоздь. С тех пор – квартал стали называть Садр-Сити, в честь погибшего аятоллы, а его сын, Муктада ас-Садр возглавил шиитское сопротивление коалиционным силам. Его баяны [8] с призывами убивать неверных – зачитывали в хуссейниях [9], скачивали с телефона на телефон, развешивали на стенах после пятничных намазов. В баянах писали всякое – например, один аятолла написал баян убить всех парикмахеров, чтобы не брили бороды. Это было бы смешно, если бы только в одном квартале иракской столицы после каждой ночи не находили на улице по два – три трупа.