Спецназ князя Святослава - Алексей Соловьев Страница 5

– Ждали два десятка, а получили почти сотню в гости. Ничего, Гордислава уже наверняка приказала лишних баранов забить и шатры поставить. Не переживай, князь, все будет хорошо.

Когда русичи и их сопровождение приблизились к стойбищу, навстречу из кожаных шатров вышли Итиль, его молодая жена и мать. Сам хан был необыкновенно красив: легкий прищур глаз, смоляно-черные волосы, тонкие черты лица, свойственные детям от смешанных браков. Алый кафтан и темные льняные брюки, заправленные в булгарские сапоги изумрудного цвета, дорогой ясский кинжал на поясе с рукоятью, украшенной золотой вязью, узкий налобник, удерживающий непослушные пряди. Умные коричневые глаза пробежались по гостям и надолго остановились на Предславе. Гораздо дольше, чем следовало бы…

Гордислава, весьма похожая на своего брата, поспешила разрядить затянувшуюся паузу. С низким поклоном коснувшись земли, она напевно произнесла:

– Добро пожаловать, гости дорогие! Разделите с нами нашу радость!

По знаку Святослава сотник Красич положил к ногам хана и его матери сорок шкурок соболей, серебряную чашу мелкого речного жемчуга и прекрасную кольчугу норманнской работы. Итиль осмотрел дары и улыбнулся:

– Ты не даришь мне оружия, князь! Спасибо. Значит, ты не хочешь видеть его в моих руках, когда ты и твои люди рядом. Я тоже этого не желаю. Вот ваши шатры, вот вода для омовения. Слуги позаботятся о лошадях, отдохните с дороги, а вечером мы начнем поднимать заздравные чаши.

Широким жестом предлагая гостям проследовать к их шатрам и вежам, Итиль еще раз задержал взор на Предславе. Молодая женщина зарделась, взяла под руку Святослава и повела его к степному дому из желтого плотного сукна. Ее пальцы едва заметно пожали локоть князя. Тот в ответ лишь фыркнул носом.

К вечеру в шатре главы стойбища расположились хан Итиль, князь Святослав, воевода Претич и их близкие воины. Прочие дружинники и половцы-мужчины трапезовали у костров. Всем был вынесен и показан Рустам, сын Итиля, огласивший округу своим громким плачем. То тут, то там сновали женщины, разнося хмельное питье и еду. Чем темнее становилось небо, тем громче и веселее звучали мужские голоса. Неожиданно хан произнес:

– Князь, а почему твоя жена сидит одна в своем шатре? Она наша дорогая гостья, и ее место здесь!

– По нашим обычаям женщины не участвуют в мужских застольях…

– Я здесь – хозяин! Я приглашаю ее!!

Претич с тревогой посмотрел на Святослава, опасаясь возможной гневной вспышки в адрес захмелевшего и не скрывающего своих явных симпатий к чужой жене Итиля, но молодой князь был на удивление спокоен. Заметив, как подле Итиля положили новую подушку для сиденья, русич едва заметно улыбнулся:

– В таком случае я, гость, прошу призвать сюда и твою прекрасную Бялу! Ведь это ее заслуга в том, что мы с Претичем сегодня здесь, верно? Она одарила тебя таким прекрасным крепышом.

Хан вспыхнул, затем неожиданно улыбнулся:

– А ты, князь, хитрый! Не хочешь, чтобы Предслава рядом со мной сидела?!

– У меня может быть много жен. Но Предслава всего лишь одна!!

Два взгляда встретились, поборолись между собой. Хан бросил через плечо несколько гортанных слов, и слуги тотчас принесли еще одну подушку. Святослав поднялся на ноги.

– Куда ты, князь?

– Пойду, призову жену.

– Сиди, слуги сами сходят.

– В СВОЕМ шатре Я хозяин, Итиль!

Предслава сидела у входа, подняв голову и любуясь звездным небом. Услышав шаги, встревожилась:

– Что-то случилось, любый?

– Хан зовет тебя к столу.

Нотки, звучащие в голосе князя, сказали женщине больше, чем слова.

– Зря я, наверное, поехала, милый? Хан молод и горяч. Не было бы ссоры.

– Не будет. Мне нужна с ним дружба, а не распря. Но и тебя в обиду не дам!

Предслава встала и обняла мужа за шею:

– Не переживай, я никогда и никому не дам повода усомниться в моей тебе верности. Подожди, пойдем туда вместе, я лишь надену серьги и бусы.

Когда князь и княгиня вновь вступили под полог степного дома, Бяла уже сидела рядом с ханом. Взгляд Итиля вспыхнул при виде молодой гостьи. Он приказал налить Святославу и Предславе крепкого вина, на что женщина с улыбкой ответила:

– Негоже нам, женщинам, пить из одного сосуда с мужчинами. Дозволь мне пригубить того же напитка, что и твоя ханша, Итиль?

Половчанка улыбнулась и велела налить своей соседке тана из молока кобылы. Предслава подняла вверх посеребренный рог тура:

– За дружбу наших мужей, Бяла! Тогда ведь и мы сможем с тобою встречаться чаще.

Итиль глянул на княгиню широко раскрытыми от удивления глазами, перевел взгляд на Святослава и залпом выпил свой кумыс.

Пиршество продлилось далеко за полночь. С восходом солнца решено было выехать на охоту.

Бескрайняя, полная свежести и обильной новой жизни степь дышала пьянящим ароматом молодости. Травы стеной стояли до самого горизонта, скрывая в своих гущах и новорожденных детей, и заботливых родителей, и жаждущего полакомиться свежей плотью, и спасающего свою плоть от растерзания. Орлы и коршуны кружили над зеленым морем и в поднебесье, острым взглядом озирая окрестности. Цветы невиданным буйством красок продолжали дарить сладкие ароматы и привлекать в свои объятия тысячи полосатых тружениц. Степь спешила испить соки еще влажной земли, давая жизнь растениям и животным…

Хан Итиль в этот раз отказался от загонной охоты, свойственной степнякам. Не было широкого кольца загона, когда сотни конных замыкают круг и движутся к его центру, сгоняя под стрелы десятка стоящих на возвышенности охотников все живое. На охоту выехало немногим больше десятка человек, и целью ее явно было более показать свою удаль и умение управлять лошадью, чем заготовить мясо. Всем участникам были выданы стрелы с оперением, окрашенным в разные цвета или подобранным из одного типа перьев. В туле Итиля ало горела охра, у Святослава белели лебяжьи ворсины, Претичу досталось черное одеяние воронов.

Матерый тяжелый дудак ночевал один. Оттого он, видимо, и подпустил коня князя слишком близко, а не начал удирать за сотню-другую метров, как обычно. Святослав сразу увидел шевелящуюся дорожку ковыля и бело-голубоватую спину бегущей со скоростью хорошей лошади птицы. Гикнув, он припустил жеребца, управляя им лишь коленями, сорвал со спины тугой большой лук, спустил тетиву. Белый цветок со свистом устремился к земле и закачался на одном месте. Дудак пал сразу, но еще довольно долго бился в агонии, словно не веря, что его большое пудовое тело вдруг перестало служить своему хозяину. Предслава подскочила к добыче, подняла птицу вверх и торжествующе закричала:

– Э-ге-гей!!! Мой любый первым добыл!!! Кто следующий?!

Лицо Итиля исказила недовольная гримаса. Он завернул коня, подъехал к мужу и жене и насмешливо бросил: