Полуночная тень - Алина Сконкина Страница 50

Старик при каждом удобном случае ругал погоду, бесстыдно испортившую его планы в Аэфисе, и хаял власти Муарака, что довели народ до нищеты. В конце концов, стоимость прохода в цирк пришлось снизить.

Никто не ожидал, когда за малую цену шатёр стал наполняться битком. Каждый день циркачи собирали аншлаг, муараканцы толпились у шатра и просили пропустить их посмотреть представление хотя бы одним глазком. Зрители согласны были стоять между сидений, только бы попасть на представление.

Муараканцы, любившие не только стычки и войны, но и развлечения, особенно весёлые и шумные, в каждом городе принимали цирк с распростёртыми объятиями. Продвижение труппы сильно замедлилось, и лето обещало нагнать артистов в жаркой южной стране. Несмотря на дешёвые билеты, цирк копил прибыль, сундуки со звонкой монетой едва закрывались от переполнявших их сокровищ. Глядя на всё своё богатство, бабка смирились с жарой песчаного края, золотая лихорадка обуяла её.

Все хотели посмотреть номер с ножами, где девушка каждый раз выходя на сцену, находилась на волосок от смерти, надеялась лишь на меткость восьмилетнего мальчика. Успех шоу был головокружительным. После нескольких выступлений в новом городе, слухи о нём летели впереди цирковой труппы, распространяясь по всем Радужным городам со скоростью лесного пожара.

Старик куражился и придумывал всё более изощрённые выступления: Миаке на ноги клали сливы и финики, пока она показывала акробатические трюки, усложняя задачу Спайди; её привязывали к доске и раскручивали; мальчику завязывали глаза. В номер добавили Натори и Сатори, Спайди должен был попасть в каждый предмет, которым жонглировали клоуны. Дед сам приходил в восторг, когда подобранный на поляне мальчишка попадал в движущиеся мишени. Каждый раз расстояние до цели увеличивали, но Спайди не знал промаха.

Однажды, когда оборотень выступал ещё без повязки на глазах, а панель с Миакой раскручивали, он метал ножи и уворачивался от огня, которым плевались Сатори и Натори. Те нарочно отвлекали мальчика, сбивая его концентрацию, но тщетно – все ножи летели в цель, не зная промаху.

Огонь полыхнул в непосредственной близости от лица, ослепив оборотня, Спайди, выпуская нож, спотыкнулся. Лезвие летело прямо в живот бедной девушки. Публика напряглась, в воздухе повис тревожный вздох, никто не ожидал, что у них на глазах произойдёт смерть акробатки, но все с замиранием надеялись увидеть кровь. Спайди среагировал с животным инстинктом и в туже секунду со всей силы пустил второй нож, чтобы изменить траекторию полёта первого.

Публика замерла в ожидании. Затаив дыхание, смотрели на сцену люди из-за кулис. Натори и Сатори остолбенели, перестав плеваться огнём.

По зрительным рядам пронеслось протяжное «Ах», когда оба ножа вонзились в панель в миллиметре от тела девушки, слегка порвав её наряд. Зал взорвался аплодисментами. Спайди смотрел на ликовавших людей с испугом. На их глазах чуть не погибла девушка, а они радовались. Люди такие странные, думал он.

Из-за кулис выходили члены труппы и хлопали мальчика по плечу, обнимали его и друг друга, чтобы снять напряжение.

Старик запомнил реакцию зрителей, и через каждые несколько выступлений просил Спайди повторить трюк; нарочито споткнувшись, мальчик случайно пускал кинжал в помощницу. Натори и Сатори подыгрывали, изображая ужас на лицах, но, в конце концов, два ножа столкнувшись в полёте, вонзались в миллиметрах от Миаки.

Билеты раскупались лучше горячих лакомств Муарака, а цирк медленно продвигался к Земи, оставляя позади один Радужный город за другим.

Дед заказал афишу к номеру Спайди. Мальчик красовался на плакате в первых рядах, себя оборотень узнавал с трудом из-за повязки закрывающей глаза. Его изобразили в богатой одежде, в языках пламени, с блестящим ножом в руке. Спайди не выказал эмоций, но афиша ему понравилась и он, каждый раз проходя мимо, бросал на неё самодовольный взгляд.

В Муараке цирк не знал горестей, собирая звонкие монеты в неподъёмные сундуки. Деньги южного государства – шазы – были чуть меньше монет Аэфиса и разменивались по две к одной, но несмотря на это прибыль была головокружительной.

Цирковая труппа в каждом городе задерживалась на неделю, устраивала себе праздник и заказывала новые блюда местной кухни. В отличие от надгорного края, еда в Муараке славилась своей остротой и обилием всевозможных специй и пряностей; вредная, но до невозможности вкусная, хотелось заказывать ещё. Останавливала приезжих людей жажда – вместо обычных напитков в Муараке подавали густой кисель или вязкий сок огнелиста, утоляющий жажду, но крайне противный на вид. Психологически эфесцам не хватало воды, самой простой, струящейся по горлу.

Фонтанов в городах Спайди не видел ни разу, лишь на некоторых улицах примечал глубокие колодцы, чтобы вытянуть воду со дна, приходилось очень долго поднимать брошенное вниз ведро. Вода оставляла желать лучшего, она была сухой на вкус и отдавала песком, на вид жёлтой и мутной. Такова страна пустынь и вулканов.

Из-за проблем с пресной водой в Муараке изобрели довольно интересный способ мыться. Люди принимали дымные ванны – в специальных небольших пирамидах устраивали омовение дымом. Он стелился по полу, медленно поднимаясь, не вызывая кашля, покалывая кожу, дым опалял грязь, высушивал пот, убивал бактерии и неприятные запахи. Ощущения дымная баня вызывала потрясающие, и стоило удовольствие сравнительно меньше, чем купание на горячих источниках в Аэфисе.

Чем дальше цирк двигался на запад, забирая южнее, и приближался к границе, тем прохладней становились ночи. Артисты задержались в Муараке до середины осени. Дед предлагал провести и зиму в пустынном крае, но члены труппы сильно затосковали по воде. Старики с участием Рин решили перейти горную границу до наступления зимы, так как с середины ноября по конец марта перевал атаковали страшные пыльные бури, камнепады, а с гор спускались голодные хищники.

По другую сторону перевала цирк не хотели пропускать. Дед долго ругался на стражу, в конце концов, отсыпав монет, договорился о пропуске. Земь встретила путников не лучшим образом, их гнали практически из каждого города. В приграничных поселениях артистам удавалось дать пару выступлений, но и там старосты и градоправители терпели их только благодаря взяткам, особенно когда узнали, что приезжие люди – лицедеи. В других городах перед носом бродячих циркачей закрывали ворота и посылали дальше.

Труппа молча терпела унижение, надеясь на лучший приём в следующем городе.

Натори знал о Земье не так много, как о других странах. Огромное это государство делилось на пять округов: Пограничье, область, граничащая своими пределами с Аэфисом-на-Ханаэш, Касмедолией и Муараком; Приземье южное, как раз там, где находилась в данный момент цирковая труппа; Зацентралье, самый западный край Земья, Приземье Северное, расположенное над Центроземьем, центральным округом Земи, где из своих Дворцов правила страной Самоцветная Княгиня.

Самая огромная страна считалась самой разнообразнейшей во всём – в климате, в ландшафте, в традициях, в обычаях, даже языковых наречиях. Натори упомянул, что Земь в очень хороших отношениях с великанами, а где-то в северных морях, недалеко от границы расположен остров вампиров. Подробностей никаких о стране клоун не знал, люди в крае полей и лесов не слишком разговорчивые, особенно с незнакомцами. Он начал было рассказывать о населении Земи, но запнулся, сбившись, и решил уделить внимание местным наречиям.