Вернувшиеся - Джейсон Мотт Страница 50

— Эй, идите за мной, — сказал юноша.

— Зачем? Что происходит?

Харольд боялся, что в лагере началось восстание. Недаром два заговорщика под окном говорили о бунте. В Аркадии уже несколько недель нарастало недовольство заключенных. Слишком много арестантов содержалось в ограниченном пространстве. Слишком много оживших мертвецов хотело вернуться к прежнему существованию. Слишком много живых людей устало от того, что с ними обращались как с животными. Слишком много солдат занималось здесь несвойственными функциями. Харольд предчувствовал, что все это могло плохо кончиться — что терпению людей придет конец.

— Прошу вас, — сказал солдат, — идите за мной. Мы перемещаем часть заключенных в другое место.

— Перемещаете? Куда?

— На зеленые пастбища, — пошутил солдат.

Внезапно со стороны ворот, ведущих в школу, раздался чей-то крик. Голос показался Харольду знакомым. Он повернулся и, несмотря на расстояние и утреннюю мглу, рассмотрел Фреда Грина, стоявшего у передних ворот перед одним из охранников. Фред, словно сумасшедший, тыкал в солдата пальцем и, как мог, привлекал к себе внимание.

— Кто это? — спросил молодой новобранец, сопровождавший Харольда. — Что там происходит, черт возьми?

— Фред Грин, — со вздохом ответил старик. — Похоже, у вас намечаются неприятности.

Как только он закончил последнюю фразу, послышался взрыв и шум смятения. Из здания школы выбежало около двадцати пяти — тридцати человек, которые с криками расталкивали солдат, стоявших на их пути. Они задыхались и кашляли. Из нескольких окон и дверей повалил белый дым. Позади бегущей толпы кто-то истошно кричал: «Мы защищаем истинно живых!»

— Святой ад! — воскликнул Харольд.

Он оглянулся в направлении ворот. Там царила суета. Солдаты бегали, офицеры отдавали приказы, и каждый пытался понять, что случилось.

Фред Грин исчез. А ведь все началось с его провокации, подумал старик.

Внезапно из клубов дыма появился Марвин Паркер. На нем были брюки, рабочие ботинки, противогаз и майка с самодельной надписью «Убирайтесь вон из Аркадии!», сделанной с помощью маркера. Паркер бросил на землю газовую гранату. Раздался громкий хлопок, и из небольшого металлического цилиндра начала выбиваться струя белого дыма.

— Мы защищаем истинно живых! — крикнул он.

Его голос был искажен противогазом.

— Что они там делают? — спросила миссис Стоун.

— Пойдем отсюда, — ответил Харольд, увлекая ее подальше от толпы.

Молодой солдат, с которым он только что разговаривал, метнулся к зданию школы. Выставив перед собой винтовку, юноша пытался остановить разбегавшихся людей. Двое других солдат схватили Марвина Паркера. Былая снисходительность, которую они проявляли к пожилым людям, исчезла без следа. Впрочем, он сам набросился на них и даже нанес им пару крепких ударов, но на этом все закончилось. Его сбили с ног, и он упал с отвратительным хрустом костей, за которым последовал приглушенный крик боли.

Но газовая атака на школу вызвала бунт среди заключенных. И его уже было поздно усмирять уговорами. Гнев людей зашкаливал. «Вернувшиеся» устали от долгого заточения, от разлуки с любимыми, от жестокого обращения с ними. В охранников полетели камни и бутылки. Харольд увидел, как стул — вероятно, вытащенный кем-то из классной комнаты, — пролетев по дуге на фоне утреннего неба, попал в голову солдата. Бедолага сжал шлем руками и повалился на землю.

— Господь милосердный! — воскликнула миссис Стоун.

Харольду удалось спрятать своих подопечных за грузовиком на дальней стороне двора. Пока они бежали туда, за их спинами слышались крики и проклятия. Он ожидал стрельбы и прорыва бунтовщиков за ограждение. Старик поднял Джейкоба на руки и прижал его к себе. Краем глаза он следил за миссис Стоун, которая все время плакала и повторяла «Господь милосердный».

— Что происходит? — спросил Джейкоб.

Харольд чувствовал на шее его горячее дыхание. Мальчик был очень напуган.

— Не бойся, — ответил старик. — Это скоро закончится. Люди раздражены, но через некоторое время они успокоятся.

Его глаза начали слезиться. Он почувствовал щекотание в горле.

— Закройте глаза и попытайтесь задержать дыхание, — сказал Харольд.

— Почему? — спросил Джейкоб.

— Просто делай, что я говорю, сынок, — сердитым тоном ответил старик.

На самом деле он пытался замаскировать свой страх. Ему хотелось перебежать в другое место — более безопасное и удаленное от слезоточивого газа. Но он боялся, что солдаты по ошибке примут их за бунтовщиков. А это действительно было восстание. Харольд не верил, что такое может случиться в их лагере. Обычно подобное происходило в больших городах, где к людям применяли жестокие меры принуждения. Запах слезоточивого газа стал сильнее. Он был отвратительным. Нос старика начал сочиться. Из горла рвался хриплый кашель.

— Папа? — произнес напуганный Джейкоб.

— Все хорошо, — ответил Харольд. — Не бойся. Нам ничего не угрожает.

Он выглянул из-за грузовика, за которым они прятались. Большой столб дыма, белый, как алтейный корень, поднимался над школой к утреннему небу. Звуки сражения уже затихали. Их сменил надрывный кашель дюжины людей. В здании слышались чьи-то рыдания. Заключенные выходили из дыма, слепо шаря руками перед собой. Солдаты держались на некотором отдалении, но пресекали любые попытки прорыва к открытым воротам.

— Скоро все закончится, — добавил старик.

Он увидел Паркера, лежавшего на земле. К тому времени с него уже сняли противогаз. Харольд удивился переменам в его внешности. Марвин по-прежнему оставался высоким худощавым мужчиной, с глубокими морщинками и огненно-рыжими волосами, но он выглядел иначе — более решительным и хладнокровным. Когда солдаты начали надевать на него наручники, он с усмешкой посмотрел на Харольда.

— Ничего еще не закончилось, — прокричал он старику.

Его перепачканное лицо кривилось от злости. Глаза блестели от слезоточивого газа.

— Господь милосердный, — снова повторила миссис Стоун.

Она вцепилась в руку Харольда.

— Что нашло на этих людей?

— Не волнуйся, — ответил ей Харольд. — Я не дам тебя в обиду.

Он порылся в памяти, выискивая все, что знал о Паркере. Однако факты его биографии — помимо того, что Марвин когда-то занимался боксом, — не проясняли совершенный им поступок.

— Куда подевался Фред Грин? — осматриваясь по сторонам, сказал Харольд.

Он так и не нашел его.

Жена пастора редко тревожила мужа, когда тот приступал к сочинению проповедей. Если супруг не просил ее помочь в толковании какого-то фрагмента писания, она сохраняла дистанцию и позволяла ему делать то, что он считал нужным. Но теперь у их порога стояла встревоженная старая женщина, просившая о встрече со священником. Его жена пригласила Люсиль войти в дом и не спеша провела ее в кабинет мужа.