Апостолы - Наталья Точильникова Страница 51

— Молчать! — по-арабски приказал один из военных, вероятно, командир. И песнопение захлебнулось. Монахи повернулись и смотрели на непрошенных гостей. Пламя свечей играло на дулах автоматов.

— Кто из вас Марк и Петр, апостолы Господа? — осведомился командир.

Марк вышел вперед и кивнул мне. Он стоял ближе к ним, и я решил, что он знает, что делает и последовал его примеру. Михаил отпустил мою руку и печально посмотрел на меня, словно прося прощения. Я отвернулся и пошел к солдатам. Мы встали рядом с ними, и Марку тут же развязали руки. Теперь я разглядел форму: на нашивке на груди солдат сиял золотой Знак Спасения.

Командир беглым взглядом окинул заполненную монахами церковь, вскинул автомат и сделал знак своим подчиненным. Раздалось одновременно несколько очередей. Я видел, как упал Михаил, так и не сводивший с меня взгляда, как дернулся и осел Мар Афрем, забрызгав кровью ноты с этими странными крючками и точками (я в них заглядывал из любопытства когда-то очень давно, то есть несколько дней назад), а перед престолом упал священник в белом облачении, державший в руках чашу, и на ризе расплылись красные пятна, а чаша упала и опрокинулась, и вино из чаши смешалось с его кровью.

Солдаты во главе с командиром спустились в зал и потолкали ногами трупы. Но, судя по всему, живых не было. Потом офицер подошел к убитому священнику, наклонился, поставил причастную чашу и помочился в нее. Солдатам шутка понравилась, и человека три весело последовали его примеру. Мы с Марком остались стоять у входа.

— Да расслабьтесь вы, ребята, — добродушно сказал командир. — Вы свободны. Господь призывает вас к себе.

— Они спасли нам жизнь, — проговорил Марк.

— Кто, монахи?

— Монахи. Неужели нельзя было обойтись без этого? Они бы и так нас выдали!

— Они же погибшие! — пожал плечами командир. — Мы просто обязаны их убивать! — кажется, для него это не было обременительной обязанностью.

Марк молчал.

— Ладно, пойдемте, ребята, — подытожил офицер. — Вас ждет вертолет.

— Куда мы полетим?

— Пока в Каир.

— А дальше?

— Вот, для вас два билета на самолет «Каир — Пекин».

— Пекин?

— Да, Господь собирается принять сан Императора Поднебесной и хотел бы видеть вас на коронации.

— Императора чего? — переспросил я.

— Поднебесной Империи.

— Он, что, захватил Китай?

— Почти. Некоторые провинции еще сохраняют независимость, но столица наша.

— Когда он успел!?

— Он Господь.

Это было непостижимо. И не только из-за молниеносности сей военной операции. В конце концов, в наше время война может длиться и меньше недели. Просто здесь, в египетском монастыре было странным само существование Поднебесной Империи. Живя среди монахов, мы на время почти забыли о внешнем мире. Но теперь реальным был Китай, а синайский монастырь уже превращался в мираж в моем сознании.

Не прошло и полутора суток, как мы оказались на борту самолета.

Часть третья Сегодня кисть, как жезл в моей руке, Бумага — Путь, а тушь — Благая Сила, И флейту взял безумец Лань Цайхэ, Поцеловав печать на свитке Мира. И я кивнул и ветер оседлал, И начертал на небе знак прозренья, И было утро — меч, рассвет — металл, В узде ветров звенели звезды-звенья. Я первый и последний, я — трава, Сливаясь с каждой искрой мирозданья, Я там, где Суть. Бессмысленны слова — Я то, что не нуждается в названьях. Глава первая

В Пекин мы прилетели пятнадцатого апреля. У трапа самолета нас встретил Иоанн с несколькими телохранителями. Мы поздоровались и пожали друг другу руки.

Солнце уже зашло, и был прелестный весенний вечер, тихий, свежий и напоенный ароматами первых цветов.

— Мило тут у вас, — заметил я.

— Да, на редкость, — поморщился Иоанн. — Сейчас как раз время песчаных бурь. Это вам очень повезло.

— В гостиницу?

Ангелочек с деланным удивлением поднял брови.

— Какая такая гостиница? Летний дворец! Завтра у вас аудиенция у Господа.

Летний дворец оказался совокупностью традиционных китайских одноэтажных построек с загнутыми вверх крышами. Подступы к покоям охраняли выступающие из сумерек бронзовые статуи странных рогатых и чешуйчатых чудовищ, так что мне стало не по себе.

Иоанн посмотрел на меня и усмехнулся.

— Пьетрос, ты думаешь это что?

Я пожал плечами.

— Это цилинь [29], — с удовольствием объяснил он. — Китайский единорог.

— Да! Ну, у них и представления! — я как-то привык к тому, что единорог должен быть похожим на лань, белым и пушистым.

Впрочем, внутри наши комнаты оказались обставленными вполне по-европейски, и я наконец нормально выспался. Аудиенция была назначена на три часа дня.

Эммануил сидел в окружении апостолов на палубе мраморного корабля, на берегу искусственного озера Куньмин, и пил чай. У него за спиной, ближе всех, стояла Мария в атласном платье китайского фасона, расшитым странными птицами со змеиными шеями, рыбьими хвостами и многоцветными перьями.

— На постройку этого корабля в начале века была потрачена большая часть казны морского флота, — просветил меня Иоанн, провожавший нас на аудиенцию. — Хотя мраморное только основание, корпус — деревянный.

Среди апостолов не было Матвея. Как я потом узнал, он был послан Эммануилом на Тибет.

Господь заметил нас и кивнул. Перед ним на маленьком столике (тоже с загнутыми вверх краями) стояла чашечка изящнейшего китайского фарфора. На Учителе был шелковый лазоревый халат с золотыми драконами и облаками и странная прическа на голове, вроде пучка на деревянной шпильке. Причем, я готов поклясться, что его волосы стали намного темнее. Самое интересное, что смотрелось это все просто классно. Господь протянул руку и взял чашечку, и будь я проклят, если его кожа не стала немного желтее!

Он посмотрел на меня чуть-чуть раскосыми глазами и улыбнулся.

— Пьетрос! Разве я не говорил тебе, что у Бога нет национальности?.. Ладно, Петр и Марк, с вами потом. Варфоломей, продолжай!