Живые тени ваянг - Стеллa Странник Страница 51

— Как и другие люди — очень неожиданно и… насовсем…

Видимо, он не мог подобрать слово на русском языке, которое бы говорило о том, что «погибнуть» — это и есть «умереть».

— Катя, только не волнуйся… — Буди осторожно дотронулся до ее руки, боясь спугнуть хоровод мыслей. — Сейчас от тебя ничего не требуется. Даже если захочешь туда полететь, ты ничем уже не поможешь Пауле. Ее похоронят, не дожидаясь тебя…

Катя сжала его ладонь, в которой он только что держал телефон, как будто в ней еще остались маленькие импульсы, излучаемые если не Паулой, то хотя бы людьми, с которыми она недавно общалась. «Эх, и свинья же я! — пришла в голову именно эта мысль. — Даже не позвонила ни разу, и не написала…»

— Буди! Как это случилось?

— Она ехала в своем «Ягуаре», кажется, возвращалась с какой-то встречи… Это было ночью. И… не справилась с управлением. Машина упала с моста в канал.

— Не может быть! — Катя продолжала сопротивляться ужасной мысли, которую навязывали ей. — Не может быть! Паула очень осторожно ездила, хотя…

Она вспомнила, что ее подруга была и не такой уж внимательной, частенько разговаривала за рулем, глазела по сторонам, иногда даже прерывала свой рассказ фразами вроде «Смотри, какое шикарное здание, здесь у нас с Томасом была свадьба…», или — «А в этот салон, смотри направо, я хожу и сейчас. А впервые мы пришли с ним вдвоем».

Паула очень часто вспоминала о Томасе, видимо, он действительно завладел ее сердцем. Однажды они проезжали по мосту, и Паула неожиданно произнесла:

— Интересно, а здесь глубоко?

— Ты что, нырять собралась?

— Конечно, нет! — Она опять расхохоталась, как ненормальная, а потом о чем-то задумалась, даже погрустнела.

— У тебя часто меняется настроение, — заметила Катя.

— Я просто умею расслабляться, — ответила та, — и даже — давать волю чувствам. Ведь если их не выпускать, могут так накопиться, что атомный взрыв произойдет. А вообще-то это из-за того, что в моем гороскопе Сатурн, планета ограничений, расположен таким образом, что нет в моей жизни никаких ограничений…

— А что есть? — спросила тогда Катя. — Вседозволенность?

— Нет, есть очень маленький отрезок жизни.

— Что ты имеешь в виду под «маленьким отрезком»? Время, которое отведено нам в этой жизни? Оно у всех маленькое…

— У всех — хоть небольшая, да линия, а у меня совсем точка — точка между жизнью и смертью…

— Ой, Паула, не нравится мне эта тема, давай ее сменим! — в Катином голосе прозвучали тогда требовательные нотки.

— Ладно, забудь… Лучше ответь мне: кто занимался исследованием Сатурна и сделал даже не одно открытие?

— Я не сильна в астрономии, — у Кати появились на лбу две складочки, видимо, она напрягла свои мозговые клеточки, чтобы вспомнить об этом ученом. — Ну, а если спрашиваешь, то конечно же — нидерландец?

— Угадала! Христиан Гюйгенс! Он открыл и кольца Сатурна, и его спутник — Титан. Представь, даже Галилей не додумался, хотя тоже в свой телескоп смотрел на эти кольца…

— Ты такая умная, Паула… — Катя хотела тогда ее «подколоть», но та не купилась на этот подкол:

— Я ведь с некоторых пор стала серьезно изучать астрологию, а там без астрономии не обойтись… Вот и приходится по долгу службы…

Катя вспоминала эти незначительные эпизоды поездки в Амстердам, пытаясь уяснить для себя истинную причину смерти Паулы.

— Буди, а Николина не говорила, на каком именно мосту это произошло?

— Нет. А что, это тоже имеет какое-то значение?

— Нет-нет, просто я подумала…

Катя подумала, что если машина упала именно с того моста, на котором и был их диалог… И что тогда? Даже если и так? Даже если — и сама? Нет, это она не могла сделать, она — сильная, даже сильнее, чем Катя. И главное — психолог. А психологи не уходят из жизни добровольно.

Буди молчал. Он тоже думал: сказать ли Кате о прошлом Паулы? Нет, он дал слово…

— У нее нет родных, — наконец произнесла Катя. — Она говорила мне об этом. А что теперь будет с Вилли?

— Это будет решать социальная служба. Скорее всего, заберут в приют.

Перед глазами Кати стояла Хелен с большим платком. Она вытирала Вилли набежавшую слюну… Он поймал ее мысль:

— Ты думаешь о ребенке?

— Да. Я думаю о том, могу ли помочь Вилли.

— Но ведь ты только что возмущалась поведением Паулы! Мне казалось, что ты записала ее в заклятые враги.

— Может, и так, а может, и нет… А ребенок-то при чем? Он сейчас — сирота…

— Хочешь полететь в Амстердам? — в голосе Буди появились трагические нотки. Словно эта возможная поездка может перечеркнуть его планы, которые он так долго и так тщательно выстраивал.

— Не знаю, Буди, дай мне подумать…

Над их головами вились разноцветные колечки мыслей. Они закручивались в спиральки и хаотично двигались, встречаясь и вновь разбегаясь. Высвечиваясь синим, красным, и даже — фиолетовым, они вдруг, будто договорившись о единой форме и одинаковом цвете, закрутились в легкое облачко и замерли, остановившись на полдороге. Это облачко повисло почти под потолком посреди комнаты.

— Странно все это, Сухарто, так странно, — произнесла Катарина, — но я тоже не нахожу объяснения моему появлению в твоем доме…

— Для моей мамы, впрочем, как и для всех жителей острова, твой Амстердам все равно что другая планета. Они не представляют себе такого большого расстояния — в несколько месяцев. Для них даже этот остров так велик, что едва помещается на черном каменном панцире черепахи.

— Какой еще черепахи?

— Той самой, на которой лежит остров Бали.

— Это они так думают?

— Да.

— Хорошо, ты только не торопи меня с ответом… — произнесла Катарина, и эта фраза была так близка к робкому ответу «да»…

Они пошли на юго-восток, в сторону священной горы Гунунг Агунг. Солнце стояло на севере, значит, был полдень. Оно взирало на двоих путников, явно сочувствуя им: лучи светила были мягкими и теплыми, они не обжигали и не ослепляли.

— А у нас солнце в полдень на юге, — заметила Катарина. — Почему запомнила? Однажды ходили мы в лес всей семьей. И учитель нам рассказывал о разных приметах: где солнце стоит, с какой стороны дерева растет мох, где чаще всего появляются муравейники… Моя сестренка с подружкой отошли чуть дальше, там они решили набрать букет цветов, и… заблудились.

— Вот видишь, как важно знать народные приметы, — подтвердил Сухарто. — И еще: ты поняла теперь, что находишься немыслимо далеко от Голландии? И все приметы, которые ты перечислила, действуют, но — наоборот.