Назад в СССР - Валерий Рожнов Страница 51

Товарищи закивали головами, один немного похлопал в ладоши. Антон ждал, что будет дальше.

Секретарь еще раз по-хозяйски окинул взглядом комнату, отодвинул стул от обеденного стола и сел на него. Двое других подошли ближе и стали за его спиной.

– Садись, что стоишь? – сказал он опять громко. – Ты у себя дома. Это мы – гости.

– …Я сейчас один дома – не знаю, что где стоит, а то я бы вам предложил, – ответил Антон.

Секретарь поднял вверх руку и остановил Антона.

– Не надо. Мы сыты. Это хорошо, что ты один… Мы пришли поговорить.

– Поговорить?

– О твоем отце. И о тебе… Кстати, что у тебя с лицом?

– Я в погреб свалился. Полез за картошкой и упал.

Антон потрогал свое лицо и попытался улыбнуться. Улыбка вышла кривой, но это не смутило первого секретаря. Он обернулся к свите и сказал назидательно:

– Обратите внимание, товарищи, как просто живет семья советского коммуниста.

– Да… да… – закивали они головами.

Он снова обернулся к Антону:

– Так ты говоришь, в погреб свалился?

– Угу… Ударился головой. Сильно.

Секретарь немного подумал, закрыл глаза и долго молчал. Антону показалось, что он уснул и сейчас свалится со стула. Но тот неожиданно встрепенулся всем телом и произнес:

– Твой отец сказал, что собираешься на БАМ ехать?

Антон подумал немного.

– Я давно решил. Сейчас как раз собирал вещи.

Он обвел комнату рукой так, словно все это собирался увезти в тайгу, включая чешскую стенку и круглый обеденный стол, покрытый скатертью.

– А почему не пришел к нам – в райком? – спросил секретарь. – Не рассказал товарищам?

– Да неудобно как-то…

Секретарь поднял вверх указательный палец:

– Вот, товарищи, что отличает настоящего советского человека – скромность. – Посмотрел на Антона. – Твой отец – такой же. Ничего для себя не попросит. Живет скромно, сын добровольцем едет на БАМ, дочь преподает музыку детям. Правильно я говорю?

– Да. Все так.

– А знаешь, почему мы здесь?

– Нет…

Секретарь улыбнулся и сделал тонкую паузу.

Антон напрягся всем телом и смотрел ему прямо в глаза, стараясь не моргать и выглядеть славным парнем.

– Мы пришли посмотреть, – сказал секретарь, растягивая слова, – как живет будущий второй секретарь райкома…

Возникла вторая – приятная пауза. В этот момент Антон почувствовал слабый запах французских духов, которым надушился один из сопровождающих первого секретаря. У него отлегло от сердца.

– Второй секретарь райкома? – переспросил Антон.

– Ты не ослышался. Мы решили назначить твоего отца вторым секретарем райкома партии. Что скажешь?

– Это большая честь!

– И ответственность, – добавил секретарь. – И не только за своих детей, а мы видим, товарищи, каких замечательных детей он вырастил своей стране, – но и за других людей, с кем ему придется работать.

Антон перестал сутулиться и выпрямился.

– Он справится. Я уверен.

– И мы так думаем. Вот мы и зашли посмотреть, пока его нет, как он живет. На его семью, на детей…

– Сестра на работе. Музыку преподает, – промямлил Антон. – А я собираюсь уезжать. Как раз вещи собирал.

– Замечательные дети!

– Замечательный сын!

Все внимательно смотрели на Антона. Он стоял перед ними и не знал, что ответить. Так, как сейчас, он не чувствовал себя со времени, когда ходил в детский сад. Он тогда не знал, что говорить, не знал и сейчас.

Первый секретарь хлопнул себя по коленке.

– Решение уже оформлено, но объявлено будет, конечно, в райкоме, в торжественной обстановке. Завтра в три часа.

– Отлично.

Секретарь встал и поправил импортный костюм из дорогой тонкой шерсти, который и так сидел на нем безупречно.

– Мы ждем вас всех, и тебя и сестру…

– И меня? – удивился Антон.

Секретарь отечески похлопал Антона по плечу.

– Конечно. Сын за отца в ответе. Так ведь у нас?

– Да… да, – закивали сопровождающие.

Антон развел руками:

– А я завтра не могу.

– Почему?

– Я как раз собирался уехать.

– Куда?

– БАМ строить. Я и билет купил.

Секретарь наморщил лоб и тут же выдал решение.

– Билет сдай. А насчет тебя и БАМа у меня родилась хорошая идея.

– Какая идея?

Секретарь повернулся спиной и пошел к выходу.

– Все – завтра. Приходи в райком, там и узнаешь.

Антон поплелся вслед за ним.

– Это так неожиданно… – бормотал он на ходу.

– Все, все… И отцу пока ничего не говори.

Антон проводил всех до входной двери. Первый секретарь немного задержался и снова обернулся к Антону.

– Похож… похож…

Антон кивнул головой и показал на забинтованную в очередной раз голову.

– Да… А без повязки сходства больше.

Первый секретарь громко и с чувством сказал, явно обращаясь ко всем:

– Какая все-таки у нас замечательная молодежь растет, товарищи!

Один из сопровождающих снова стал хлопать в ладоши. Секретарь его остановил и ткнул пальцем в Антона:

– Посмотрите на него!

Сопровождающие вытянули шеи.

– Доброволец, скромный и непритязательный, – заявил торжественно секретарь. – Наше будущее и опора.

– Да… Да… Дети – наше будущее.

Секретарь надавил твердым, как карандаш, пальцем в грудь Антона и громко заявил:

– Я знаю, такие, как он, построят коммунизм. Больше скажу вам, товарищи, уверен! То, что мы начинали, они закончат!

– Да… Да…

Потом первый секретарь развел широко руки и подошел к Антону вплотную:

– Дай я тебя поцелую!

И он трижды смачно поцеловал Антона в намазанные женским кремом щеки. После чего резко рубанул рукой воздух и вышел из прихожей, крайне растроганный.

Все трое не спеша спустились вниз по лестнице и пошли на выход. Как только их шаги утихли, Антон запер дверь, прижался к ней спиной и выдохнул из себя воздух. Он чувствовал, как все его тело покрылось холодным потом.

Наташа вернулась с работы раньше отца. Она села на стул и стала слушать Антона. Тот ходил из угла в угол и рассказывал, что с ним произошло утром. Потом он остановился и посмотрел в упор на девушку.