Отклонение от нормы - Джон Уиндем Страница 51

Мы все смотрели на Мишеля, не решаясь заговорить.

– Что ж, – сказал он наконец, – вы двое объявлены вне закона, никто из вас не может пойти за ней.

– Но Мишель… – начала было Розалинда. Но он перебил ее.

– Она там одна, – сказал он. – Тут не о чем и говорить. Разве ты оставила бы там Дэвида? Или Дэвид тебя?

На это ему никто ничего не ответил. Да и что можно было на это ответить?

– Ты… сказал, что заберешь ее? – спросила Розалинда.

– Другого выхода нет, – задумчиво произнес он. – Остаться там? Чтобы рано или поздно нас… или наших детей… обнаружили и… Нет! – решительно отмел он это. – Это невозможно. Сбежать в Джунгли? – он с отвращением огляделся вокруг. – Это тоже не выход. Значит, остается одно: Рэйчел должна быть с нами всеми… И если машина не может забрать ее, кто-то должен сделать это.

Селандка вся подалась вперед и напряженно смотрела на Мишеля… В глазах ее вспыхнуло восхищение. Но она тут же как-то угасла и медленно, с сожалением покачала головой.

– Это очень… очень далеко. Вам придется идти по страшной земле… Нет, это нереально, – сказала она.

– Я знаю, что далеко, – ответил Мишель. – Но, в конце концов, земля круглая, и наверняка есть другой путь.

– Даже если и есть, он тоже будет нелегок… И опасен, – предупредила селандка.

– Не опаснее, чем оставаться в Вакнуке, – пожал плечами Мишель. – Да и как мы можем остаться, зная, что на свете есть другое… Зная, что нам есть куда идти?! Если бы то, что с нами произошло, было случайностью… Если бы мы были простым отклонением от НОРМЫ… Но теперь! Есть ведь разница между обычным стремлением спасти свою шкуру и жизнью для чего-то, во имя чего-то!

Минуты две селандка молчала, потом подняла на него свои огромные, прекрасные глаза.

– Когда вы дойдете до нас, – сказала она, – вы можете быть уверены: для вас у нас найдется место, и принадлежать оно вам будет по праву.

Дверца захлопнулась за нами с глухим щелчком. Машина вздрогнула, по всей поляне промчался вихрь, поднимая пыль и раскачивая деревья. Через окошки мы видели, что Мишель с трудом устоял на месте. Даже громадные уродливые деревья на опушке леса начали качаться и гнуться.

Пол под нами задрожал, и земля начала удаляться – мы быстро поднимались в темнеющее вечернее небо. Подъем вскоре закончился, и мы устремились вперед, на юго-запад.

Петра пришла в дикое возбуждение: мы сразу это почувствовали.

– Как здорово! – воскликнула она. – Я все вижу вокруг! Далеко-далеко! На много-много миль!… Мишель! Ты такой смешной и маленький!…

Одинокая крохотная фигурка на поляне помахала нам рукой.

– Это я только теперь маленький и смешной, – услышали мы «голос» Мишеля. – Но это ненадолго. Мы дойдем до вас! Обязательно дойдем!…

Все было точь-в-точь, как я видел это в своих детских снах. Яркое солнце, гораздо более яркое, чем в Вакнуке, освещало широченный голубой залив… Волны с белыми барашками медленно катились к берегу. Небольшие лодки с яркими, разноцветными парусами (а некоторые и вовсе без парусов) плыли в гавань, подхваченные приливом. Раскинутый по всему берегу и сужающийся там, где он уходил от моря к горам, простирался под нами Город с белыми домами среди зеленых садов и парков. Я мог даже различить крохотные экипажи, движущиеся по широким, просторным улицам. Мы пролетели немного вглубь острова, туда, где на зеленой площадке стояла высоченная башня, с верхушки которой сиял яркий, ослепительный свет. Наша рыбообразная машина повисла над площадкой возле самой башни.

Все это было мне так знакомо, что я даже испугался. На какой-то момент мне почудилось, что все это сон, что я проснусь и окажусь в своей убогой комнатенке в Вакнуке. Я схватил Розалинду за руку, чтобы убедиться в том, что она рядом.

– Это все настоящее? – спросил я ее. – Ты… тоже все это видишь?

– Дэви! Это… Это прекрасно! – тихо сказала она. – Я никогда не думала, что на свете может быть такое! А ведь тут есть еще… Ты мне никогда не говорил об этом!

– О чем? – не понял я.

– Ты не слышишь?… Ну, послушай же! Раскройся весь… Еще… Петра, детка, если б ты хоть на секунду перестала бубнить!…

Я сделал то, что она просила: мне был отчетливо слышен разговор водителя нашей машины с кем-то, кто был снаружи, но за этим… Вернее, везде… ощущалось что-то еще, незнакомое… Это было похоже на ровный гул пчелиного роя, а если сравнить с красками – неяркий, ровный свет отовсюду… Везде… Всюду…

– Что это? – удивленно спросил я.

– Ты не догадался? Дэви! Это – люди!! Их много! Много-много таких, как мы!…

Наверно, она была права, и я постарался раскрыться и вслушаться, но Петра так возбудилась, что я вынужден был снова закрыться. Мы уже были над самой землей и видели, как Город стремительно приближался нам навстречу.

– Я, кажется, только теперь начинаю верить, что все это не сон! – признался я Розалинде. – Ты… Я никогда еще не чувствовал тебя такую…

Она повернулась ко мне. Глаза ее сияли. Другая Розалинда смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Ее маска слетела, как ненужная шелуха, и я мог теперь заглянуть в ее душу до самого дна… Она раскрылась, как… дивный, невиданной красоты цветок…

– Дэви… – сказала она тихо-тихо. – Теперь, когда…

Договорить она не успела. Мы все зажмурились и зажали уши ладонями. Даже пол под ногами вздрогнул.

Отовсюду «послышались» отчаянные вопли протеста.

– Ой!… Простите! – сконфуженно извинилась Петра перед теми, кто был внутри машины, и перед всем Городом. – Я нечаянно… Но ведь это так здорово!!

– Ох, детка… – простонала Розалинда, медленно отводя ладони от лица. – Ну, да ладно, – она постепенно пришла в себя, – на этот раз, родная, мы тебя, так и быть, простим… Я понимаю, ты просто не могла удержаться. Это действительно так здорово!…