Земля - Валера Дрифтвуд Страница 52

Ки щурит глаз со значением:

–Челюсть злого врага. Чистая Смерть сама его убила, сама прибрала. Бабка моя Ици-Молния только челюсть успела вырвать, а может, враг мёртвый был уже.

Такой замечательный промен никак нельзя упустить. Савря ещё пыжится только для виду потому что ей отчего-то очень приятно, как Ки на неё глядит.

–И что за враг был?

–Злой, злой, злющий.

–Человек?

–Да. Вроде человека, только бабка другим словом называла: ронфинчь.

Вот как интересно! И точно, Ййр-Земля несколько раз упоминал такое странное название. Савря не прочь взглянуть на челюсть этого ронфинчь.

–Неси,– говорит она.– А я башку постерегу.

Ки улыбается, трёт измаранный в барсучьей крови нос, мигает прекрасными зелёными глазами.

–Я вихрем!..

Чтобы в ожидании не скучать, Савря принимается отделять барсучью голову от позвоночника и заодно думать, как здорово будет принести челюсть-промен домой. И расспросить Ййра о старинной победе над злым-злым-злющим врагом под названием ронфинчь.

Рина довольна проходящим днём. Сегодня управились с крупным нужным делом, а оно, как это бывает, потянуло за собою ещё многие меньшие необходимости, но всё удалось порядком, «чинарём», по Ийрову словцу.

Грузовичок-моторка у Джона Эсгрина знавала лучшие времена, но посудинка и впрямь достаточно вместительная для доставки на остров нового генератора. К тому же может ловко подойти к берегу. Рина мимолётно задаётся вопросом, отчего дедушка Ибрагим, с его дальновидным умом, не позаботился об удобном постоянном причале, после того как временные мостки первых лет Страфилева края пришли в негодность? «Наверное, чтобы было поменьше беспокойства для крылатого народа»,– решает она, и мысль кажется ей верной, а потом рассуждать о давно прошедших временах становится не очень-то сподручно.

Госпожа Брук тоже здесь; именно она и подводит Эсгринову лодку к берегу, а для подмоги в дальнейших трудах на посудине мнётся паренёк-подросток с мрачным лицом. Паренёк очень похож на господина Эсгрина, такой же чернявый и горбоносый: Рина решает, что это его сын – может быть, тот самый «младший Эсгрин» из рассказа Брук об опасном похождении юнцов, якобы замороченных нечистой силой. Впрочем, Ййр поглядывает на мрачного подростка равнодушно, лишь молча кивает ему в знак приветствия.

Обоим чужакам явно неуютно становится при виде любопытной Саври, взлетевшей на крышу лодочного сарайчика. Рине впервые приходит на ум, что найдёнка уже и в самом деле может нагнать на неподготовленного человека страху. Даже хорошо, что Савря почти сразу же отпрашивается у Ййра погулять: возня с генератором, видно, показалась ей скучным и непонятным делом.

Старого «генерала» Ййр уже с утра сумел выкорячить вон из дому. Рина расстаралась навести в чулане-склепе примерную чистоту. Новый генератор всё же поменьше и полегче своего предшественника, да и топливо он должен расходовать гораздо скромнее, если верить его документам. Старший Эсгрин помогает всё подключить и проверить – и генератор, и кухонный водогрей – и поясняет порядок необходимых действий просто и понятно. Рина благодарна этому человеку, хотя и отмечает невольно: Джон всё это рассказывает, обращаясь к ней, в то время как Ййр стоит ближе и внимательно смотрит мастеру в руки.

–Старый генерал громче бурухтел,– замечает орк вполголоса.– А этот тихушник.

–Тоже преимущество,– кивает Рина.

–Если лампочки теперь поменять какие… погляжу, в хламовнике было несколько штук, в картонках. Они же от времени не перепортились?

–Не должны,– Рина замечает, как в углу кухни переминается младший Эсгрин, точно не знает, постоять ли ему столбом или лучше всё же присесть где-нибудь, не мозолить глаза. За всей вознёй Джон и госпожа Брук как-то забыли представить его по имени, и называют просто – Малой, пусть даже он уже почти с отца ростом. Паренёк чуть заметно поёживается и старательно отводит глаза, чтобы не таращиться на орчару.

–Да вы пока присядьте,– сжалившись над ним, произносит Рина, и парень, пробормотав нечто неразборчиво-вежливое, пристраивается на ближайшую табуретку.

* * *

При людях и особенно в дому Ришка сегодня живёт совсем по-старшаковски, отрадно поглядеть и послушать.

–Вы ведь не откажетесь пообедать и выпить чаю с нами?– говорит она людям, и те действительно не отказываются. Ещё бы, после такой работы. От Риткиных речей, от этого «с нами», орка так и забирает теплынь.

А не по многим дням ведь уедет девчура, маленькая старшачка – вчера аккурат достучала свою книжку про житьё крылатых на этой дикой земле. Уедет, и как знать, надумает ли в самом деле когда-нибудь вернуться. Мало ли у неё там жизни, на матёрой суше. Опять же и Сэм Кнабер там, а он, видать, близенек был Ришиному сердцу – и хорошо, что перед его отъездом людята всё-таки не расплевались-то насовсем.

Обед с чаем собирают быстрый и щедрый: длинные макароны с помидорной густой подливой, магазинный сыр, тушёнка, разные мелкие сласти и утрешний Ришкин пирог с яблоками. Ййр ещё на овощник смотался за луковицей, морковками и зеленью: за добрую помощь угощать – правильное и приятное дело, даже если ты, горхатова тварь, много лет уже не живёшь по правскому орчьему обычаю.

Впереди сегодня ещё труды: Риша ловко и легко договорилась с Джоном Эсгрином, чтобы забрал старого генерала – может, тот ещё частично сгодится для каких-нибудь надобностей, а такую громаду спустить бережно со станционной горки да уложить в лодку можно только артелью. Совсем не хочется нынче думать о том, что Ришка вскоре покинет дом, и дикую землю, и Саврю, и милых коз, которые давно уж привыкли принимать угощения из её человечьих рук, и одну глупую горхатову тварь с башкой, пёстрой от седины.

На что уж к бугайчику-то прикипел – так и ныло бы теперь нутро, если бы к Ришке не прикипел втройне.

* * *

Остаток Савриного дня происходит с весельем, которому даже сверх сыта набитый живот не помеха. Челюсть ронфинчь оказывается напрочь бесполезной вещью, но выглядит она загадочно и хранит при себе почти все зубы. Толковой истории о «злом, злом, злющем» враге от рыжего Ки не удалось добиться – обычная баюльная баечка из тех, которыми всякий страфилий дом полон, когда подрастает пискло: шлялась-де по острову очередная беда на ногах, умышляла ли погубить крылатое племя, или готовила дрянь-клетку на вольных летуний, или к примеру таскала да поедала глупых маленьких страфилят, если родители недосмотрели. А шкура у беды была каменная, вроде панциря – когти сломишь, да не убьёшь! Только Земля не потерпела такой неправды. Только Мать Гиблых поднялась-то за детушек. Только Брат Пропащих выследил беду и не спустил обиды. Ийр-Чистая Смерть любого врага убьёт и съест, если это самим крылатым вдруг оказывается не под силу.

Савря всё же решает выменять челюсть на язвечью башку в своё полное владение: в отличие от объеденной башки, эту некрупную штуку можно удобно зажать в лапе и принести домой, а там уж Ййр сам в точности расскажет, как было дело.