Товарищ пришелец - Андрей Загородний Страница 52

В теперешнем путешествии ощущения оказались другими. Самочувствие не ухудшалось. Наверное, разгром метеостанции перемешал собранные там обломки, какие-то совместил. Напряжение в районе то ли снизилось, то ли сместилось.

Что-то все-таки чувствовалось, но гораздо слабее. Еще один поворот реки – вот оно. На дне – крупный обломок корабля. Понятно, почему Марина с Артуром не могли собрать все. Да и наверняка не один этот кусок оказался им недоступен…

Обломок создавал напряжение, соотносился с находящимися в других местах. Но все-таки было понятно, что эффект от этого может оказаться совсем не таким, как раньше. И действительно, еще через пару поворотов река потеряла сколь-нибудь земной облик. Под водой чужие миры теснились так, как пузыри в котле за крупным камнем. Они пересекались не только с миром обычным, земным, но и друг с другом, все время взаимодействуя: то пихаясь, то проникая в чужое пространство. Своей, земной воды оставалось совсем немного, да и вообще казалось, что все земное чуждо этому месту.

Таймень попытался протиснуться, оставил справа от себя нечто непрозрачное, чернильно-фиолетовое, на границе которого то и дело появлялись и исчезали овальные желтые глаза. Видимо, какие-то животные подбирались и выглядывали изнутри этого странного мира. Протиснулся между двумя границами, принадлежащими одному и тому же миру – с обеих сторон плавали странные парные рыбы. Каждая пара была соединена, образуя живой крест. Тем не менее удивительные создания никакого неудобства не испытывали и жили своей насыщенной жизнью, не обращая на проплывающую мимо чужую рыбину никакого внимания.

Очередной мир возник неожиданно, и, не успев увернуться, таймень прошел границу. Обдало вкусом соли – попал в море? Пожалуй, что и земное: вокруг самые обычные водоросли, медузы. В поле зрения мелькнули рыбы, но вдалеке, разглядеть подробно не удалось. Из песка поднялось и бросилось в атаку огромное плоское животное. Пришлось уворачиваться и убегать со всей скоростью. Хорошо, что камбалам и скатам – кто уж это был – по скорости далеко до тайменя. Пожалуй, на Земле нет маскирующихся в песке хищников такого размера. Или сейчас нет, а раньше, скажем, водились? Не до того, надо выбираться…

Рассказ прервался. Точнее, прервал его Василий:

– Вон место для стоянки удобное. И вечер уже, другого, может, и не найдем. Пристаем?

Но все-таки напоследок Павел успел спросить Таймешу, надо ли опасаться столпотворения чужих миров. Это ли хотел сказать таймень своим рассказом? Да, настолько, насколько он разведал ситуацию, граница района должна просто-таки кипеть от неожиданностей.

Судя по всему, до конца сплава оставалось всего ничего, но плыть в темноте нельзя даже по хорошо известной реке. А тут, со всеми этими миражами-мирами, кто же знает, что могло подстерегать сплавщиков. Привычно уже начали обустраивать стоянку: дрова, лапник, чтобы рассесться вокруг костра…

Павел, для начала кое-чем подсобив остальным, с общего одобрения взял спиннинг и отправился за добычей пропитания. Прошел немного вниз по течению и, обнаружив у своего берега симпатичный омуток, довольно быстро вытащил из него трех ленков. Четвертый сошел, и на этом клев как отрезало.

В принципе, можно было бы обойтись и тремя рыбками на четверых, но у Павла взыграла рыбацкая гордость, он принялся менять одну блесну на другую, экспериментировать с проводками, пошел дальше в поисках уловистого места. Не будь сложившаяся ситуация такой трагичной, знатный рыболов сейчас наслаждался бы природой, самой рекой, рыбалкой, возможно, в голове у него возникали бы различные сюжеты статей и даже рассказов, не исключено, что и фантастических. В рюкзачке имелся дневник, в который он при вдохновении записывал свои идеи. Многие из них рано или поздно воплощались на бумаге…

Внезапно поток мыслей нарушился. Вплелись чьи-то чужие образы, и Павел догадался, что это Таймеша. Брат Катюши хочет продолжить общение, хочет ответить на пока что не заданные вопросы.

Чего-чего, а вопросов у Павла была масса. И один из них – пробовал ли Таймеша пересечь границу невидимой зоны не только здесь, вниз по течению Кура, но и в других местах?

Не успел он об этом подумать, как вновь ощутил, что вместе с тайменем находится под водой. Но теперь ощущение было иным. Немного освоившись, знатный рыболов понял – вкус воды другой. Тут же пришло осознание – он в другой реке, это не Кур, а Ярап. Но не сегодняшний осенний, а весенний, холодный и полноводный. Стало ясно, что Тай рассказывает о чем-то, происходившем весной.

Струи воды легко, без завихрений, омывали тело, мелькали камни на дне. Местами основное русло шло вблизи берега, где над водой свисали ветви деревьев. Мчаться вверх по течению было легко и даже радостно. Местами река скатывалась по порогам, но такие препятствия оказывались лишь развлечением – разнообразием, прерывающим монотонность путешествия. Что сильному тайменю подняться против струи в мощном, но чистом по весеннему полноводью сливе! Сильные рыбы и по многометровым водопадам поднимаются.

Однако порогов становилось все меньше, а мелководных шивер больше. Тай продолжал движение, стараясь пройти как можно дальше. Зона неудаления, в которой они с рождения обитали вместе с Катюшей, имела неправильную форму, и здесь граница оказалась дальше от эпицентра. Пришло время узнать, что именно эта сторона собой представляет.

Течение неожиданно замедлилось, дно ушло резко вниз, надо понимать, Тай повернул из основного потока и выскочил в одно из небольших, но глубоких озер, как бусины нанизанных на таежную речку. Очень хорошо – можно отдохнуть, подкрепить силы мелкой рыбешкой, после чего продолжить путешествие. Но подкрепиться не удалось. Что-то было не так в этом озере.

Тай описал круг, вынырнул на поверхность, посмотрел вокруг – ничего необычного. Пошел на глубину и оттуда разогнался, чтобы выпрыгнуть из воды как можно выше. Только у самой поверхности понял, в чем дело, и в последний момент изменил направление.

В нескольких метрах над поверхностью висел другой мир. Он был светлым и прозрачным. Любой иной мир Тай заметил бы уже давно – по отбрасываемым на озеро теням. Здесь же, казалось, просто вились воздушные потоки. Даже непонятно было, почему они видимы. Возможно, совсем чуть-чуть отличались – еле уловимыми оттенками. Даже не собственным цветом, а тем, как через них проходил свет весеннего солнца.

Тай замер недалеко от поверхности. Красота зрелища завораживала. Желтоватый поток расщепился на множество тоненьких ниточек-оттенков, сплетавшихся друг с другом. Он крутился, обвивался вокруг потока красноватого, потом вокруг зеленого, опять красноватого и опять вокруг зеленого, но уже другого. Те, в свою очередь, взаимодействовали друг с другом, легко соприкасались и расходились. Казалось, над озером повисла сцена, на которой исполняется сюрреалистический любовный танец. Актеров не видно, видны только легчайшие полотна прозрачной ткани, которыми они управляют…

Восприятие Павла споткнулось. Откуда Таймеша мог знать про танцы, сцену, актеров? Или это уже он сам – Павел – так воспринимает мысленные образы, дописывает к ним свои впечатления?