Сайберия. Том 2 - Владимир Василенко Страница 53

Наконец, удаётся ударить тварь локтем под дых, отбрасывая от себя. Разворачиваюсь и, пока она не успела схватить меня снова, бью ещё раз — на этот раз прямо в лицо.

Ведьма отлетела спиной вперёд, упала прямо на каменку, и раскалённые булыжники зашипели, соприкасаясь с ее кожей. Но она на это не обратила никакого внимания. Развернулась ко мне, зашипела, быстро теряя человеческий облик. Лицо её исказилось, разваливаясь почти пополам в страшном зубастом оскале, жёлтые звериные глазищи распахнулись на пол-лица, из пальцев полезли знакомые медные когти. Остальное тело пока оставалось человеческим — женским, утрированно привлекательным, с пышными бёдрами и упруго колышущимися от движений грудями. Нелепое и омерзительное сочетание в духе мифических гарпий.

— Сгинь, я сказал! — заорал я, замахиваясь снова.

Она зарычала в ответ уже в полный голос, но не нападала, только корчилась, пытаясь напугать. Вот только страх я сейчас увидел в её собственных глазах.

— Пересмешник! — вдруг пролаяла она невнятно — зубастая пасть и лиловый, похожий на собачий язык были плохо приспособлены для человеческой речи.

— Догадалась, наконец? А теперь угомонись уже! Сдохни!

Я ударил, вкладывая в кулак всю доступную эдру и всю свою ярость. Ведьма даже не пыталась прикрыться, и от удара разлетелась на странные рыжие лоскуты, похожие на обрывки войлока.

— Богдан! Очнись! Богдан, ты меня слышишь?

Это было так похоже не один из предыдущих нырков в воспоминания, что я дёрнулся, крепко схватив склонившегося надо мной человека за грудки.

Под пальцами затрещала ткань, Полиньяк сдавленно пискнул, пытаясь вырваться. Я, окончательно придя в себя, шумно выдохнул и отпустил его.

— Да что с тобой такое? — отряхнувшись, проворчал француз. — Чуть не задушил!

Утирая со лба выступившую испарину, я огляделся. Не сразу, но узнал обстановку фельдшерского пункта на территории университета. Дверь в соседнюю комнату приоткрыта, оттуда доносится знакомый голос Лебедевой. За спиной Полиньяка стоит Варвара — уже одетая в студенческую форму, с заплетёнными в неизменную косу волосами. Тоже смотрит на меня встревоженно.

— Ты как вообще, в порядке? — спросил Полиньяк. — Мокрый вон весь…

— Да так… Кошмар приснился.

Сердце тяжело ворочалось в груди, в голове до сих пор шумело. Но я быстро приходил в себя, заодно припоминая события последних часов. Албыс. Жуткая мясорубка в парке рядом с женским общежитием. Аспект Огня, едва не спаливший меня изнутри…

В груди саднило, будто внутри засело что-то твёрдое и острое. Впрочем, это было недалеко от истины. Узел тонкого тела, который я обозвал Сердечником, пульсировал, будто настоящее сердце, то растягиваясь, то опадая под движениями заключённой внутри него сущности албыс.

Ведьма не успокаивалась. Билась изнутри, как пойманный дикий зверь, раз за разом бросающийся на прутья клетки. В этом был и свой плюс — сущность была мощным источником эдры. Мой «бензобак» в грудном узле был уже переполнен, и всё тонкое тело светилось, едва переваривая входящий поток энергии.

Сама структура Сердечника более-менее сохранилась. Ячейки с Аспектами Укрепления и Исцеления работали по-прежнему — я даже проверил это, переключившись пару раз с одного на другой. Пара свободных ячеек тоже осталась. Но всё остальное место занимала поглощённая сущность ледяной демоницы.

И ей было явно тесно в этой хрупкой тюрьме.

Я заметил, что часть Сердечника уже окуталась тёмно-фиолетовыми прожилками, похожими не то на сетку вен, не то на прожилки на древесном листе.

«Думаешь, что поймал меня?» — прошелестел вдруг знакомый голос — так явственно, что я вздрогнул.

Меня будто снова холодом обдало. Кажется, я проглотил кусок, который не в состоянии переварить! Причём тварь уже вросла в моё тонкое тело, и вряд ли от неё получится избавиться.

И этот кошмар… Что, если это не просто сон, а морок, наведённый албыс? Значит, она сохранила часть своих возможностей, даже будучи проглоченной? Но тогда это ещё большой вопрос, кто кого раньше переварит.

Ну, зашибись! Мало мне раздвоения личности из-за постоянно всплывающих чужих воспоминаний. Теперь у меня в башке еще и демон засел?

— Богдан! — окликнул меня Жак и зыркнул в сторону двери. Там стояла Лебедева — немного осунувшаяся, с заспанным лицом и наспех уложенной причёской.

Я подошёл к ней и, заглянув за её плечо, увидел на кушетке Путилина. Он был без сознания, а может, просто спал. Правая рука была забинтована от запястья до локтя и зафиксирована в полусогнутом положении широкой лямкой.

— Как он? — спросил я.

— Спит. Я могу оставить его здесь ещё на несколько часов. Ему надо набираться сил. Много крови потерял.

— А можно взглянуть?

Она улыбнулась и шагнула чуть в сторону, пропуская меня в смотровую.

— Ну, проходи. Мы ведь, как выяснилось… коллеги. Только ты почему-то скрывал свой Дар.

— И собираюсь делать это и впредь, — ответил я, может быть, чуть жёстче, чем следовало. — Надеюсь, я могу рассчитывать на вас в этом вопросе?

— Да, конечно, — заметно смутилась целительница и, кажется, немного обиделась. — Или вы считаете меня сплетницей?

Ну вот, и на «вы» перешла. Точно обиделась. Ладно, спишем мою неуклюжесть на последствия стресса.

Я подошёл к Путилину и переключился на Аспект Исцеления. Тут же увидел под кожей светящуюся сетку кровеносной системы, тёмные очертания скелета, пульсирующий в груди комок слева.

Хоть сыщик был и бледен, как полотно, но всё же выглядел куда лучше, чем когда мы тащили его сюда. И свежий шрам на руке смотрелся уже не так пугающе. Наклонившись, я, не касаясь, провел ладонью вдоль него, попутно щедро вливая целительной эдры. Лишним не будет.

— Повезло, что крупные сухожилия не задеты, — прокомментировала Лебедева. — Он не только выздоровеет, но и со временем сможет полностью восстановить подвижность руки. Особенно под присмотром хорошего целителя… И я имею в виду не себя.

— Вы мне льстите, Лилия Николаевна, — покачал я головой. — Я полный профан в этих делах. Думаю, вы справитесь лучше.

— Зато силы вам не занимать. Я это вижу. Рана была чудовищная, а вы, судя по рассказам очевидцев, зарастили её буквально за секунды. Срастили крупные артерии, не дали ему истечь кровью…

— Очевидцы… — я невольно оглянулся в сторону коридора. — Несколько преувеличивают. Но я действительно постарался сделать всё, что мог. Правда, очень торопился, так что пришлось работать грубо. Шрам, скорее всего, останется неприглядный.

— Ему, похоже не привыкать, — вздохнула Лебедева, взглянув на Путилина со смесью жалости и восхищения. — Вы взгляните только! На нём ведь живого места нет. Страшно представить, что ему довелось пережить. А ведь и не старый ещё…