Сеульская шестерка - Оксана Кас Страница 54

Дан же остался стоять с абсолютно обалдевшим видом. Ощущения были мерзкие еще и потому, что этот человек решил, будто Дана может в сексуальном плане привлекать девушка, которая выглядит даже моложе своих четырнадцати.

Визитку он, разумеется, выкидывать не стал. Хоть и не было уверенности, что Кегван как-то связан с Папкой, но тетиному мужчине можно было дать наводку. Хотя… тут тоже нужно подумать, чтобы случайно не вляпаться в проблемы.

В Корее есть районы красных фонарей. Они нелегальны, но организованы менее скрытно, чем места работы проституток в США. Это узкие улочки с витринами, в которых стоят девушки в нижнем белье. Перед проведением зимней олимпиады количество этих районов заметно уменьшили, чтобы турист мог попасть на них только по огромной случайности и окончательно заблудившись. Но все же они остались. Дана когда-то туда водил Чхансу из Breeze. Тогда они дружили, Чхансу показывал ему непарадную Корею.

Но, в основном, секс-услуги в Корее покупают в массажных салонах и караоке. «Правильные» массажные салоны можно определить по неоновым вывескам и перечням национальностей мастеров массажа. С караоке сложнее. Многие функционируют как обычные заведения, просто на входе у вас спрашивают — хотите ли вы, чтобы администратор подобрал вам компанию.

Это все к тому, что вообще тема борьбы с проституцией в Корее болезненна. Найти любовь за деньги — не проблема. Выбор есть на любой вкус и кошелек. Но при этом существует Папка, с помощью которой богатые и влиятельные выбирают айдолов. Почему именно так? Нет, со стороны покупателей-то все ясно: известность придает дополнительный шарм таким встречам. Но вот те, чьи анкеты находятся в папке… И по памяти Дана, и по словам Минхо, деньги за свои «услуги» люди не получают. Поэтому выгоднее для их кошелька было бы уйти в полноценный эскорт либо открыть аккаунт на известном сайте.

Дан размышлял об этом все время, пока шли съемки. На Дживон больше не смотрел, зато искал среди людей Кегвана. Для менеджера он выглядел странно. К девочкам не подходил, ничем не помогал, просто ходил по холлу и наблюдал за айдолами. Словно высматривал других парней, которые слишком долго смотрят на каких-то девушек.

Но главный сюрприз Дана ждал позже. В понедельник утром, когда Сонхи принесла ворох его корреспонденции, в одном очень пухлом письме (скорее, даже посылке в конверте), Дан обнаружил Папку. Стикером была отмечена страница почти в самом конце. Там — фото Дживон и ее возраст. Четырнадцать лет. Разумеется, никаких цен — для этого нужно позвонить по телефону, указанному на титульном листе.

Учитывая, как эта Папка попала в руки Дана и насколько нагло ему пытались продать секс с ребенком… становилось понятно, что это дело действительно очень сложное, прикрывают данную схему на самом высоком уровне. Дану нужна была помощь даже в том, чтобы разумно оценить ситуацию. Как бы он ни хотел наказать тех, кто виноват в смерти Минсока в прошлом, благополучие его близких сейчас важнее.

[*Насчет всей инфраструктуры «любви за деньги». Информация о корейских районах «красных фонарей» с витринами временами больше напоминает городские легенды: никто не видел, но все рассказывают. А вот массажные салоны и караоке — это известный факт. По сути, если в Корее парень говорит «ходили в караоке с девочками» — это примерно то же, что у нас «ходили в сауну с девочками».*]

Все разборки с Папкой Дан вынужденно отложил. Во вторник рано утром они вылетали в Париж, где провели всего двое суток, большую часть которых — в ателье Louis Vuitton. На выходных уже были в Нью-Йорке, работать начнут в понедельник, когда придут в себя после смены часовых поясов.

Папку он привез с собой в ручной клади, вместе с ноутбуком. Она, хоть и выглядит подозрительно, на деле совершенно чиста с точки зрения закона: просто куча фотографий. Для того, чтобы поговорить об этом, но не втягивать в проблему посторонних, Дан пригласил Минсока к папе в офис. К ним присоединилась Сонхи — она все равно косвенно в курсе происходящего, все же не первый год в корейском шоу бизнесе.

Дан рассказал папе все, что знал в этой жизни — как узнал о Папке от Минхо, как потом увидел на вечеринке странное общение Сэкиль с подозрительным типом, как рассказал об этом Джиёну, и как в пятницу его пытались убедить стать клиентом.

— Предложение оставить все, как есть, я так понимаю, не рассматривается? — усмехнулся папа, пролистывая папку.

Дан виновато улыбнулся:

— Я не смогу. Меня совесть замучает.

— Я бы тоже не смог, — признался Минсок. — Там некоторым по четырнадцать. Я не думаю, что все эти люди добровольно решили спать с богачами ради карьеры.

Папа тяжело вздохнул:

— Да уж… а я думал, ситуация с Молли сложная. Давайте разбираться. Что вы думаете об этой ситуации? Все же вы живете и работаете в этой стране, лучше понимаете некоторые нюансы. Вместе решим, что можно сделать.

Минсок начал первым:

— Их точно прикрывают на самом высоком уровне. Чем бы ни занимался Джиён-ним, он идет по минному полю. Даже я понимаю, что замешан может быть кто угодно — вплоть до президента.

— Не президент, — качнул головой Дан. — Джиёну поручили в этом разбираться по специальному поручению президента. Его ведомству передают все необходимые материалы, допуски и разрешения, так что его начальство точно хочет раскрутить это дело.

— Согласен с Даном, — кивнул папа, — Мой опыт подсказывает, что честные люди есть везде, даже в правительстве. Их может быть меньшинство, но они есть.

Дан улыбнулся. Его собственный жизненный опыт тоже говорит, что хорошие люди не такая уж редкость. А еще есть немало тех, кто с радостью вернется на сторону «добра», как только «зло» перестанет им угрожать. Желание быть хорошим свойственно всем людям. Именно поэтому преступники и злодеи пытаются оправдать свои поступки тем, что у них не было выбора и они делали это для общего блага, либо тем, что не могли поступить иначе, когда вокруг все такие идиоты. Но, какими бы дурацкими ни были оправдания, они все равно найдутся у любого психически здорового человека, поскольку признать себя просто плохим человеком сложно.

В глубине души многие остаются идеалистами, вот только забота о себе и своем комфорте важнее, что тоже нормально. Даже Дан, столкнувшись с несправедливостью, не рискнет обращаться к прессе, заявлять о случившемся и пытаться что-то поменять здесь и сейчас. Потому что его счастье и счастье близких для него важнее судеб незнакомых ему айдолов.

— Но Минсок прав в том, что касается ходьбы по минному полю: мы не можем знать, кто замешан, — продолжил Дан. — И Джиён не может знать. Но при этом, если о нашем желании действовать против структуры узнают до того, как Джиён… разминирует поле, могут быть проблемы.

— Даже если эти люди не рискнут сейчас что-то делать с нами, как с группой — мы слишком на виду, — у нас все еще есть родные и близкие в Корее, — сказал Минсок. — Поэтому я очень благодарен Дану за то, что он не стал сразу вываливать все Джиёну.